Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте

Симон одобрительно посмотрел на девушку.

— Нужно отдать им должное, они совсем не глупы; прошло бы немало времени, прежде чем я догадался, что вы детектив.

— Это новая школа, — пустилась она в объяснения. — Они пришли к выводу, что детективы могут достичь гораздо лучших результатов, если не выглядят как детективы, и, кроме того, кто-то убедил их, что умная женщина вовсе не должна быть похожа на бегемота.

«Святой» улыбнулся.

— Нужно посоветовать Тилу применить такой же метод в полиции. А что он говорит насчет того, что вы здесь крутитесь? Или он о вас не знает?

— Прекрасно знает и совсем этому не рад. Но ничего не может поделать. Я сказала ему, что страховая компания потеряет десять тысяч франков, если Кларрон убьет свою жену, поэтому мы не можем рисковать. Ведь нет гарантии, что Скотланд-Ярду удастся не допустить преступления.

Симон громко рассмеялся.

— Я начинаю думать о вас как о неожиданном союзнике. Но мне все еще неясно, какую роль в этом деле вы отводите мне?

— Такую же, как и всегда, — серьезно ответила девушка. — Знаю, вам покажется смешным, но я всегда была вашей горячей поклонницей. Еще в детском возрасте я начала читать о вас и восторгаться вами самым глупым образом. Наверное, я еще не совсем из этого выросла. Когда в баре я услышала, что вы интересуетесь Кларроном, а потом ваше имя, меня тут же осенила идея. Я многое бы дала, чтобы расквитаться с Тилом за то высокомерие, с которым он ко мне отнесся, и я знала, что вы мне в этом поможете. К тому же исход дела очень важен для моей карьеры. То есть, если бы мы могли вместе…

«Святой» кончил есть и откинулся в кресле. Спокойное тепло, которое он чувствовал внутри, было результатом не только вкусной пищи и отличного пива. Несомненно, удача вновь улыбалась ему. Всего несколько часов в Англии, а старая карусель уже крутится на полных оборотах. Увлекательное дело, очаровательная девушка и еще одна возможность оставить инспектора Тила с носом. Чего еще можно желать? Ему казалось, что он отсюда вовсе не уезжал.

— Я вижу, вас очень волнует это дело, дорогая. Ну, а сейчас расскажите мне, каким образом, по-вашему, мы могли бы сотрудничать?

— Я рассказала все, что знала. А что известно вам?

— Ничего. Наши уважаемые ищейки из Скотланд-Ярда в поисках имен нежелательных элементов наткнулись в списке пассажиров на мое, и Тил приперся в аэропорт с предостережением, чтобы я держался от всего подальше. Я догадался, что Тил занимается каким-то делом, хотя он вскоре собирается на пенсию, и я решил, что независимо от того, какое это дело, будет совсем неплохо, если я распутаю его вместо инспектора.

— Вы хотите сказать, что никогда раньше не слышали о Кларроне?

— Тил был уверен, что мне о нем известно, и во время разговора у него вырвалось это имя. Потом я еще разговорил его, и он назвал Майденхед. Для начала мне оказалось вполне достаточно.

Девушка пристально посмотрела на него карими глазами, прикусив губу.

— Просто невероятно!

— В свое время мне хватало и более скупых сведений, чтобы немало сделать, — весело сказал он. — Но вы по-прежнему что-то скрываете. Почему вы должны стать следующей жертвой?

— Ах, да. Видите ли, мне нужно было с ним поближе познакомиться. Он принимает меня за молодую богатую вдову.

— И он только тогда сможет добиться вас, когда станет свободным?

— Да. Чтобы облегчить мое задание, я уговорила страховую компанию снять мне этот домик. Кларрон живет рядом.

«Святой», прикуривавший сигарету, поднял брови, встал и подошел к окну. С этого места он не мог разглядеть соседнего дома и припомнил, что когда они подъезжали к вилле девушки, он также его не видел. Фасад дома заслоняли густые деревья, с другой стороны участка только низкий кустарник, образующий живую изгородь, отделял газоны, которые тянулись до самой реки.

— Я сделала больше, — продолжала Адрианна. — Однажды, когда он меня навестил, я притворилась слегка пьяной и дала ему понять, что когда мой выдуманный муж заболел воспалением легких, я постаралась, чтобы он уже не выздоровел.

— Предстали родственной душой?

— О таком приеме я прочла в одном детективе. Но на Кларрона это не произвело ни малейшего впечатления. Он, как вы верно определили, слишком ловкий субъект, чтобы дать поймать себя на подобной уловке.

Вдруг они заметили на газоне соседней виллы какого-то мужчину; сначала он взглядом садовода-любителя внимательно осмотрел живую изгородь, затем повернулся и посмотрел в сторону их виллы. Через мгновение он уже направлялся к проему в изгороди.

— Наш влюбленный приближается. Нужно срочно придумать правдоподобную историю, в которой для меня найдется место, — сказал «Святой».

Реджинальд Кларрон был твердо убежден, что непременно мог бы достичь огромных успехов на сцене, если бы не глупость и ограниченность публики. В исключительности своего таланта он не сомневался ни на мгновение. В то время, как большинство актеров исполняли свои роли на сцене перед зрителями и всего несколько часов в день, он свою роль играл двадцать четыре часа в сутки и все это перед аудиторией, не подготовленной к театральной атмосфере. Он гордился тем, что в любое мгновение сохранял контроль над каждым своим жестом и взглядом, над тоном голоса. При ближайшем рассмотрении становилось очевидно, что из Кларрона получился бы отличный игрок в покер; в действительности так и было.

Его лицо, лишенное какой-либо индивидуальности, пожалуй, можно было назвать красивым. Как профессиональный актер, он придал ему несколько характерных черт; отрастил длинные седые волосы, носил очки в черной оправе. Для пятидесятилетнего мужчины он имел прекрасную фигуру, и только небольшая припухлость вокруг подбородка выдавала склонность к полноте.

Услыхав имя Темпляра, он даже глазом не моргнул, хотя инстинкт подсказывал ему, что лишь «Святой» мог разузнать о нем больше, чем остальные. И хотя Кларрон не понимал, почему Темпляр им заинтересовался, он достаточно много читал о «Святом», чтобы знать, что тот обладает просто сверхъестественной способностью к распутыванию нераскрытых преступлений. Но в любом случае Реджинальд не собирался по этому поводу впадать в панику, которая, по его мнению, и являлась причиной большинства успехов «Святого» в поединках с преступниками.

— Совершенно не понимаю, что может его здесь интересовать? — искренне признался он жене, потому что был слишком умен и предпочитал не усложнять себе жизнь ложью и недомолвками, разумеется, если в этом не было необходимости. — Я почти уверен, что бедная Фрэнсис никогда не говорила мне о подруге с фамилией Браун. Наверное, это имя всего лишь предлог.

— Надеюсь, он интересуется не моими драгоценностями, — сказала миссис Кларрон.

Пальцами, сверкающими от перстней с рубинами и бриллиантами, она коснулась сапфирового ожерелья, видневшегося в вырезе платья. Если бы она не покоилась на высоких подушках, можно было предположить, что она собралась на премьеру в оперу.

Мистер Кларрон сжал губы.

— Не хотелось бы тебя пугать, моя дорогая, но это вполне возможно. И я снова прошу: позволь мне запереть твои драгоценности в сейф. Храня в доме драгоценности на пятьдесят тысяч фунтов, мы можем получить большие неприятности.

— Умоляю тебя, мой милый, не начинай все сначала, — попросила она слабым голосом. — Они ведь застрахованы, не так ли? А так как я никогда уже не встану на ноги и не смогу в них нигде показаться, то надеваю их только для тебя, и это моя единственная радость. Я знаю, ты не можешь понять, что чувствует женщина, но мне это действительно доставляет огромную радость. Впрочем, ведь драгоценности принадлежат мне.

Мистер Кларрон со стоическим спокойствием отказался от дальнейших споров. Уже множество великолепных монологов произнес он по этому вопросу, но ему так и не удалось сломить упрямство жены.

Вскоре после женитьбы он пережил шок, узнав, что миллионы, о которых она ему столько рассказывала, не имеют банковского покрытия. Ее покойный муж, удовлетворявший ее страсть к драгоценным камням и осыпавший ими ее, словно турецкий султан, так превысил актив своей фирмы, что после его смерти с трудом удалось заплатить налог за наследство. Разумеется, Кларрон не собирался отказываться от драгоценностей, которыми владела его жена, но он рассчитывал на гораздо большее, а ее фанатичная привязанность к ним и нежелание ни на минуту с ними расставаться, ясно доказывали, что только в случае третьего вдовства он может рассчитывать на какой-нибудь большой капитал.

Однако в последнее время, после многократного обдумывания своего замысла, он пришел к выводу, что драгоценности могут принести ему двойную прибыль, в итоге он даже был доволен, что несчастный случай с ружьем не удался, потому что теперь у него появилась возможность совершить убийство более изощренным способом.