Кен Фоллетт - Буран

— Она тоже приедет в Стипфолл. Мы заедем за ней позже. — Миранда отпила кофе. — С Софи может быть трудно, но она не виновата. Я не нравлюсь ее матери.

— Теперь, когда Нед живет в твоей квартире, он оплачивает аренду?

— Он не может себе этого позволить. В журнале платят сущие гроши.

— Не следовало тебе пускать его в дом, пока не назначен день свадьбы.

Та же мысль приходила в голову и Миранде, но она не собиралась сознаваться в этом и сказала:

— Нед думает, что Софи нужно больше времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— А она, как ты уже признала, перенимает взгляды матери. Значит, Нед не женится на тебе, пока его бывшая не разрешит?

— Ольга, пожалуйста, не строй здесь из себя адвоката. Я твоя сестра, а не свидетель противной стороны.

— Извини за прямоту.

— Хорошо, что говорила прямо. Я не хочу, чтобы все это ты выложила Неду. Я его люблю и собираюсь выйти за него замуж, поэтому прошу, будь с ним поласковей.

Ольга тронула Миранду за руку:

— Поняла, буду паинькой.

«Оксенфорд медикал» оказалась в осаде. Журналисты, фотографы и телевизионщики толпились у ворот и набрасывались на приходящих на работу сотрудников. И словно этого было мало, группа защитников прав животных устроила у ворот пикет.

Тони была в кабинете Стэнли. Они стояли у окна, почти соприкасаясь плечами, и с тревогой наблюдали, как толпа становится все более шумной и агрессивной.

— Я так из-за этого переживаю, — несчастным голосом сказала Тони. — Знаю, вы велели перестать себя жалеть, но кролика пронесли через мой охранный кордон. А потом этот ублюдок, мой бывший сожитель, разболтал о случившемся Карлу Осборну.

— Я так понимаю, вы не очень с ним ладите.

Она никогда не обсуждала этот вопрос со Стэнли.

— Видит бог, не знаю, почему Фрэнк меня ненавидит. Я его не бросала, это он ушел. И ушел тогда, когда я очень нуждалась в поддержке. А теперь еще и это.

— Вы для него живой укор. Когда он вас видит, то вспоминает, каким слабым и трусливым оказался, когда вы в нем нуждались. — Вы проницательны.

Стэнли пожал плечами:

— Мы никогда не прощаем тех, кому причинили зло.

Он приобнял ее за плечи. Был ли это всего лишь ободряющий жест или нечто большее?

В дверь постучали. Стэнли убрал руку. В кабинет вошла Синтия Крейтон — она отвечала в компании за связи с общественностью. Обычно сдержанная Синтия была на грани истерики. Волосы у нее растрепались, и она тяжело дышала.

— Они меня толкнули. Скоты!

Тони поняла, что Синтия не способна контролировать ситуацию. Она никогда не сталкивалась со стаей шакалов — британскими журналистами в разгар травли, и была слишком расстроена, чтобы принимать правильные решения.

Стэнли подумал о том же:

— Синтия, я хочу, чтобы вы сотрудничали с Тони. У нее есть опыт работы с прессой по службе в полиции.

На лице Синтии отразились облегчение и благодарность.

— Правда?

— Я год проработала в отделе прессы, — объяснила Тони.

— Что, по-вашему, мы должны предпринять? Извиниться?

— Нет. Извинение будет истолковано как подтверждение нашей небрежности. А это неправда. — Она немного подумала. — Мы должны начать с того, что проводим здесь медицинские исследования ради спасения жизней. Известные риски имеются, но мы обеспечиваем такую высокую степень безопасности, которую в принципе способен обеспечить человек.

— Мне нравится, — одобрил Стэнли. — Как мы доведем это сообщение до публики?

— Думаю, вы должны назначить пресс-конференцию через пару часов и оповестить об этом толпу у ворот. Это может их слегка успокоить. Затем позвоните в Рейтер и попросите включить материал о пресс-конференции в их сводки.

— Ясно, — неуверенно согласилась Синтия и вышла.

После ее ухода Стэнли сказал:

— Надеюсь, пресс-конференция будет успешной и мы сумеем убедить журналистов в важности нашей работы.

— А если не сумеем, что с вами будет?

— Возможно, стану банкротом, — мрачно ответил он. — Я все вложил в новую лабораторию. Я лично должен банку миллион фунтов. Если органы здравоохранения или правительство решат, что есть риск, связанный с нарушением техники безопасности, я не смогу выплатить долг.

— Но новый препарат принесет миллионы.

— Принесет со временем. Я верю в науку, поэтому с легкой душой и занял столько денег. Но я не предвидел, что проект можно загубить всего лишь публичной кампанией. — Стэнли встал. — Чего тут скулить, надо прорываться.

— Верно. Сейчас вам выступать перед сотрудниками. Вы готовы?

— Да. — Они вместе вышли из кабинета.

Кит Оксенфорд ждал Гарри Макгэри больше часа. Макгэри, известный как Гарри Мак, сделал деньги на наркотиках, подпольных игорных домах, воровстве и проституции. Кит под присмотром толстого телохранителя, одетого в дешевый черный костюм, ждал его в просторной приемной и нервничал.

Империя Гарри Мака охватывала всю Шотландию и север Англии. Он работал со своей дочерью Дианой, которую все называли Дейзи. Это уменьшительное имя звучало иронически — она была садисткой и бандиткой.

Подпольное казино, где играл Кит, принадлежало Гарри. Кит считал, что существует правильный способ играть в блэкджек с любыми картами. Он повысил свои шансы, изучив распределение карт при игре с шестью колодами. Знание вероятного расклада подсказывало ему, когда делать крупные ставки. Но Киту страшно не везло, и, когда его долг достиг пятидесяти тысяч фунтов, Гарри потребовал с него денег.

Кит пошел к отцу и взмолился о помощи. Конечно, это было унизительно. Когда Стэнли уволил его, Кит обвинил отца в том, что тому на него наплевать. Теперь он признавал: отец любил его и был готов ради него почти на все. Стэнли оплатил долг. Кит обещал, что никогда больше играть не будет.

Когда Кит снова задолжал пятьдесят тысяч, он опять пошел к отцу. Но на этот раз Стэнли сказал: «У меня денег нет. Я мог бы занять, но зачем? Ты все проиграешь и будешь снова приходить за деньгами, пока мы оба не разоримся».

Кит назвал его бессердечным и поклялся больше с ним не разговаривать. Стэнли было больно, но решения он не изменил.

Тут бы Киту и бежать из страны, но вместо этого он попытался отыграться, и его долг вырос до четверти миллиона фунтов. За такие деньги Гарри Мак достал бы его и на Северном полюсе.

Три недели назад Кита вызвали к Гарри. Ему стало дурно от страха, он был уверен, что его зверски изобьют. Но его проводили в гостиную, и Гарри сказал:

— Тут один джентльмен хочет задать тебе вопрос.

Джентльменом оказался Найджел Бьюкенен, спокойный мужчина лет сорока с небольшим. С легким лондонским акцентом он спросил:

— Вы можете провести меня в лабораторию «Оксенфорд медикал» четвертого уровня безопасности?

В гостиной были еще двое — дочь Гарри Дейзи, мускулистая двадцатипятилетняя женщина со сломанным носом, плохой кожей, кольцом в нижней губе и в кожаных перчатках, и Элтон, чернокожий красавец примерно тех же лет, что и Дейзи, видимо, сообщник Найджела.

Кита не измордовали, и он почувствовал такое облегчение, что был готов согласиться на все. Найджел предложил ему триста тысяч фунтов за ночь работы, и Кит с трудом поверил в такую удачу.

Позже Гарри с почтением отозвался о Найджеле, который был профессиональным вором и работал по заказу за заранее оговоренный гонорар. «Он самый лучший, — говорил Гарри. — Картина Микеланджело? Нет проблем. Ядерная боеголовка? Добудет, если заказчику по карману».

Следующие три недели Кит планировал похищение антивирусного препарата.

Найджел прорабатывал с ним все детали, расспрашивая обо всем и советуясь иногда с Элтоном. Они с Дейзи должны были участвовать в операции вместе с ними, якобы в качестве силовой поддержки, но Кит подозревал, что основной целью Дейзи было забрать у него двести пятьдесят тысяч.

Кит предложил встретиться на закрытом на зиму аэродроме недалеко от Кремля. Найджел посмотрел на Элтона.

— Круто, — сказал Элтон. — Потом можно там же встретиться с покупателем. Если захочет прилететь.

В заключение Найджел объявил план блестящим, и Кит засиял от удовольствия. Но сейчас, сегодня он должен был сказать Найджелу, что все отменяется.

Наконец его вызвали к Гарри. Нервничая, он прошел за телохранителем в павильон с бассейном.

Гарри сидел в пурпурном халате за столиком из кованого железа и пил кофе. Дейзи неутомимо плавала в бассейне.

— Приятель, мне с тобой встречаться не нужно, — сказал Гарри. — Я не хочу тебя видеть. Я не знаю, кто ты есть и чего делаешь нынче ночью. Просекаешь?

Воздух был жарким и влажным. Кит надел свой лучший костюм из темно-синей шерсти и неприятно взмок. Он понял, что нарушил какое-то правило криминального этикета, придя к Гарри в день грабежа, но у него не было выбора.