Гаснет луч пурпурного заката - Олег Агранянц

«Простушка из пьес Островского», — отметил про себя Борис.

— Тебя зовут Лимона?

— Лимона. Я вам покажу вашу комнату.

— Подожди. Ты не местная?

— Не местная.

— Имя у тебя странное — Лимона. Это твое настоящее имя?

— Сценический псевдоним.

— Даже так? Ты на сцене выступала?

— В самодеятельности.

— А сюда как попала?

— Один человек посоветовал.

— И что он тебе посоветовал?

— Это моя тайна.

— Тайны надо хранить. На то они и тайны. Как тебя зовут по-настоящему?

— Ирина. Я играла Ирину в «Трех сестрах».

— Помню. «После нас будут летать на воздушных шарах, изменятся пиджаки, откроют, быть может, шестое чувство, но жизнь останется все та же, жизнь трудная, полная тайн, счастливых и несчастливых». Так какая же у тебя тайна: счастливая или несчастливая?

— Счастливая! Этот человек велел мне до сентября поработать здесь. И сказал, что будет меня натаскивать для экзамена в театральный вуз.

— Что это за человек? Имя? Фамилия?

— Не скажу.

— Я играл Ходжу Насреддина и умею пытать кнутом и веревкой. У тебя перестанут расти волосы на голове и начнут расти на ушах и щеках.

— А вы барона Мюнхгаузена не играли?

— Приходилось.

— А правда, вы ходите голым по улицам?

— Случается.

— И вчера вы прошли по центральной улице голым.

— Прошел.

— И как все было?

— Просто. Одни спокойно проходили мимо, другие крутили пальцем у виска. Вот так.

Борис начал показывать представление в лицах, а Лимона восторженно смотрела на него:

— Вы настоящий артист!

— Так всё-таки как ты сюда попала?

— Вам я расскажу. В клубе после спектакля ко мне подошел человек и спросил, не хочу ли я стать актрисой. Я, конечно, сказала, что хочу. По правде говоря, мне показалось, что приходил он исключительно из-за меня.

— Почему?

— Потому что сразу подошел ко мне.

— Зачем он привез тебя сюда?

— Не знаю. К поступлению в вуз он меня не натаскивает. Вы мне не дадите уроки актерского мастерства?

— Я? Впрочем, меня уже просили позаниматься с тобой нечто похожим на актерское мастерство. Как тебе здесь живётся?

— Мадам Ада очень добрая, она очень хорошо ко мне относится.

— Как фамилия человека, который тебя сюда привез? Вероятно, это актер. Я должен его знать.

— Его фамилия Морковко… Ой, заболталась я с вами! У меня на кухне полно дел.

И убежала.

После цековской столовой министерша и Григорий отправились на виллу к Аде.

— У нас такие события! Такие события! — встретила их Ада.

Елена привыкла к «таким» событиям:

— Жаркое сгорело?

— Лимону изнасиловали.

— Лимону?

— Лимону.

— Всё могла ожидать, но это!

Григорий не удивился:

— А что! Такое время.

— Но Лимону!

— А теперь насилуют, невзирая на внешность. Врача вызывали?

— У неё был только сильный шок. Врача мы решили не вызывать.

— Это понятно. Шок от неожиданности. Не каждый день насилуют.

— Позови её, — распорядилась Елена.

Ада пошла за Лимоной. Та явилась через несколько минут:

— Меня звали?

Елена взяла её за руки:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Расскажи, дитя мое, как все произошло.

— Да, неожиданно. Я подметала в мастерской и вдруг раздвинулись стены.

— Прямо так взяли и раздвинулись?

— Да, в разные стороны.

— И что потом?

— Появились три здоровых мужика. Один — мне по физиономии, а другие начали насильничать. Потом посадили меня на шкаф и ушли. Со мной и раньше такое бывало, но, чтобы потом на шкаф…

— Нам сказали, что они изощренно глумились…

— Так, да. Но рассказывать мне стыдно.

Вмешалась Ада:

— Мой супруг работал в этой мастерской. Там остались его мольберт и краски. Так они, негодяи, раскрасили бедной девочке задницу.

— Я лучше пойду, — застеснялась Лимона.

Когда Лимона ушла, Елена спросила Аду:

— Как ты можешь объяснить всё это?

— Никак.

— А ты, Григорий?

— Пока никак. Дверь в мастерскую закрывается на ключ?

— Нет.

— В комнате есть окна?

— Да. Два больших окна.

— Я бы хотел взглянуть на них.

— Пойдем.

Борис поднялся на веранду. Море, пляж. Не так уж плохо всё оборачивается.

Незаметно подошла Дина:

— Вы не забыли первое задание?

— Нет. Измерить расстояние между грудями Афродиты.

— Отлично. Вам понравилась Ада?

— Красивая особа.

— Вы любите блондинок?

— Мужчины обращают внимание прежде всего на блондинок. Их лучше видно в темноте.

— Осторожней, министр тоже блондинка. Но в годах.

Их мирную беседу прервало появление Вильмы и Леонарда.

— А это ещё кто? — удивилась Дина.

Леонард вежливо поздоровался:

— Здравствуйте. Сегодня отличный день.

— Здравствуйте. День действительно хороший. Но кто вы?

Пока Леонард соображал, что ему ответить, Вильма пришла на помощь:

— Это художник. Его зовут Леонард. Я здесь… Потому что…

Дина проявила великодушие:

— Это хорошо, что ты здесь! Погости. Присмотри за гостем. Расскажи ему о нас. И не будь Орлеанской девой!

Она величественно удалилась. Борис подошел к Вильме:

— Не ожидала её увидеть?

— Не ожидала.

— И совет не быть Орлеанской девой тоже не ожидала?

— Тоже не ожидала. За сегодняшний день мне уже второй раз советуют не быть Орлеанской девой.

— Я к ним присоединяюсь и тоже не советую быть Орлеанской девой.

— Почему?

— Девушка плохо кончила. Сожгли живьем.

— Здесь не сжигают, здесь едят живьем, — грустно покачала головой Вильма.

И Борис почему-то ей поверил.

Елена любила море. Когда она приезжала к Аде, она подолгу гуляла по пляжу, а, если вода была теплая, плавала. На вилле хранился её купальный костюм, она привезла его из Италии.

К выбору купального костюма она относилась куда серьезней, чем к вечернему платью. Она говорила, что ни один предмет туалета не говорит о женщине так убедительно, как купальный костюм. Бальное платье может скрыть недостатки фигуры, особенно те, которые неизбежны с возрастом и при сидячей работе. Бальное платье, но не купальный костюм.

Когда она вошла в холл, первым, кто оценил её пляжный вариант, был, конечно, Григорий:

— Жалко, что на работе ты не ходишь в купальнике.

— На работе у меня дресс-код. Строгий серый костюм.

— Шанель из Парижа?

— Пако Рабана из Милана. Как тебе актер?

— Пока никак. Тебе не показалось, что Дина захочет его окрутить?

— Он не в её вкусе. Ей нужно, чтобы с сединой, вальяжный. У неё теперь роман с нашим оперным певцом, басом… Тебя тянет к балету, а её — к вокалу.

— А вот и поклонница оперных басов.

Появилась Дина.

— У тебя озабоченный вид, — приветствовала ее министерша. — Не случилось ли чего?

— Случилось. Неприятность с датчанкой. Эксперимент под угрозой.

Эксперимент с датчанкой был совместным проектом министерства культуры и