Светлана Сорокина - Старый дом под платанами

Побрившись, я долго разглядывал свое отражение в зеркале, пока домработница колдовала на кухне. Осунувшееся лицо, затравленный взгляд говорили сами за себя. Хотя на сердце по-прежнему лежал камень, и жизнь была в тягость, я решил, во что бы то ни стало, не поддаваться хандре и выйти из этой ситуации с честью. По своему предыдущему опыту точно знал, что от разрыва с любимой не умирают. Поэтому нужно было набраться терпения и попросту отвлечься. Время – лечит.

Для начала важно было составить план: первое – выпить и съесть все, что даст Роза. Второе, – заставить себя есть вообще, даже через силу. Не пить спиртное – ничего хорошего из этого не выйдет. Не встречаться с друзьями, так как слышать добрые советы от старых друзей, у которых дети учатся или уже заканчивают школы – то же самое, что осознано идти под дула пулеметов. Остается работа. При мысли о работе стало еще тоскливее. Видимо, усталость угрожающе давала о себе знать.

Тем временем Роза пригласила к столу, и я нехотя поплелся на кухню. Бальзам-тоник, приготовленный домработницей по рецепту ее тети, имел вкус полыни, смешанной с розмарином, базиликом и еще какими-то травами. Напиток «вставлял» не хуже коньяка и пробуждал чувство голода. Поэтому все, что успела приготовить Роза, неожиданно для меня самого я съел. Она явно была довольна результатом и пыталась положить мне добавку.

– Поешьте, Алексей. После вкусной еды всегда легче на душе становится. Меня тоже бросали и не один раз.

– Неужели? – Я поднял голову и посмотрел на домработницу. Друзья по несчастью всегда ценные собеседники. Увидев мой интерес, она продолжала:

– Представьте себе. Вы думали, что я гожусь только стряпать и полы мыть? Нет, дорогой. В свое время я была горячей штучкой! Не одного мужчину с ума свела. – Она незаметно перешла на «ты», как с собутыльником.

– Тогда почему же…

– Да потому, что у меня был нрав, как у бешеной кобылы! Меня трудно было выдержать! Я изводила своих мужчин. И однажды очень поплатилась. Перед самой свадьбой мой жених не выдержал и … оставил меня. Попросту – сбежал!

– И как же Вы, Роза вернулись к жизни?

– Хороший вопрос! Прежде всего, выпила тетушкиного бальзама и поела, как ты сейчас. Кстати, бальзамчик – то, понравился? – Услышав мое одобрение, она продолжила:

– Потом уложила самые ценные вещи в чемодан, села на попутку и уехала из своего городка, где меня знала каждая собака.

– И что было дальше?

– Путешествие под названием «Куда глаза глядят», которое на меня очень хорошо подействовало. Потому что я не знала куда еду, и что буду делать. А неожиданность – лучшее лекарство. Мне пришлось нелегко, так как у меня не было много денег. Приходилось подрабатывать на разных работах. Так я оказалась в Киеве.

– А что было потом?

– Устроилась на завод «Арсенал», а со временем встретила своего мужа. – Роза вздохнула, вспоминая прошлое. – Главное, Алексей, при любых обстоятельствах, что бы ни случилось, нужно уметь себя собрать в кулак и действовать решительно, но слушая свое сердце.

Меня рассказ Розы так же заставил задуматься о своей жизни. Что предпринять? Вот в чем теперь заключался для меня главный вопрос бытия. Может быть, последовать совету домработницы и, действительно, отправиться, куда глаза глядят? Конечно! Почему бы и нет? Это выход! Уехать! Нежелание видеть эту квартиру, слышать шум города, возню на работе, видеть сочувственные лица друзей, матери и сотрудников достигло апогея. Уехать куда угодно. Лучше в тихое, спокойное и незнакомое место. Это не должен быть шумный город, и мое пребывание не должно ассоциироваться с отдыхом. Потому что я должен находиться там столько, сколько сочту нужным и, возможно, это должна быть домашняя обстановка. По совету Розы, я должен был выбрать транспорт и его пункт назначения согласно своей интуиции, чуть ли не с завязанными глазами.

– Если не знаешь, что конкретно хочешь – подбрось монетку. Не забудь перед этим помолиться и попросить Господа быть к тебе снисходительным. У меня – срабатывало. – Давала мне наставления Роза.

Решено. Уладив дела с компаньоном и, купив билет на поезд в направлении N, я в назначенное время отправился в путешествие. Стук колес, забытый мною с детства, означал открытие новой страницы моей жизни.

В окне вагона с желтыми занавесками проплывали пейзажи. Взглядом пресытившего жизнью человека я смотрел на череду мелькавших милых картинок, но ничто не радовало меня. «Куда я еду? Зачем?» – Этого я не знал, мысленно ругая себя за самообман. Убегая от прошлого, невозможно убежать от самого себя – банальная аксиома, но я хватался за соломинку. Боясь потеряться во мгле, надеялся на свежий прилив сил, ожидая новых встреч, лиц, судеб, энергий. Пока депрессия крепко сжимала меня в своих когтистых объятиях.

В купе кроме меня больше никого не было. В другое время я был бы счастлив, постаравшись насладиться одиночеством, но не теперь. Лежать без сна или сидеть с закрытыми глазами, возвращаясь мысленно к прошлому, – не хотелось. В открытом саквояже я заметил корешок торчащей книги. Видимо, Роза в последний момент засунула ее туда, заботясь о моем времяпровождении в поезде. Милая, старая Роза! Она и не подозревала, что в электронном виде можно прочесть любую книгу, даже ту, которую еще не издали. Все же я прочел заголовок, – это был сборник детективных повестей. Полистав, я положил ее обратно. Нет. Детективная история сейчас не могла меня заинтересовать. Увы. Я снова закрыл глаза. На какие-то доли секунды, провалившись в черную пропасть, вдруг увидел в темноте что-то желтое. Постепенно оно приближалось. Всматриваясь в это бесформенное пятно, приобретающее форму и, проследив за его развитием, в ужасе и с восхищением понял, что это то самое желтое платье, в котором Марго была в момент нашего знакомства и на которое, как мне казалось, я тогда не обратил внимание. Оказывается – обратил! Мне захотелось закричать от боли, ужаса происходящего, невозможности повернуть случившееся вспять. Моя невеста, моя дорогая Маргарита – уже не моя! Это была пытка, придуманная адом. Открыв глаза, я увидел желтые занавески.

На одной из остановок в купе подсели двое веселых, необремененных жизнью молодых людей и хорошенькая, молодая монашка. Парни шутили, о чем-то спрашивали меня, пытаясь вовлечь в разговор. Но, вероятно, мой отсутствующий взгляд и нежелание говорить, скоро охладили их пыл, и они слегка успокоились. Я продолжал скучать. Спустя некоторое время неугомонные попутчики пытались вести благочестивые беседы с монашкой, но и там потерпели неудачу. Тогда один из них обратился ко мне:

– Простите, э-ээ, только без обид, ладно парень? Но Вы, случайно, не брат британского футболиста Бэкхема, а, может быть, – незаконнорожденный сын от его папаши? В любом случае, можно нам с Вами сфотографироваться? Вот друзья будут завидовать! Скажем, что это фотки с реальным Бекхэмом! Девушка, Вы нас не сфоткаете? – обратился он к остолбеневшей и смутившейся монахине. – Это просто. Смотрите…

Мне было все равно, а монахиня заинтересовалась процессом цифровой фотосъемки и даже стала чаще улыбаться. Ребята хотели сфотографировать и ее, но встретили категорический отказ. Полученные изображения смешили их, и они дурачились, рассматривая и комментируя снимки. Через две остановки парни покинули вагон, унося с собой раздражающие жизнелюбие, задор и фотографии знаменито футболиста в моем «исполнении». В купе стало тише и уютнее.

Чтобы скрасить поездку и внести какое-то разнообразие, я пошел в купе-ресторан. Белые скатерти на столах, улыбающийся официант и его любезность почему-то особенно раздражали меня. Без аппетита пообедав, вернулся к себе. Попутчица-монашка мило улыбнулась, словно старому знакомому и продолжила читать Псалтырь. За все время она не проронила ни слова. Пытаясь мысленно угадать ее возраст, судьбу, причину, по которой она решила служить Богу, я едва не заснул. «Наверное, несчастная любовь заставила ее сделать этот выбор, – думал я. – Второй вариант – некуда было податься после школы, ни родных, ни знакомых. Нищета. Пьяница отец. Третий – слабость характера. Желание быть под чьей-то защитой: настоятельницы монастыря, Отца Небесного. Четвертая причина – … Какая разница?» Я зевнул.

Под стук колес приятно сидеть с закрытыми глазами и думать ни о чем. Это время вынужденного бездействия всегда нравилось мне. В детстве, будучи сыном военного, я много ездил со своей семьей. По сути, поезд был вторым домом. Сегодня все раздражало. Я был похож на ребенка, который из мозаичных кусочков пытался собрать целое. В моем измученном мозгу вновь и вновь возникала сцена прощания с Марго. Одна и та же картинка проносилась перед моим внутренним взором, сколько бы ни гнал ее от себя. Словно невидимый оператор бесконечно возвращал один и тот же кадр: движение силуэта ее гибкого, кошачьего тела. Солнечные зайчики на паркете, на ее лице, груди… Быстрый полуоборот, – тонкая талия напряглась как перед прыжком. Взгляд – во взгляд. Черная пропасть любимых, карих глаз. Золотые искорки в них, словно тлеющие угли в камине. Сколько раз я грелся в их тепле? Как часто они ласкали меня, иногда источая зной? Секунды, – как вечность. Что в них было? Пауза. Полу кивок, полу улыбка, короткое «Прощай!» Треск двери. Все. Я не хочу об этом думать.