Александр Овчаренко - Последний козырь Президента

– А зачем Вы вообще связались с этим рынком? – перебил я Рождественского. – Зачем он Вам был нужен?

– Лично мне не нужен, но мне нужны были деньги, которые крутились на рынке: содержание подпольной спецслужбы – дорогое удовольствие! Я попытался «наехать» на Сталика Джабраилова, но это не имело успеха. Скажу честно, в плане рэкета Джабраилов мне оказался не по зубам. У него были очень сильные покровители, а я не мог открыть своё истинное лицо, поэтому операция «Заплати и спи спокойно» успеха не имела. Тогда я сделал всё, чтобы Администрация Президента узнала и довела до самого Президента информацию о том, какие миллионы проходят мимо государственной казны и растворяются в недрах Черемизовского рынка. Президент посчитал количество нолей, прикинул размер упущенной выгоды и вызвал «на ковёр» мэра. После этого началась война между Джабраиловым и его Кремлёвскими покровителями с одной стороны и Администрацией Президента и Московским правительством с другой стороны. Разумеется, я был на стороне Президента, а чтобы иметь от этого конфликта свой «кусок пирога», я распустил слух, что ликвидация Черемизовского рынка идёт с подачи таинственного и ужасного злодея по имени Таненбаум. Это возымело определённую реакцию во вражеском стане, и мои противники взяли в заложники моего псевдосынка…

– …которого через три дня жестоко убили!

– Именно так, полковник. И что мы в результате имеем?

– Труп невинного человека.

– А что ещё, кроме трупа?

– Ликвидацию вещевого рынка «Черемизовский».

– Правильно, но это не всё! Теперь имя Таненбаума вселяет не просто страх, теперь все знают, что играть против Таненбаума равносильно смерти, потому что он не жалеет никого, даже собственного сына. Торговцы с Черемизы разбежались по другим торговым точкам, но эти небольшие торговые центры – не чета Черемизовскому, и взять их под свой контроль мне не представляло труда. После смерти Аркашки Бояринцева приток денежных средств в фирму «Таненбаум» значительно увеличился.

– Хорошо, я понял: Черемизовский рынок – это деньги, а зачем Вам понадобилось вовлекать в политическую жизнь лесбиянок, да ещё создавать из них целое политическое движение, никак не пойму!

– Здесь нет второго дна. Из лиц нетрадиционной сексуальной ориентации создали политическое движение, чтобы они активно участвовали в политической жизни страны. Конечно «Радуга» – это не «Партия Гражданских свобод» во главе с Алексеем Новак, все эти извращенцы, по большому счёту, аполитичны, поэтому их постоянно приходилось их тормошить – вытаскивать на митинги, планировать и проводить скандальные выступления, даже речи за них писать.

– И эта игра стоит свеч?

– Это политика, полковник! Если бы я не подобрал это сборище моральных уродов, то рано или поздно это сделал бы кто-то другой, и они ушли бы из-под моего контроля. А так у нас в стране имеется самая настоящая оппозиция, представленная националистами, демократами, крайне правыми в лице «Партии Гражданских свобод» и даже общественно-политическим движением лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Запад в восторге: наконец-то сбросившие коммунистическое иго россияне имеют свободу политического выбора!

– А главное, что вся эта оппозиционная братия предсказуема, и находится у Вас если не на зарплате, то на коротком поводке! Я угадал?

– Вы не угадали, Вы подытожили моё выступление!

– Почему?

– Что значит «почему»? Что-то я Вас перестал понимать!

– Почему именно Таненбаум? – неожиданно поменял я вектор беседы.

– Ах, Вы об этом! Здесь всё просто: как Вы знаете, Таненбаум – это немецкая песенка о рождественской ёлочке. Для того, чтобы узнать, кто такой Таненбаум, надо было просто провести аналогию между моей фамилией и немецкой народной песенкой. Разгадка лежала на поверхности, но никто этого не заметил.

– Я не об этом! Зачем Вы создали собственную спецслужбу? Чего Вы добиваетесь? Денег? Власти?

– Не угадали, полковник! Сейчас и денег и власти у меня хоть отбавляй!

– Тогда зачем Вам все эти шпионские игры?

– Вы знаете, что такое «японская забастовка»? Нет? «Японская забастовка» – это когда все сотрудники фирмы или предприятия, сговорившись, начинают работать строго по инструкциям и предписаниям.

– Ну и что в этом плохого?

– Ровным счётом ничего! Вот только в результате такого дисциплинированного подхода к своим обязанностям работа предприятия надёжно стопорится, а придраться к исполнителям невозможно, так как всё выполнялось строго по закону!

Человечество наплодило невероятную массу различных законов, правил, уложений, подзаконных актов, которые зачастую противоречат друг другу. Любой закон можно дорабатывать и дорабатывать, и всё равно он останется несовершенным. Законопослушному обывателю о таких вещах знать не надо. Обыватель должен закон и его представителей уважать! Уважать и бояться! Иначе наступит хаос. А теперь представьте, полковник, что Вам надо руководить не маленькой фирмой по пошиву женских сапог, а огромной державой по имени «Россия». Согласовать все законные и подзаконные акты порой просто немыслимо! А проблемы надо решать, и решать быстро, иначе страна войдёт в ступор! Президент не может нарушить Конституцию, Президент не может нарушить ни Уголовный, ни Гражданский Кодекс, ни даже Кодекс о семье и браке. По сути дела, он ничего не может! Он марионетка в руках крючкотворцев, которые периодически грозят Главе государства импичментом! Так вот, для решения казалось бы неразрешимых ситуаций и существует моя спецслужба. Да, мы делаем за политиков и государственных чиновников всю грязную работу, но это остаётся в тайне, этого никто не видит. Это позволяет Президенту и членам правящего кабинета оставаться в правовом поле.

Вы, наверное, не знаете, но все мои родственники раньше проживали на Украине, в небольшом городке Сумы, а тамошние жители даже во времена Советской власти оставались очень религиозными. Поэтому в нашей семье было много церковных книг, которые, честно говоря, меня интересовали мало, но однажды, раскрыв одну из них, я натолкнулся на фразу о том, что, несмотря на все мерзости мира «…одежды Учителя должны оставаться белыми».

– Значит, Президент и его команда все в белом! – перебил я его. – А остальные…

– Вот именно!

– Я Вам не верю!

– Это ваше право, хотя, честно говоря, я надеялся, что Вы меня поймёте.

– Понять – значит простить, а я пойти на такой шаг не готов.

– Пусть будет так! Ужин окончен, пора платить по счетам. Не трудитесь, я пошутил! Мы с вами ужинали за счёт заведения.

– Владелец кафе тоже ваш исполнитель?

– Нет, просто друг, хороший друг! Сейчас подъедет машина и Вас отвезут домой…

– Я этого не просил!

– Не упорствуйте. Вы пьяны, и я не хочу, чтобы Вы стали лёгкой добычей местных гопников. Завтра утром Вы проснётесь от телефонного звонка, и от секретаря узнаете, что все мероприятия по операции «Таненбаум» свёрнуты, а Вы направляетесь в ведомственный санаторий для прохождения реабилитационного курса. Насколько я помню, у Вас ведь была контузия, осложнённая недавним получением черепно-мозговой травмы. На прощанье примите мой бесплатный совет: берегите голову, полковник! Она Вам ещё пригодится, и не суйте её без надобности туда, где её могут откусить!

На следующий день всё произошло именно так, как обещал Рождественский: утром меня разбудил телефонный звонок, к полудню я имел на руках путёвку в наш ведомственный санаторий, а вечер встретил в купейном вагоне скорого поезда «Москва-Сочи».

По законам жанра, после вечернего чая я должен заснуть под стук колёс, а ранним солнечным утром, выйдя на сочинский перрон, забыть все служебные перипетии, как страшный сон.

Наверное, именно так всё и будет. Я буду вести себя, так же, как и все отдыхающие: днём ходить на процедуры, а вечером в кафе и на дискотеку, откровенно валять дурака и крутить лёгкие, ни к чему не обязывающие, курортные романы. Я буду, как все! Я не буду выделяться, и не потому, что я чего-то боюсь, просто всё это время буду помнить, что голова у меня одна.

Когда я дописывал последние строки этого романа, в кабинете сгустилась тьма, и в старом продавленном кресле, расположенном напротив письменного стола, появился Чёрт.

Я хотел написать «обыкновенный Чёрт», но это было бы неправдой. Чертей я раньше не видел – ни в трезвом, ни в пьяном виде, а если учесть тот факт, что химическими препаратами, расширяющими сознание человека, я не балуюсь, то версию о галлюцинации можно исключить сразу. К тому же Чёрт не был обыкновенным: хотя от него и исходил лёгкий запашок серы, но во всём остальном ничего демонического в нём не было.

Тьма рассеялась, и передо мной в кресле восседал жгучий брюнет в дорогом тёмно-сером костюме, чёрной шёлковой рубашке и огненно-красном галстуке, заколотом золотой булавкой с неправдоподобно крупным рубином. Такой тип мужчин принято называть мачо: они умны, тщеславны и обладают губительным для женщин обаянием.