Андрей Костин - Предупреждение путешествующим в тумане

Субъект подходил поближе, видимо испытывая непреодолимое желание проверить качество своих каблуков. Он наверняка был большим любителем до этого дела. Но только любителем. Потому что профессионал заметил бы, что я успел подтянуть ноги. И уж наверняка не стал бы, как советуют конюхи, подходить к лошади сзади. Субъект нарушил эту заповедь и встретил контраргумент в виде двух ног, синхронно врезавшихся в то место, что пониже пояса и повыше колен. Я-то когда-то был профессионалом...

Скрутить руки корчившемуся от боли противнику его же собственным ремнем не представляет особого труда. Потом я перевалил тело через парапет и сам спрыгнул следом. Меня поташнивало.

- Не ушибся? - поинтересовался я.

В ответ он начал материться.

- Заткнись, - посоветовал я ему. - Будешь говорить, когда разрешу.

Он замолчал, а я достал сигарету и прикурил.

Потом, не гася пламя, поднес спичку к его лицу. Глаза у субъекта были водянистые и неприятные.

- Давай-ка быстренько отвечай, кто тебя подослал? - спросил я.

- Никто. Нечего с нашими девками путаться.

- Купи себе мороженого гуся и рассказывай ему сказки. А мне некогда. Кто был сначала с этой девушкой?

Он промолчал и отвернулся.

- Живо! - прикрикнул я. - Таких подонков, как ты, ненавижу. Так что на гуманное отношение не рассчитывай.

И я наклонился, словно собираюсь поднять камень.

- Барином его зовут, - вдруг сказал субъект. - Барином, и все тут. Больше ничего не знаю.

- Это он тебе сказал?

- Нет, не сам. Пацана одного прислал.

- Что за пацан?

- Не знаю, он не впервой от Барина приходит. Вертлявый такой, на педика смахивает.

- Так, значит, Барин... этот... - я не удержался и хмыкнул.. - Чего же тогда он меня приревновал?

- Не, у Барина с этим делом все в порядке.

Я быстренько обыскал его карманы. Грязный, носовой платок, порнографический календарик, и небольшая картонная коробочка. Я открыл коробочку и понял, что это такое. Как-то давно уже

приходилось сталкиваться. Но тут другая история.

- Этим, что ли, Барин шестерок своих оплачивает? - спросил я, доставая ампулу морфина.

Парень задергался, и пришлось потуже затянуть ремень.

- Ну, этим, - наконец прохрипел он. - Знаешь, сколько пацанов на игле сидят?

- Ты-то на морфиниста не похож, зачем тебе? Кстати, трех ампул в упаковке не хватает. Где они?

- Ну, Верке дал. А когда тебя спровадим, должен был остальные отдать.

- Она что - тоже? На игле?

- А ты думал? На игле как на... Ее залетный приучил, с которым она раньше тусовалась.

- Ты ей продал морфин?

- Нет, просто отдал. Продажу мне не пришьешь. Просили передать - я передал. Пост-сервис, понял?

- Ладно, ври дальше.

Парень менялся на глазах. С каждой минутой трусил все больше.

- Ее, значит, к этому времени всегда ломать начинает, вот она и спустилась ко мне. Я ей сунул, она пошла в туалет, а мы тебя позвали.

- Стало быть, не в первый раз наркотиками снабжаешь? Если она знала, к кому идти?

Он заскулил:

- Не докажешь, не докажешь...

И я понял, что большего пока не добиться.

- Значит так, - рассуждал я вслух, - некто по кличке Барин

приказывает тебе дать наркотики девушке и набить физиономию ее

кавалеру. Ты все беспрекословно выполняешь. Тут что. -то не так.

Как ты с ним связан?

- Никак...

- Где этот Барин работает хотя бы знаешь?

- Ну, знаю... Нигде, наверное.

- Тунеядец, значит?

- Во-во. Мне бы таким тунеядцем...

- Тебе, я думаю, в ближайшее время придется заниматься физической работой на свежем воздухе.

- А я-то при чем? Он мне через пацана товар присылал, я, кому он указывал, передавал. Откуда мне знать, что в сверточках этих было. Они без этикетки, а внутрь я не заглядывал. Навар, конечно, был. Только это - как чаевые. Больше ничего не докажешь. Я Барина в глаза ни разу не видел.

- Ладно, повторяешься. Курьер на общественных началах.

Наверху послышались шаги. Двое остановились совсем недалеко от нас. Я быстренько зажал субъекту рот рукой.

- Куда Вовик делся? - послышалось в темноте.

- Кабы знать. Сказали этому опущенному в дверях стоять. Может, смылся?

- Вот сукин сын, не может без выкрутасов. Пойдем в подсобке посмотрим.

Шаги стали удаляться, и я понял, что пора сматывать удочки. Наклонился к субъекту:

- Где Вера? Уже ушла?

- Разве она уйдет? Ей, чтоб приход заловить, пол-упаковки надо. В зале сидит, ждет.

- Тогда лежи тихо. А то вернусь.

Я поднялся в бар. Вера сидела на прежнем месте.

- Пойдемте, - я наклонился и взял ее за локоть.

- Куда еще? - она вжалась в стул.

- Нам пора уходить.

- Зачем? Никуда я не пойду. Я отпустил локоть, сунул руку в карман и молча показал край картонной упаковки.

- Откуда это у вас? - глаза у нее сузились.

- Сейчас некогда объяснять. Я ухожу. Советую идти следом.

- Вы... из милиции?

- Нет.

Я повернулся и, не оборачиваясь, пошел к стойке. Она меня догнала.

По моим подсчетам, в запасе оставалось минуты три. Не больше. А выход, скорее всего, уже отрезан. Я перегнулся через стойку м поманил барменшу.

- Разве вы еще не ушли? - она улыбнулась.

- Как видите. Хочу вас предупредить.

- Что такое?

- Боюсь, может произойти скандал. И я тому виной. Вы ведь не любите скандалов?

- Так я и знала, - барменша бросила неприязненный взгляд на мою спутницу.

- Да, да, - я кивнул, - не всем понравилось мое поведение. Отсюда есть запасной выход? Нам надо спешить.

- С правой стороны стойки дверь, - она чуть повернула голову, - сейчас открою. Пройдете по коридору, через окно - и по пожарной лестнице. Лучшего предложить не могу.

- Лучшего и не надо, - мне понравилась ее решительность.

Правда, стало немного жалко свой светлый свитер. Но все обошлось. Немного ржавчины на плече и разорванный чулок у спутницы.

Недаром я полчаса крутился вокруг дискотеки, прежде чем туда пойти. Зато теперь я знал прилегающие дворы ничуть не хуже аборигенов.

Когда мы очутились на другом берегу реки, я уже порядком устал, а моя спутница так и вовсе валилась с ног.

- Все, - наконец сказала она, - дальше никуда не пойду!

И уселась прямо на асфальт. Я остановился.

- Давайте коробку, - она протянула руку.

- Пожалуйста.

Она открыла упаковку, которая, как я и ожидал, оказалась пуста. Ведь ампулы уже лежали в кармане рубашки, и я боялся их раздавить, пока лез по пожарной лестнице.

- Падла, - она устремила на меня жесткий, с прищуром взгляд

- Падла, так надуть...

- 0 чем это вы? - спросил я наивно.

- Где доза? Ты суешь мне пустую коробку...

Она попыталась встать, но мешала узкая юбка.

- Сидеть! - я слегка хлопнул ее по плечу, и она опешила от окрика.

- Вы чего?

- Где Бессонов? - спросил я резко.

- Я не знаю.

- Знаешь!

- Нет, честно.

Я сунул руку в карман и достал найденный в кладовке носовой платочек.

- Твой? - показал Громовой.

- Нет.

Кажется, правда. По-моему, у нее сроду платков не было.

- Когда ты видела Бессонова в последний раз?

- Три дня назад.

- Где?

- В сквере, за институтом.

- Назначил свидание?

- Да... Он дал мне денег. На прошлой неделе... А теперь...

-Денег? Зачем?

- Сказал, чтобы купила...

- Морфий?

- Да.

- Бессонов, что - поощрял твое увлечение?

- Нет, что вы. Он меня лечил.

- Тогда зачем он давал тебе деньги на морфий?

- Не знаю, - она пожала плечами.

- Что было дальше?

- Я смогла достать всего упаковку. Отдала ему.

- Ему?

- Да. Он что-то там задумал. И знаете, что странно... - она внимательно разглядывала в свете фонарей пустую коробочку, которую я ей дал. - Е-мое, это та самая упаковка.

- Как это - та самая?

- Вот видите - в углу звездочка нарисована? Фломастером? Он как ее увидел прямо затрясся. Потом ругать начал.

- Кого ругать?

- Я не поняла. Он не матерно, а так - дрянь, сволочь...

- У кого упаковку купила?

- У Вовика. Он на входе сегодня стоял, может, заметили.

- Имел удовольствие. Что было потом?

- Потом? Положил упаковку в карман. В куртку. Я деньги оставшиеся вернула он взял. Мне нельзя надолго деньги давать, все спускаю. Правда, морфий не всегда удается достать. А другое я не могу, пробовала варить - не могу...

Она подняла ко мне лицо, и по щекам вдруг покатились по-детски крупные слезы.

- Когда ты на иглу села? - спросил я.

- После десятого класса.

- Как это произошло?

- Я тогда с одним мальчиком встречалась, - она невесело улыбнулась, - ему тоже семнадцать было. А тут как раз в нашей компании парень один объявился. Олег. Он из колонии вернулся. Боялись его все ужасно. А я нет - дурной он, что ли, думаю, что-нибудь выкинуть, чтобы снова туда загреметь. Мы на танцы как-то пошли - и я с этим Олегом потанцевала. Он и решил, что я его. А я с этим мальчиком после танцев ушла... Олег нас догнал

- говорит, иди ко мне. А я - катись ты... Тогда он меня кулаком

- в лицо. И еще раз. Потом еще. Я поднялась, вся в грязи, губы разбиты, из носа кровь. И плюнула ему в рожу... А мальчик мой перед этим Олегом в той самой грязи ползает. И плачет - не бей, Олег, не бей... Тогда я с Олегом и пошла. Грязно все потом было, думала - повешусь. Он тут шприц мне в руки и сунул. Попробовала - и как будто не со мной все происходит. А потом