Андрэ Нортон - Дом теней

—  Вот и всё, — продолжала она. — Завтра будет много еды для растений. И хватайте столько солнца, сколько сможете. В это время года вам нужно солнце...

—  Вы разговариваете с растениями, — заявил Такер.

—   Боже мой! — женщина поставила лейку. — Вы настоящие Кайделлы, входите бесшумно, как индейцы. Говорят, так ходили индейцы, никто не мог их услышать. —  Мы Виланы, — поторопилась поправить Сьюзан. — Я Сьюзан, а это Такер.

—  А я миссис Кингсли. У вас есть ещё один... — она вопросительно посмотрела за Сьюзен и Такера.

—  Да, Майк.

—  Почему вы разговариваете с ними? — Такер указал на растения.

—  Потому что они живые и хотят, чтобы их заметили, — ответила миссис Кингсли. — Как бы тебе понравилось, если бы ты день за днём жил в доме, а с тобой никто бы не разговаривал?

Такер перевёл взгляд с растений на женщину, потом обратно.

—  Они отвечают? — с явным интересом спросил он.

—  Да, только по-своему — становятся крепче, лучше цветут. А где этот ваш брат? Нужно кое-что убрать. Все эти вещи в холле и на пороге, для них нужно найти место.

Перенося коробки в спальни, убирая другие в пустую комнату дальше по коридору, которую использовали как кладовку, дети забыли о библиотеке.

И им не пришлось работать одним. Миссис Кингсли надела широкий передник, закрывший почти всё её платье с оборками, и позвала девушку в таком же платье, только у неё оно было красное, а передник синий.

Миссис Кингсли называла её Элоиза, но сама Элоиза не изъявляла желания знакомиться с Виланами. Вещи она относила с таким видом, будто собиралась их вышвырнуть, и совсем не разговаривала с детьми. Конечно, она старше, должно быть, уже в средней школе или даже в колледже; и когда Сьюзан смотрела в её сторону, девушка всегда казалась сердитой.

Когда Сьюзан внесла последние коробки, в которых хранились её собственные вещи, к девочке лёгкой походкой подошла миссис Кингсли.

—  Теперь всё нужно убрать, — объявила она, — и немедленно... — женщина раскрыла дверь большого шкафа и провела рукой по пустым вешалкам. — Если тебе их не хватит, скажи мне. Ящики тоже готовы, — она подошла к бюро и стала раскрывать один ящик за другим. — Всё сложи и аккуратно спрячь. Твоя мама дала мне мешок стирки. Мы выстираем вещи в понедельник и развешаем их — ничто не сушит лучше чистого воздуха. Если сразу примешься за работу, Сьюзан, сможешь закончить до ланча.

И так властно звучал её голос, что Сьюзан принялась распаковываться, когда ещё не закрылась дверь за миссис Кингсли. И развешивала и укладывала вещи она очень старательно, так как была уверена, что позже непременно последует проверка, и хотела заслужить одобрение.

Она аккуратно расставляла свои школьные туфли внизу гардероба и думала, увидят ли они школу ещё раз, когда в комнату заглянул Майк.

—  Я должен расставить коробки в кладовке, — сказал он и впервые улыбнулся. — Бабушка, конечно, здесь главнокомандующая, но сейчас у нас на хвосте сержант, — и он забрал коробки, которые опустошила Сьюзан.

—  А ты прибрался в своей комнате? — спросила она.

—  Ещё бы! Эта брюзга Элоиза только посмотрела на меня и сказала, что не пойдёт, ей некогда ждать других. Я умею понимать такие намёки. А как Такер?

Сьюзан вздохнула и поднялась с колен.

—  Вероятно, он на нас. Никто другой им не займётся. Майк кивнул.

—  И никто лучше нас не справится. Если мы не хотим, чтобы Так взорвался... Ты же знаешь, какой он.

Такер из тех, кто всегда готов сказать: «Это моё, убери руки». Сьюзан подумала, удастся ли им убедить его позволить заняться неразберихой, которая сейчас, должно быть, царит в его комнате.

Но войдя в комнату, она удивлённо остановилась. Коробки, конечно, валялись по всей комнате, но они были пусты, а Такер закрывал последний ящик бюро.

—  Таки... — Мальчик нахмурился.

—  Я сам это сделал. Всё убрал, как она сказала, — он стоял между Сьюзан и только что закрытым ящиком, и Сьюзан даже не попыталась посмотреть, как всё там убрано. — Эти пустые, — он пнул пустые коробки, — должны отправиться в другую комнату, так она сказала, — о — о,чудо из чудес! — Такер аккуратно сложил одну коробку в другую, схватил их и направился к двери.

Сьюзан торопливо уступила ему дорогу. Проходя мимо, он посмотрел на неё через плечо.

—  Слышала насчёт нас?

—  Что насчёт нас? — Сьюзан заторопилась за братом, потому что Такер не останавливался.

—  Мы прокляты...

—  Мы что? — переспросил Майк, совершенно потрясённый. — Что это значит?

—  Эта Элоиза, она так сказала. Мы прокляты, — и Такер с грузом исчез в кладовке, оставив брата и сестру.

— А со мной она вообще не разговаривала, — пробормотала Сьюзан.

—  И мне сказала только, чтобы мы её не трогали, — ответил Майк. — Что на этот раз натворил Такер?

Они загнали брата в угол и попытались что-нибудь выяснить, но он только ответил, что Элоиза сказала, что они прокляты, и всё. И он упрямо повторял, что ничего такого не делал, чтобы заставить рассердиться эту мрачную девушку.

Ланч накрыли в старой кухне, и бабушка Хендрика не появилась. Комната была очень просторная, с таким огромным очагом, что его вполне можно превратить в комнатку, подумала Сьюзан. Нужно только добавить дверь и немного стен с двух сторон. Дверь была — с одной стороны, и очень высокая. Когда Сьюзан решилась спросить о ней, миссис Кингсли ответила, что она ведёт к старому очагу, в котором когда-то пекли хлеб.

В одном конце комнаты стояла вполне современно выглядящая печь; миссис Кингсли сказала, что бабушка Хендрика купила её два года назад. На стенах висели полки и между ними стоял шкаф, похожий на тот, что в комнате Сьюзан, но с полками вместо зеркала вверху. Полки были почти сплошь уставлены тарелками, среди которых выделялись блюдо в виде капустной головки, зелёное и блестящее, и кувшин в виде коровы, у которой молоко льётся из открытой пасти; да и сами тарелки были с рисунками. Слишком много всего, чтобы всё разглядеть; точно как картинки в комнате Такера.

—  Где у вас телевизор? — Такер положил половину сэндвича с ореховым маслом.

—  Телевизор? — к удивлению Сьюзан, ответила Элоиза, сидевшая в углу, как можно дальше от детей. — Тут нет телевизора. Мисс Кайделл не позволяет их заводить.

Такер выглядел действительно поражённым.

— Я хочу смотреть «Доктора Коффина». Его показывают по субботам... — он выпятил нижнюю губу. — У всех есть телевизоры. И здесь должен быть!

—   Ну, а здесь нет, — стало ясно, что сообщение доставило Элоизе немалое удовольствие.

Сьюзан подготовилась к новому взрыву Такера. В то же самое время она с сожалением подумала о дневных фильмах.

Майк ел молча. Он прикончил свои сэндвичи и справлялся с большим куском пирога. Миссис Кингсли пила вторую чашку кофе. Она внимательно посмотрела прямо на Такера.

—  Тебя ждёт работа, молодой человек. В следующую пятницу нужно будет отвозить банки в церковь для оказания помощи. Если не знаешь о таких вещах, то все окрестные фермеры отдают лишние фрукты и овощи «Женской помощи», и мы готовим запасы на зиму. Кормим в церкви бедняков, тех, кому не повезло. Церковь рада лишним банкам, так что сегдня мы займёмся ими в погребе.

Элоиза со стуком поставила свой стакан с сидром. Кока — ещё одно, чего не найдёшь в доме бабушки Хендрики.

—  Это... — гневным голосом начала она, но миссис Кингсли прервала её.

—  Это часть твоей работы.  Переоденься в джинсы, прежде чем начнёшь. Нам повезло, что у нас появились помощники.

— Да фруктовый погреб годами не убирали. Не удивлюсь, если где-нибудь в углу найдём консервы, оставленные ещё Кимблами. Выбросить всё раз и навсегда.

Вспомнив вышивку у себя на стене, Сьюзан осмелилась спросить:

— Я думала, здесь всегда жили Кайделлы. А кто такие Кимблы?

Миссис Кингсли помолчала. Сьюзан показалось, что на лице у неё появилось странное выражение, как будто ей кого-то жалко.

—  Кайделлы построили это поместье, — она говорила резко и словно в раздражении протирала тарелки. — Но они не всегда здесь жили. Одна из девушек Кайделлов вышла замуж за Кимбла. Позже Кайделлы вернулись. Они долго жили в Нью-Йорке, никогда не были фермерами, чем-то занимались в банке. А сюда приезжали только на лето.

Элоиза с грохотом поставила собственные тарелки.

—  Хорошо бы, они этого не делали, — сказала она.

Миссис Кингсли так быстро повернулась к племяннице, что шнурки её большого передника зацепились за ручку ящика.

—  Ну, хватит, юная леди!

Элоиза словно собралась ответить, потом пожала плечами и вышла из кухни, её широкая юбка взметнулась, как кошачий хвост.

Кошка. Сьюзан неожиданно поняла, что оба кота тоже находятся в кухне. Они сидели в дальнем конце кухни у прочной двери на больших железных петлях.

Такер, больше не требующий телевизор, слез со стула и тоже пошёл к этой двери. Потом оглянулся.