Александр Овчаренко - Последний козырь Президента

– Тогда остаётся идти в швейцары, в какой-нибудь крутой московский ресторан, типа «Метрополя». А что? Работа спокойная: открывай двери, клади в карман чаевые! Даже если в «Метрополь» не возьмут, «новые русские» обязательно пригреют. У них «понты» всегда на первом месте, вот и будет мой работодатель своим «корешкам» кричать по пьяни: «Да у меня двери в кабак целый полковник ФСБ сторожит»!

– Ну-ну, успокойтесь больной, не сгущайте краски. Не всё так плохо, как Вам кажется. За потерю трудоспособности на службе у Вас будет повышенная пенсия, квартира у Вас имеется, дети по лавкам не плачут, и алиментов Вы не платите. Так что будете жить исключительно для себя, так сказать, в своё удовольствие!

– Здесь Вы правы: жены нет, и дети не плачут!

– Да что Вы печалитесь? Жена и дети – дело наживное! Вы вон какой красавец мужчина, будут ещё у Вас и жена, и дети, и любовь до гроба! Возможно, мой диагноз ошибочный, и комиссия признает Вас годным для дальнейшего прохождения службы. Знаете, мозг – вещь мало изученная! Даже для нас, специалистов, он Терра инкогнита – территория непознанного, так что будем надеяться на лучшее.

Когда зав. отделением покинул мою персональную палату, я подумал, что в его утешении есть маленькая толика правды: мой мозг медленно, но восстанавливал свои функции. Так, например память восстановилась полностью. Это очень порадовало следователя, который вёл уголовное дело о разбойном нападении на меня, а ещё больше порадовало меня самого. Я отчётливо вспомнил, что во время беседы с Марией Яковлевной Гуськовой кто-то вежливо постучал в дверь купе.

Я был твёрдо уверен, что так вежливо скребётся только проводница, поэтому дверь распахнул сразу и без лишних вопросов. Дальше память моя ничего не фиксировала, потому, как удар кастетом по голове сработал, как хороший выключатель, и я «выключился» не успев рассмотреть нападавшего.

Грабители припугнули Гуськову, обыскали моё бесчувственное тело, забрали деньги, служебное удостоверение и мой любимый английский саквояж. Больше в купе брать было нечего: Гуськова даже серёжек не наносила.

Моя попутчица, разумеется, воспользовалась случаем и сошла на первой же станции. Установить её местонахождение, как сказано в ответе на «Отдельное поручение» следователя в Управление уголовного розыска, «…в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий не представилось возможным».

Перед самой выпиской следователь вновь навестил меня, и сообщил, что три дня назад в Орехово-Зуево, во время проведения операции по поиску угнанных автомобилей, был задержан гражданин Белевич, ранее неоднократно судимый.

На этот раз Белевича подвела собственная физиономия. И хотя документы на автомобиль были в порядке, у патрульного офицера ГАИ возникло законное подозрение, что водитель с рожей закоренелого уголовника не может являться владельцем дорогого спортивного автомобиля, тем более несерьёзного жёлтого цвета.

Белевича поставили в позу и обыскали. В заднем кармане брюк горе-грабителя было обнаружено удостоверение офицера ФСБ на имя Каледина Кантемира Константиновича, с неумело переклеенной фотографией, а под подкладкой кожаной куртки – немецкий кастет, произведённый на одном из Крупповских заводов ещё в годы Второй мировой войны, о чём свидетельствовало фирменное клеймо на кастете.

Дело раскрыто, осталось установить местонахождение подельника, найти проданный на рынке кожаный саквояж и приобщить в качестве вещественного доказательства к уголовному делу, ну и ещё кое-какие процессуальные мелочи.

– Белевич пока молчит, надеется, что обвинение предъявят по первой части статьи, то есть без участия в разбое группы лиц, – поделился соображениями следователь, – но это пока мы его подельника не зацепили. А как только я сведу их на очной ставке, по опыту знаю, что начнут валить вину друг на друга. Оно и понятно: никому не хочется по делу в качестве «паровоза», то бишь организатора, проходить – срок больше, сидеть дольше!

Из сказанного следователем я понял, что грабителям было всё равно, кого на «гоп-стоп» брать. Братва по неопытности решила, что в купейном вагоне ездят исключительно если не олигархи, то люди по состоянию кошелька близкие к ним. Каково же было их разочарование, когда они обнаружили, что в вагоне занято всего три купе, и едут в них люди среднего достатка. В двух предыдущих купе ехали ветераны труда и женщины с детьми, которым и угрожать не пришлось. Бедняги отдали последнее, что у них было, включая жареную курицу. Братки курицу взяли, а зло за неудавшийся налёт выместили на молодом мужчине из третьего купе, то есть на мне.

На этот раз всё обошлось малой кровью: медицинская комиссия признала меня годным для дальнейшего прохождения службы и рекомендовала двухнедельный восстановительный курс в подведомственном санатории. Выписали меня в середине июля, и я уже предвкушал встречу с ласковой морской волной и не менее ласковыми особями женского пола, кои гнездятся на берегах Чёрного моря в этот период особенно густо.

Вечером перед самым отъездом я включил телевизор, посмотрел последние новости, и понял, что встреча с морской волной откладывается на неопределённое время.

– Владимир Афанасьевич, меня выписали, и я готов приступить к выполнению своих обязанностей, – отрапортовал я в телефонную трубку, как только услышал знакомые обертоны начальственного голоса.

– Жду Вас, полковник, с нетерпением, – проскрипел в ответ Баринов и отключился. Впрочем, что мне делать дальше, я знал и без его благословенья.

Нехорошее предчувствие поселилось в моей душе ещё накануне отъезда в Питер. Помнится, я сказал об этом Баринову.

– Официально проверку Черемизовского рынка я Вам не поручал. Остальное, полковник, пусть Вас не волнует! – услышал я в ответ, после чего послушно взял под козырёк и побежал оформлять командировочные документы. И словно в отместку за невнимание к своей особе, Черемизовский заявил о себе в ультимативной форме: пролилась первая кровь, и, судя по всему не последняя.

Постановление Правительства г. Москвы «О наведении порядка в сфере торговли» вышло в конце мая. По сути дела, это был ультиматум, так как навести хоть какой-то порядок на территории Черемизовского рынка было невозможно: рынок жил своей жизнью и по своим законам. Среди работников рынка упорно циркулировал слух о том, что инициатором злосчастного Постановления явился некий влиятельный чиновник из Аппарата Президента, известный в народе под псевдонимом Таненбаум.

Кто именно скрывается под этим странным именем, так и осталось тайной за семью печатями, но произносили этот псевдоним шёпотом, многозначительно намекая на широкие полномочия таинственного чиновника и его связи с криминальным миром.

Владелец Черемизовского рынка Сталик Джабраилов тоже не был ангелом, и его связи в мире криминала были обширные, но единственное, что он смог узнать по своим каналам, было подтверждение, что инициатором сноса Черемизовского рынка действительно является некий Таненбаум.

К середине июня слух о сносе рынка стал крепнуть и расширяться. Джабраилов понял, что эту партию он проиграл, и, не дожидаясь печального финала, укатил в Арабские Эмираты. Администрация рынка и многочисленные частные предприниматели, кормившиеся своим маленьким, но доходным бизнесом на «Черемизе», оказались предоставленными воле Провидения и Московского Правительства.

Лишившись высокого покровителя, они принялись лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Самые опытные стали сворачивать торговые палатки и спешно перебираться на другие вещевые рынки Москвы и Подмосковья, а самые продвинутые сколотили инициативную группу и начали забрасывать суды и прокуратуру жалобами.

Вершиной их коллективного творчества явилось «Открытое письмо Правительству г. Москвы», которое было напечатано во всех местных газетах и даже появилось в социальных сетях. Однако Правительство Москвы этот коллективный «крик души» проигнорировало, а прокуратура ответила письмом на официальном бланке, что никакого нарушения законности в действиях мэра и правительства г. Москвы не усматривает.

Такое казённое отношение к проблемам частных предпринимателей подтолкнуло наиболее радикально настроенных бизнесменов к ответным действиям.

За три дня до обещанного начала сноса Черемизовского рынка Москву всколыхнуло сообщение о похищении богатого бездельника и прожигателя жизни Аркадия Николаевича Бояринцева.

Короткой летней ночью неизвестные лица тайно проникли на охраняемую территорию особняка, где в неге и безделье коротал юные годы Аркашка Бояринцев, перестреляли охрану, а самого владельца особняка увезли в неизвестном направлении.

В живых остались только начальник охраны и приглашённая из службы эскорта девушка. Эту сладкую парочку, спящую в обнимку на дне огромного сундука вместе с театральным реквизитом, обнаружили прибывшие на место происшествия полицейские.