Галина Романова - Обмани меня красиво

— Ревности? Ну… Как сейчас стало модно говорить: это не моя прерогатива. Это удел слабых, Лиза…

Они вышли из дома под руку. Саша еще в подъезде взял Лизу под локоток и, не встретив сопротивления, тут же переплел свои пальцы с ее.

Знал бы он, какой ненавистью зашлось сердце Лушникова, когда он увидел это…

Молодая пара, которая, ни о чем не подозревая, продефилировала мимо машины, где за тонированными стеклами укрылся Алексей, показалась ему столь беззаботной, столь поглощенной друг другом, что он готов был прямо здесь, прямо сейчас разрядить в них всю обойму.

— Сволочь!!! — скрипнул он зубами, затрудняясь ответить самому себе, кому именно он адресовал это слово.

Лиза с Новиковым свернули за угол дома, и лишь тогда Лушников завел мотор. Ему нельзя оказаться замеченным. Нельзя… Но она все равно увидит его! Увидит непременно! И будет знать, за что…

— Черт! — У него вдруг перехватило дыхание, а сердце забилось часто-часто.

А на самом деле, за что?! За что он должен будет убить ее? Только потому, что так захотелось Кириллову или Симаненко? Плевать! Он не сделает этого! Он подхватит эту девчонку и увезет ее куда-нибудь, где их никто не найдет…

Найдут, тут же тюкнуло в затылок невидимым молоточком. Найдут и убьют — тогда уже обоих. А умирать ему не хочется, даже ради того великого чувства, которое ломает его и делает больным и безвольным. Вот уж никогда бы не подумал, что с ним такое случится! Что он будет как последний пацан не спать по ночам и мечтать об этой девочке, которую… которую ему теперь предстоит убить.

Лиза с Новиковым шли по улице не спеша. У киоска с мороженым они остановились, и Новиков купил девушке мороженое. Она игриво поблагодарила его, поцеловав в щеку. Потом она внезапно остановилась и принялась оглядываться по сторонам.

Лушников быстро свернул в подворотню и заглушил мотор. Неужели она что-то почувствовала?! Неужели прониклась его болью?! Нет, вряд ли. Он лично не верит во всякую мистическую дребедень. Она наверняка тоже. Так что это?.. Какая-нибудь девичья блажь.

Он медленно выкатил из подворотни и понял, что не ошибся. Лиза снова в обнимку с Новиковым медленно брела по проспекту. Мороженое таяло, пачкало ей пальцы. Сашка брал ее руку в свою. Смеялся чему-то и слизывал сладкие капли с ее пальцев. Потом он вдруг забежал вперед, упал на одно колено и, приложив руку к левой стороне груди, быстро заговорил. Она счастливо рассмеялась. Может быть, она просто рассмеялась и не было в ее смехе ничего такого, но Алексею все сегодня виделось не так. Виделось и чувствовалось…

Такой физической боли оттого, что не может вот так же, как этот парень, идти по улице рядом с ней, он не знал в себе прежде. Бывало зло на женщин, восхищение, вожделение, разочарование… Да все, что угодно, было! Но все — так преходяще, так мимолетно, что и задумываться-то было некогда. Перешагивал не заморачиваясь, и все! Что же теперь-то?! Что же все его внутренности так выворачивает и жжет, и из-за чего, казалось бы?!

Ребята между тем свернули на тихую улицу, которая вела к пляжу.

Он знал это место. Он часто просиживал там с Лизой, тесно прижимая ее к себе и согревая ее хрупкие пальчики своим дыханием, а теперь… А теперь этих пальчиков касается его поганый язык, который он без колебаний вырвал бы.

— Надо с этим кончать! — прошипел с болезненной гримасой Лушников, чуть придавив педаль газа и нашаривая под своим сиденьем спрятанный там до времени пистолет. — Кончать их обоих! Я так больше не могу…

Лизе часто виделось это потом. Виделось в таких ярких красках и мимолетных подробностях, что она поражалась тому, как можно было все это помнить много времени спустя, а в тот момент — ничего не заметить.

Она запомнила номер машины, ее цвет. Отчетливо помнила кривую царапину на левом крыле и даже то, что, когда хлопнула дверца, из кустов выпорхнула какая-то птица. И еще… И еще помнила, что на одном ЕГО ботинке развязался шнурок. Этот шнурок вообще не давал ей покоя долгое время. Он тянулся по песчаной дорожке, оставляя на ней едва заметный неровный след. Эту линию девушка легко могла бы начертить даже год спустя. Но в тот самый момент, когда за их спинами взвизгнула тормозами машина и раздался стук закрываемой двери, она, оглянувшись, не увидела ничего, ничего, кроме ЕГО неестественно бледного лица и еще пистолета с глушителем, который ОН зачем-то поднял на уровень глаз. Господи! Она даже не поняла, что ОН целится именно в них. Не поняла, пока не услышала истеричный Сашкин крик. Он так страшно орал где-то над самым ее ухом, что Лиза даже недовольно сморщилась.

Потом он и вовсе толкнул ее в сторону. Толкнул с такой силой, что она отлетела метра на два. Упала. Тут же ей захотелось завизжать от боли в коленях, но, странное дело, она это не сделала, а вскочив, побежала куда-то.

Сзади кто-то матерился, раздавались характерные хлопки, и самым невероятным образом сбоку от нее надламывался кустарник. Думать о том, с чего бы это, Лизе было некогда. Она стрелой мчалась вперед, с ужасом осознавая, что бежит в направлении пустыря.

Что она делает?! Там же обитает этот ужасный… и не человек даже, а что-то плохо поддающееся определению, зачем же она туда бежит?!

Думать было некогда. Сзади нее тоже кто-то бежал, надсадно и громко хрипя почти в самое ее ухо. Сашка или ОН? Кто ее догоняет?

Сейчас ОН ее догонит. Догонит и убьет непременно, если это не Новиков. А если это не Новиков, то где же он тогда? Убит?! Он так страшно закричал…

Лизе казалось, что ее уже нет. Что это кто-то другой управляет ее телом, подгоняя что есть сил. И этот кто-то хладнокровно размышляет о таких вещах, от которых в другое время с ней случился бы обморок.

Она мчалась по самой кромке полуобвалившегося котлована, не глядя по сторонам. Если бы она начала осматриваться, то ОН непременно догнал бы ее. Почему ОН перестал стрелять? Что ЕГО остановило? Кончились патроны или он передумал?

— Лиза! Остановись! — крикнул Алексей сдавленным голосом, бегать он ненавидел с детства. — Я не причиню тебе вреда. Я… я передумал это делать, Лиза!!! Я… я люблю тебя, идиотка! Остановись!

— Где Сашка?! — прокричала она, не сбавляя темпа. — Ты убил его?!

— Нет! Нет, он убежал! Да остановись же ты, говорю! — Лушников вдруг встал как вкопанный и, согнувшись пополам, принялся надрывно кашлять. — Черт… с ума сойти можно от всего этого…

Лиза пробежала еще пару метров и остановилась в том месте, где кончалась бровка котлована. Тяжело вздымалась грудь. Она повернулась и быстро огляделась. Ни на дороге, ни на тропинке — нигде не было видно Сашки. Наверное, придется поверить, что ОН его не убивал. Видимо, Сашка оказался проворнее ее и сумел удрать в другом направлении.

— Что тебе от меня нужно?! — сипло пробормотала Лиза и попыталась сглотнуть, но в горло словно насыпали песка: язык лишь покорябал нёбо, не принеся облегчения. — Почему у тебя пистолет?!

— Мне приказали. — Лушников жалко улыбнулся и, повертев в руках смертоносную игрушку, вдруг зашвырнул пистолет в кусты. — Я не хотел этого делать, поверь! Я люблю тебя! С ума сойти, да?! Я, взрослый самодостаточный мужик, влюбился в школьницу! Но это так, Лиза, детка, поверь!

— И что теперь?!

Она совсем не собиралась плакать. Совершенно не хотела ни о чем вспоминать: ни о чувствах, ни о своих бесплодных мечтаниях — ни о чем. Но ОН стоял так близко, от НЕГО так привычно пахло — терпко и волнующе, — что из ее пересохшего горла вдруг вырвался судорожный всхлип.

— Ле-еешаа! — протяжно прошептала Лиза и сделала шаг ЕМУ навстречу. — Почему же все так?! Почему? Столько боли, горя… Сережа погиб… Почему так, Лешенька?

— Я не знаю. — Он тоже шагнул вперед. — Ты здесь совсем ни при чем, девочка! Ты — это моя другая жизнь. Ты — самое лучшее, что в ней было, Лизонька! Давай уедем! Нас не найдут, я позабочусь.

— Но мне еще нет восемнадцати, и потом… — Лиза испугалась. Испугалась ЕГО одержимости, ЕГО безрассудства.

Ну куда она поедет?! А мама? Что будет с ней? И потом — Сашка… Нет, так не делается. Нельзя жить в вечном изгнании и в постоянном страхе.

— Уедем, Лиза! — Лушников сделал еще один шаг в ее сторону. — У меня есть деньги, связи. Я все сделаю, чтобы ты была счастлива, девочка!

И вот тут, в этот самый момент, кажется… Или нет?.. Нет, она еще успела оглянуться назад и, помнится, успела испугаться тому, что к ее щиколоткам тянутся чьи-то ужасные грязные пальцы. Было это или она потом все выдумала? Наверное, все же было. Просто все дальнейшее произошло мгновенно, слившись посекундно.

Со стороны машины, оставленной Лушниковым на проезжей части, раздался страшный грохот, и Леша отчего-то начал падать прямо на нее. Да, именно так и случилось. Он начал падать, и одновременно с ним начала заваливаться на живот и она.

Только упали они по совершенно разным причинам. Алексея застрелили. Лиза поняла это по бурым пятнам, которые молниеносно расползлись на его белоснежной кофте. Он вроде даже еще не успел упасть, как появились эти пятна. Или ей снова это привиделось?..