Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте

— Да, у меня есть старые облигации, я не хотел бы с ними расставаться, ведь в этом месяце розыгрыш. Если выпадет счастливый номер, то получаешь неплохой выигрыш. Что-то вроде лотереи, но стоимость облигаций полностью гарантирована.

Симон вынул большой конверт и через стол протянул его Деверу. Тот достал из него пачку бумажек с множеством водяных знаков и выполненных золотыми и зелеными буквами цветистых надписей, которые гласили, что это облигации выигрышного займа Латвийской Республики (британская серия) 1929 года выпуска, достоинством 25 фунтов каждая.

Девер взял в руки хрустящие облигации, подозрительно посмотрел на узорчатые буквы через увеличительное стекло и снова взглянул на «Святого».

— Понимаете, мистер Смит, мы не держим в конторе больших сумм наличными. Но, если вы оставите у меня эти облигации, ну, скажем… до двух часов, я уверен, что мы с вами договоримся.

— Вы можете делать с ними все, что угодно, — небрежно заметил Симон. — Мне главное — получить деньги к половине четвертого, чтобы успеть на бега.

Так удачно совпало, что как раз вчера в Манчестере открылся беговой сезон. В два часа Симон Темпляр снова зашел в бюро, получил сто фунтов, а затем встретился в отеле с Питером Квентином.

— У меня сто фунтов от братца Девера, — заявил он. — Предлагаю поставить их на тех кляч, которые не имеют ни малейшего шанса на победу.

Они отправились на бега и так случилось, что удача улыбнулась «Святому». Когда на табло появились результаты очередного забега, оказалось, что сумма, полученная от Девера, удвоилась, хотя тот нисколько бы не огорчился, если бы Симон полностью проиграл. Облигации на предъявителя Латвийского займа стоимостью пятьсот фунтов, депонированные в качестве залога под выданную ссуду, несмотря на их необычный внешний вид, были абсолютно подлинные. Промежуток времени между утренним визитом «Святого» к Деверу и моментом, когда ему выдали деньги, был посвящен профессиональной экспертизе облигаций и получению у биржевых маклеров информации, которая окончательно удостоверила их подлинность и платежеспособность.

«Святой» прекрасно об этом знал.

— Я вот думаю, — рассуждал Темпляр, когда они возвращались с ипподрома, — где здесь можно купить фальшивую бороду. Имея столько денег, нет смысла ждать, пока вырастет настоящая.

Но когда на следующий день «Святой» появился в бюро Девера, он вовсе не походил на счастливца, который огреб сто фунтов, удачно угадав фаворита. Была суббота, но для подобных случаев это не имело значения. Девер принадлежал к числу тех, кто признает только самый необходимый минимум выходных. К тому же во время бегового сезона в любой день можно неплохо заработать на любителях скачек, оказавшихся в затруднительном финансовом положении.

И, казалось, сейчас именно такой случай.

— Не понимаю, и как этот конь мог проиграть, — грустно начал «Святой».

— Боже мой! — с притворным сочувствием воскликнул Девер. — Боже мой! Неужели вы проиграли?

«Святой» кивнул головой.

— Совершенно ничего не понимаю. Тип, продавший мне систему, клялся, что, играя по ней, можно проиграть максимум три раза подряд. А ставки чертовски быстро возрастают. Понимаете, ставку надо каждый раз увеличивать, тогда в случае выигрыша все деньги возвращаются с лихвой. Но уж сегодня система меня не подведет.

— А сколько вы должны сегодня поставить, мистер Смит?

— Около семисот фунтов, но так как придется еще покрутиться тут и там, выпить чего-нибудь и вообще, — вы меня понимаете, — не могли бы вы округлить до тысячи…

Девер потирал руки с безнадежно унылым выражением лица.

— Тысяча фунтов большая сумма, мистер… гм… Смит, но, конечно же, если вы сможете предоставить дополнительные гарантии… Все это, разумеется, чистые формальности…

— У меня есть еще целая куча таких облигаций, — сказал Симон. — Кажется, в свое время я купил их штук двести. Вдруг что-нибудь да выиграю, почему бы не попробовать, а?

Девер кивал головой, как китайский болванчик.

— Конечно, мистер Смит, конечно. Как раз сегодня нам вернули один большой долг и, может быть, для вас в нашей кассе найдется тысяча фунтов. — Он нажал кнопку на столе и появился управляющий. — Господин Гольдберг, выясните, пожалуйста, можем ли мы выдать этому джентльмену тысячу фунтов.

Управляющий исчез и через минуту вернулся с деньгами. Симон Темпляр вручил Деверу еще один большой конверт, из которого тот вынул еще большую пачку облигаций. Он пересчитал их и внимательно, одну за другой, проверил. Затем достал из ящика стола отпечатанный бланк и снял колпачок с дешевой авторучки.

— Позвольте, мистер Смит, сейчас мы оформим наше обычное соглашение…

Через стеклянную перегородку, отделяющую кабинет Девера от остального бюро, вдруг стали слышны необыкновенно громкие голоса. Кто-то, судя по акценту, уроженец северных областей, говорил так громко и отчетливо, что было понятно каждое слово.

— Говорю вам — я узнал бы этого человека где угодно, даже в темной комнате и с завязанными глазами. Ручаюсь, что это Симон Темпляр. Я видел, как он сюда входил и сказал сам себе: «Это «Святой», несомненно это он». Как только я отвез жену и вещи в отель, то сразу же вернулся сюда. Я должен увидеть «Святого», даже если мне придется прождать здесь целую вечность.

Ему отвечал заискивающий голос протестующего Гольдберга, а потом опять гремел голос с северным акцентом.

— Если вы не впустите меня, то я пойду и приведу полицейского. Да, да, сейчас я так и сделаю.

В бюро раздался шум, словно кто-то быстро выбежал на улицу. «Святой» посмотрел на Девера и протянул руку, чтобы взять банкноты, но тут увидел, как из ящика стола выныривает правая рука Девера и в ней сверкающий никелем револьвер.

— Минуточку, мистер… гм… Смит, — медленно произнес Девер. — Мне кажется, вы что-то слишком заспешили.

И он снова нажал кнопку звонка. Возник Гольдберг, вытирающий вспотевший лоб. В зеленоватых глазах Девера появился блеск, предупреждающий Симона, что револьвер может служить не только для устрашения. И «Святой» решил сидеть неподвижно.

— Обыщите карманы этого джентльмена, мистер Гольдберг. Может, найдутся какие-нибудь документы, удостоверяющие его личность.

Управляющий подошел ближе и стал обыскивать «Святого». С правого глаза «Святого» исчез монокль. Исчезло и тупое, бессмысленное выражение с его лица.

— Подлый скряга! — взорвался «Святой». — Я постараюсь, чтобы ты пожалел об этом. Меня еще никто никогда так не оскорблял!

Девер перегнулся через стол и влепил «Святому» пощечину. Удар рассек «Святому» губу.

— Следи за своим языком, мошенник, — сказал Девер.

— Здесь какое-то письмо, господин Девер, — доложил управляющий, выкладывая его на стол. — Адресовано Симону Темпляру. И еще вот это.

«Это» — оказалось большим длинными конвертом, точно таким же, как тот, в котором Симон вручил свои латвийские облигации, Девер открыл его и обнаружил, что в нем находится такая же пачка облигаций. Когда он их пересчитал, то убедился, что их ровно столько же, сколько облигаций, принятых им в долг.

— Все ясно, мистер… гм… Смит, — Девер прямо пожирал его глазами. — Значит и я признан достойным внимания знаменитого «Святого». Мошенничество задумано ловко. Сначала вы получаете деньги под залог настоящих облигаций, затем приходите снова и пытаетесь получить большую сумму за большее количество также настоящих облигаций, а стоит мне на мгновение отвлечься — вы подменяете их фальшивыми. Да, очень ловко, мистер Темпляр. Жаль, что тот человек с улицы опознал вас. Мистер Гольдберг, я думаю, вы можете вызвать полицию.

— Вы еще пожалеете, — сказал «Святой», продолжая неподвижно смотреть на револьвер Девера.

Через несколько минут прибыл инспектор полиции. Он осмотрел оба конверта и покачал головой.

— Это старый трюк, господин Девер, — сказал он. — Хорошо, что вас предупредили. А вы подойдите сюда, протяните руки.

Симон посмотрел на наручники.

— Зря вы мне их надеваете. Нельзя ли обойтись без них?

— Я много о вас слышал, — сурово ответил инспектор. — И по-моему, они просто необходимы. Ну, пошли, только без фокусов!

Первый раз в жизни Симон почувствовал на своих запястьях холодное пожатие стали. Полицейский надел ему на голову шляпу и вывел на улицу. Перед зданием уже собралась небольшая толпа зевак. Из уст в уста передавалось имя арестованного.

Местный инспектор не пожалел «Святого». Симон Темпляр был слишком известной личностью. О том, чтобы схватить его, мечтал каждый английский полицейский, несмотря на то, что в последнее время признана невозможность доказать его виновность в каком-либо преступлении. И теперь, когда он попался, было чем похвалиться. Комиссариат полиции находился неподалеку, и «Святому» пришлось идти до него прикованным левой рукой к плечистому полицейскому, а правой к инспектору.