Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте

Симона обвинили в попытке получения денег под фальшивый залог.

После того, как был составлен протокол, Темпляра спросили, не хочет ли он что-нибудь сказать.

— Мой правый носок слегка протерся на пятке, — сказал «Святой». — Не мог бы кто-нибудь заскочить в отель и доставить мне новую пару?

Его заперли в камере. В ближайший понедельник ему предстояло держать ответ перед судом. Симон Темпляр переживал подобное уже третий раз в жизни, и все равно это было столь же неприятно, как и в первый. Но теперь, в наступившее воскресенье, у «Святого» имелось небольшое утешение. Он забавлялся тем, что строил планы — как лучше истратить десять тысяч фунтов.

В понедельник в Манчестер пожаловал старший инспектор Клод Юстас Тил собственной персоной, который, как только узнал о сенсационном аресте, отправился сюда, ни минуты не мешкая. Сообщения о столь небывалом событии огромными буквами пестрели на первых полосах газет всего королевства. Но эксперт, прибывший вместе с ним, стал виновником еще большей сенсации. Исследовав содержимое обеих конвертов, он недоуменно почесал свой затылок.

— Это не может быть розыгрышем? — спросил он. — Все облигации самые настоящие. Нет ни одной фальшивой.

Глаза местного инспектора чуть не выскочили из орбит.

— Вы… вы уверены? — запинаясь произнес он.

— Разумеется, я абсолютно уверен, — одернул его обиженный эксперт. — Любой идиот может убедиться в их подлинности, достаточно одного взгляда. Подумать только, для того, чтобы сообщить вам об этом, мне пришлось отказаться от чудесной партии в гольф.

Старшего инспектора Тила мало интересовала пропущенная экспертом партия, он уселся на стул и обхватил голову руками. Он еще не понимал точно, в чем тут дело, но знал одно — здесь явно что-то не так.

Через минуту он поднял голову и спросил:

— Девер не отрицает факта, что ударил Темпляра в своем бюро?

— Нет, сэр, — начал местный инспектор. — Господин Девер сказал…

— А вы среди бела дня вели его по улице, прикованного наручниками к полицейским?

— Да, сэр. Зная о нем столько, я…

— Лучше пойдемте к «Святому», — сказал Тил. — Если я не ошибаюсь, то кто-то очень сильно пожалеет, что столько о нем знал.

Его провели в камеру к «Святому. «Святой» тяжеловато поднялся, чтобы поздороваться со старшим инспектором.

— Привет, Клод, я рад тебя видеть. Банда местных недоумков в клоунских шляпах…

— О них потом, — прервал его Тил. — Лучше признайтесь, сколько вы на этом заработаете?

Симон задумался.

— Я думаю, что не меньше, чем десять тысяч фунтов, — наконец произнес он.

Постепенно в голове старшего инспектора Тила начало проясняться. Он обратился к стоящему рядом местному инспектору.

— Я полагаю, вам так и не удалось отыскать того мужчину из Худерсфельда или откуда он там, разыгравшего эту комедию.

— Нет, сэр. Мы проверили все отели, но он как в воду канул. У нас есть его описание: высокий, широкоплечий мужчина, с бородой…

— Понятно, — сонным голосом сказал Тил.

Симон залез в карман местного инспектора и преспокойно забрал себе пачку сигарет. Закурил.

— Если вам это может хоть в чем-то помочь, то заявляю, что протокол обо всем происшедшем в бюро Девера полностью соответствует истине. Я обратился к нему, чтобы занять немного денег, затем пришел еще раз, занять побольше. Я вел себя, как добропорядочный гражданин…

— А почему вы представились Смитом?

— А почему бы и нет? Это типичная английская фамилия. Я всегда полагал, что любой человек может пользоваться тем именем, какое ему нравится, если только он не делает этого с намерением совершить какое-нибудь мошенничество. Просто мне потребовалось немного наличных поиграть на бегах. У меня были те латвийские облигации, и я подумал, что если воспользуюсь настоящим именем, то могут возникнуть различные сложности. Вот и все. Но разве кто-нибудь из них попытался убедиться: было ли на самом деле совершено мошенничество?

— Понятно, — повторил Тил. На этот раз он действительно все понял.

— Но этого никто не сделал, — огорченно продолжал Симон. — И что же произошло? На меня набросились. Мне наносили оскорбления. Меня заковали в наручники и как обыкновенного вора провели по улице на потеху толпе зевак. Репортеры снимали меня со всех сторон. Меня на сорок восемь часов посадили за решетку и даже не разрешили послать за чистой парой носков. Банда плоскостопных недоумков указывала мне, когда я должен вставать, когда есть, когда идти на прогулку и когда снова ложиться спать — словно я уже был осужден. Чушь, которую наплел Девер, напечатали все газеты объединенного королевства. А вы знаете, что это означает?

Тил молчал. «Святой» стукнул пальцем в то место, где его живот начинал округляться и стал беззаботно выстукивать так хорошо знакомым инспектору Тилу способом какой-то бодрый ритм.

— Это означает, что меня ожидает победа в одном из самых громких судебных процессов — процессе о возмещении ущерба за незаконный арест, оскорбления, распространение в печати порочащих сведений, клевету, нападение, избиение и бог знает что еще. Я не приму меньше, чем десять тысяч фунтов стерлингов. А может, запросить побольше? Как вы думаете, мистер Девер согласится уладить дело полюбовно?

Старший инспектор Тил молчал. Он знал, что Девер будет согласен на все.

Молодой служащий лондонского аэропорта был зауряден и вежлив.

— О, мистер Темпляр. Не будете ли вы любезны пройти со мной? — произнес он, глядя поверх паспорта.

Симон Темпляр послушно проследовал за ним из зала, в котором собрались все пассажиры его самолета. Самый добропорядочный гражданин, получая такого рода приглашение даже в очень вежливой форме, начинает чувствовать неприятное посасывание в желудке; но для «Святого» это было чем-то настолько же привычным, как требование предъявить свидетельство о прививках. Времена, когда измученные офицеры полиции и запуганные преступники, не говоря уже о миллионах читателей, завороженных огромными заголовками, знали его только как «Святого», были так же далеки, как какая-нибудь историческая эпоха, интересующая одних археологов. А среди всех стран света, которые испытали сомнительную честь принимать его в гостях, Англия имела то преимущество, что первой почувствовала его пренебрежение к законам и, вероятно, последней будет иметь возможность о нем забыть.

«Святого» нисколько не обеспокоил проявленный к нему повышенный интерес. Он даже был готов к этому. А когда он вошел в небольшое служебное помещение, куда его привел молодой человек, сразу же удалившийся, тихо закрыв за собой двери, то Симон уже знал, что приезд в страну начался именно так, как он того желал.

Симон внимательным взглядом окинул круглое ангелоподобное лицо мужчины, сидевшего за столом и разворачивавшего обертку жевательной резинки, и его темно-голубые глаза радостно заблестели.

— Да ведь это же Клод Юстас Тил собственной персоной! — восторженно воскликнул он. — Моя личная гончая, то есть, я хотел сказать: мой преследователь. Не задумывался ли ты, мой друг, над тем, что сделаешь, если когда-нибудь настигнешь меня?

— Здравствуй, «Святой», — сухо приветствовал его инспектор Тил. — Что привело тебя в наши края?

— Разве вы ничего не слышали? Я две недели буду выступать в «Палладиуме».

Инспектор Тил старался придать своему взгляду выражение оскорбленного достоинства. Даже пятилетний период войны, во время которой он организовал слежку за агентами люфтваффе, сейчас казался ему почти незначительным нарушением спокойствия в сравнении и тем временем, когда он имел дело со «Святым».

К сожалению, блаженный период отдыха окончился вчера. А сейчас «Святой» стоял перед ним, точно такой, каким являлся в ночных кошмарах: как всегда молодой, высокий, стройный, мускулистый, с вызывающим взглядом, снисходительной улыбкой, с загорелым лицом авантюриста, полный нахального обаяния. Казалось, что годы, минувшие со времени их последней встречи, пронеслись мимо, как стая испуганных птиц.

— Я спрашиваю не из любопытства, — с нажимом сказал Тил, — чем быстрее мы закончим формальности, тем быстрее ты отправишься дальше. Когда в стране появляется человек твоего сорта, наша обязанность поинтересоваться у него, с какой целью он прибыл.

— Все в порядке, Клод. Честно говоря, я вернулся из-за тебя.

— Причем здесь я?

— До меня дошли сведения, что ты собираешься на пенсию.

Тил изо всех сил сжал зубами жевательную резинку. Как можно более безразлично он спросил:

— Каким чудом ты об этом узнал?

— Недавно «Тайм» опубликовал статью о Скотланд-Ярде. Среди имен самых выдающихся работников было и твое, как одного из самых старых сотрудников, и сообщалось, что вскоре ты уходишь на пенсию. Это правда?