Леонид Пузин - ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСПОЖА РАБЫНЯ

Однако — возможно ли? За двое суток — от понедельника до среды — свихнуться до такой степени, чтобы потерять элементарную осторожность? Причём внешне — ведь после всего случившегося Брызгалов имел удовольствие с ним беседовать — никак этого не проявив? Логичность, последовательность, настойчивость, ум, упрямство — такие качества можно оценивать по-разному, но, на взгляд майора, душевным заболеванием здесь и не пахло. Он, конечно, не психиатр, но…

Проблема, вдруг вставшая перед Геннадием Ильичом, показалась ему настолько серьёзной, что захотелось немедленно позвонить Кандинскому — и не в сослагательном наклонении, как получасом раньше, нет, его рука прямо-таки потянулась к телефонной трубке — и лишь соображение о служебной тайне остановило майора: чтобы психиатр не понял, о ком идёт речь, пришлось бы столько утаивать, что от подобной консультации заведомо не могло быть никакой пользы.

"Нет, господин Брызгалов, уж как-нибудь — сам! Разделить ответственность в этом мерзопакостном деле тебе ни с кем не удастся! Состояние аффекта? Временное помрачение ума? Или — всё-таки! — мания? Ведь столько времени ждать удобного случая? Быть "тенью" Игоря Олеговича! Даже для очень здоровой психики это вряд ли пройдёт бесследно!

К тому же — чтоб ему было пусто! — пистолет. Если этот долбаный недоносок не собирался стрелять в Сазонова — зачем таскал с собой такую убийственную улику?! Ведь, выпустив две пули в Бутова, он, чёрт возьми, не мог не понимать, что отныне это оружие непоправимо "засвечено"?"

Дело об убийстве Игоря Олеговича, как с самого начала жутко не понравилось Брызгалову, так и далее, по мере его продвижения, продолжало не нравится. И чем дальше — тем больше. Социально-сексуальные эксперименты Бутова, "рабыни", "рабовладельцы", "очаровательная садистка" Алла Анатольевна, самоубийство Васечкиной, несчастье с Олудиной, выловленный из реки труп Сазонова, приведший в психушку фортель с нозепамом Веры Максимовны — и, пожалуйста! Теперь, когда Геннадий Ильич, по его мнению, "вычислил" убийцу и оставалось всего лишь собрать доказательства и задержать преступника, на горизонте — будто бы для полноты картины! — замаячил самый натуральный маньяк.

"Да, майор, самоутешениями можешь не заниматься: Дениса Викторовича застрелил маньяк! А являлся ли он таковым ещё до убийства Бутова или уже после, почуяв, что называется, вкус крови, окончательно повредился в уме — интерес для тебя представляет сугубо академический! Главное: он на свободе, вооружён и, несомненно, опасен. Вот из этого, "гений сыска", и исходи".

Но как его лишить этой самой опасной для окружающих свободы — сколько Геннадий Ильич не перебирал в уме — ничего путного ему не приходило в голову. Даже гильза, если не соврала "картинка" и таковая завтра действительно обнаружится, почти не поможет: она будет доказательством только того, что Сазонова застрелили в "Поплавке" — не более. И, опираясь на эту улику, задержать несколько уважаемых граждан на том основании, что один из них, по всей вероятности, убийца — абсурд. Да, но он-то, Брызгалов, убийцу "вычислил" совершенно точно? "А это, Геннадий Ильич, твои предубеждения и твоя необузданная фантазия", - вот что на подобные аргументы завтра ему ответит полковник. И будет прав! Ведь из доказательств у него в сущности одна только фраза, говорящая лишь о том, что обвиняемый в понедельник мог располагать нужной информацией и, соответственно, мог ею воспользоваться. С точки зрения Зубова: бред сивой кобылы, а никак не повод для задержания!

Или — по честному? Признаться полковнику, что с доказательствами фигово, и в ближайшее время прогресса по этой части не ожидается, а убийца, по его, Брызгалова, твёрдому убеждению, не в своём уме?.. И может представлять опасность для окружающих… Предложить проконсультироваться у психиатра? У того же, скажем, Кандинского? И что же? Такая заочная консультация убедит полковника? Ой, ли! Не занимайся, Геннадий Ильич, утешительными самообманами — не убедит! И?.. Ждать пока этот свихнувшийся человеконенавистник в третий раз достанет "Браунинг" из кармана? И снова выстрелит в спину… в чью? А, скорее всего, майор, в твою!

Эта парадоксальная мысль, как ни странно, почти обрадовала Геннадия Ильича — недостатком храбрости он никогда не страдал, а знание того, что жало убийцы направлено не на кого-нибудь ничего не подозревающего и, стало быть, совершенно беззащитного, а на него, повидавшего виды майора милиции, который к тому же предугадал опасность, успокаивало совесть: если из-за его бездарности с кем-то и произойдёт несчастье, то с ним, обязанным это несчастье предупредить. Конечно, оставалось сомнение: верно ли он предугадал следующий шаг убийцы — однако интуиция успокаивала майора: верно! А поскольку на сегодня ничего лучшего, так сказать, озаряющего извилистую тропинку познания, всё равно не предвиделось, Геннадий Ильич, "выключив" помещающийся в голове "компьютер", вернулся на кухню — дабы наконец-то доужинать.

Матерчатый абажур приятно смягчал резкость мощной двухсотсвечёвой лампочки, на коленях у Лидочки, развалившись, мурлыкал Барсик — идиллия, чёрт возьми! Да такая идиллия, что Брызгалову даже подумалось: стоило только сегодня с утра наглому котяре указать на его место, выставив на пару часов за дверь, и — пожалуйста! Стал как шёлковый! Признал Лидочку, безоговорочно уступил оккупированное кресло — будто бы его подменили! И что же? Значит, власть и насилие действительно неразделимы? Ну да, политики вместо слова "насилие" обыкновенно говорят "сила", но суть от этого не меняется. И, стало быть, права тысячелетняя мудрость предков: массам, рабам, кошкам и женщинам необходима плётка? О, хо, хо — грехи наши тяжкие! Ничего, значит, для самоутверждения умней человек не выдумал?.. Заставить, подчинить, подавить, принудить, согнуть, сломать — тьфу! Слава Богу, что его никогда не тянуло в политику! Хотя… реализовать свою "волю к власти" можно ведь где угодно! Дома и на работе — не менее чем в Государственной Думе!

Этот, пришедший напоследок и завершивший напряжённую работу мысли, каприз ума нисколько не помешал Геннадию Ильичу отдать должное курице с баклажанами:

— Лидок, изумительно вкусно, спасибо. Отощавшего сыскаря прямо-таки спасаешь от голодного обморока. И умягчаешь… Ведь после такой еды я даже на моего убийцу готов посмотреть с сочувствием. Простить ему бедненькому Игоря Олеговича… такая, понимаешь ли, всепоглощающая страсть… а вот Сазонова… нет, Лидок, даже несмотря на твою курицу, музыканта я ему не прощу! Тем более…

Спохватившись, что вот-вот наговорит лишнего, Брызгалов поспешил переменить тему:

— Куриц курицей, а бандит бандитом! И ловить его я обязан. А есть или нет у него смягчающие обстоятельства — это решать суду.

Поворот получился достаточно неуклюжим, и будь на месте Лидии Николаевны другая женщина, она бы своим любопытством наверняка замучила майора: значит, знаешь имя убийцы, а мне говорить не хочешь? Все вы мужики такие — нас женщин ни в грош не ставите! Чуть что — секреты! А в семейной жизни секретов быть не должно! Сегодня у тебя тайны по работе, а завтра — любовница!

Вспомнив кошмарную логику своей бывшей жены, Геннадий Ильич внутренне поёжился: "Да, Лидочка, слава Богу, совсем не такая… пока не такая… а в будущем?.. значит, действительно, кроме плётки женщины ничего не понимают?.. и прав был Бутов?.. а вот он и Яновский, желая равенства в семейной жизни, глубоко заблуждаются?.. и равенство в семье невозможно в принципе?.. Ибо, если жену не "укрощать" физически, то психически мужа она "задавит"? Ведь — чего уж! — душевно, как правило, женщина много сильнее мужчины. Хотя бы уже потому, что, не смущаясь противоречиями, способна совмещать в себе самые противоположные качества: нежность и жестокость, уступчивость и строптивость, сладострастие и целомудрие, веру и прагматизм, надежду и ревность, любовь и презрение, ненависть и жалость — и так далее, и так далее: можно продолжать до бесконечности. Не сказать, что подобная "всеядность" мужчинам вовсе не свойственна, но получается это у них значительно хуже — с большим напряжением и, как следствие, огромным перерасходом нервной энергии. Так что, если пресловутая "война полов" ведётся с применением "психотронного" оружия — мужчина заведомо проигравший.

— Лидок, — пережевав ехидно подкинутую памятью порцию "философской" жвачки, после недолгой паузы продолжил Брызгалов, — да, догадываюсь… и не просто догадываюсь — почти уверен… но… понимаешь ли…

— Не надо, Геночка, понимаю, — пришла на помощь чуткая Лидия Николаевна: — Ведь нас баб хлебом не корми, а дай только выведать чужие секреты. Чтобы было о чём посплетничать. И дураки мужики, которые нам в этом потворствуют… хочешь, открою великую женскую тайну?

— Великую, Лидочка? А разве такая есть?

— Есть, Геночка… а может — и нет… может — и не великая… но всё равно — тайна…