Элизабет Джордж - Горькие плоды смерти

– Подковерные интриги в зоопарке? – догадался инспектор.

– Да, подковерные интриги в зоопарке. В любом случае, приходи. Ты где-то рядом?

– Вообще-то я в Белгравии.

– Что ж поделать? В Белгравии так в Белгравии. Но если не боишься больших расстояний, то я буду рада тебя видеть.

И Томас отправился к ней. До этого у него было четыре дня на размышления о том, что ему делать с собой и своей любовью к Дейдре, и как любовь к ней – да и вообще, любовь как таковая – вела к ожиданиям, которые он, если честно, предпочел бы не замечать. Главными из них были те, что коренились в детстве и юности этой женщины и в том, что она время от времени пыталась донести до него по поводу своего детства и юности, которые, как ей казалось, по-прежнему сказываются на том, кто она такая.

Линли позвонил в дверь.

– Это ты? – раздался голос хозяйки.

– Я, кто же еще, – ответил он.

Дейдра впустила его. Переступив порог, Томас увидел, что она застыла в луче света, падавшего из гостиной. Он обратил внимание, что она в пижаме. Ему подумалось, что, измученная подковерными интригами на работе, его подруга наверняка предпочла бы просто лечь спать.

– Наверное, я зря пришел, – виновато пробормотал мужчина. – Я разбудил тебя своим звонком?

– Вообще-то да, но ты для меня важнее, чем сон.

Трейхир закрыла за гостем дверь и вернула на место задвижку. Линли заметил, что она открыла бутылку вина. Бутылка, два бокала и блюдо с виноградом стояли на подоконнике, который уже давно служил им столом. Ремонтные работы в гостиной не сдвинулись дальше покраски стен. Что, если честно, расстроило Томаса. Отсутствие прогресса наводило на мысль, что Дейдра решила сделать передышку, пусть даже временную, не только в ремонте, но и в их отношениях. Впрочем, кто он такой, чтобы ее в этом упрекать? Он вечно ее подталкивал. Она же из тех женщин, которым это не нравится.

Дейдра налила им по бокалу вина. Кстати, оно оказалось весьма приличным. Когда он ей это сказал, его подруга с улыбкой ответила:

– Я давно поняла, что вино надо покупать исключительно по виду этикетки. Такой подход несет в себе немало приятных сюрпризов.

– С завтрашнего дня перехожу на твой метод, – пообещал Линли.

– Вообще-то я покупаю только итальянское вино. Для него этот метод работает, – призналась ветеринар и подняла бокал. – Поздравляю тебя с успешным завершением дела. По крайней мере, твоя репутация восстановлена, пусть даже частично. Надеюсь, суперинтендант Ардери осталась довольна?

– Если честно, она бы предпочла, чтобы вся наша команда пошла на дно вместе с судном.

– Она тебя так и не простила?

– Она хорошо умеет скрывать старые обиды.

– Понятно, – сказала Дейдра и потянулась за виноградом. – Ладно, Томми. Садись. Судя по твоему лицу, ты хочешь что-то сказать.

Линли сел. Теперь они, как и раньше, сидели друг напротив друга на старом подоконнике. Страшно подумать, какое бессчетное количество пицц было съедено здесь за последние несколько месяцев. Вообще-то Томас предпочел бы сесть к ней ближе. А еще лучше – прикасаться к ней, когда будет говорить. С другой стороны, в этот тупик их завели именно его желания, и он наконец это понял.

– Из-за меня мы с тобой оказались в трудной ситуации. И если ты мне позволишь, я хотел бы это изменить, – сказал он.

Женщина нахмурилась.

– Я плохо тебя поняла.

– Выслушай, и я все объясню.

– Конечно, я выслушаю.

– Все эти дни я думал о том, почему для тебя так важна твоя независимость. Что она для тебя значит. Честное слово, Дейдра, такой независимой, самостоятельной женщины, как ты, я еще не встречал.

– Томми, но ведь я пыталась тебе это объяснить. С самого начала, или, по крайней мере, с того момента, как я решила перебраться в Лондон.

– Согласен. Но я в своей гордыне решил, что это пустые слова. Мол, она мне нравится, я хочу того, чего хочу, и рано или поздно она уступит, никуда не денется.

Трейхир кивнула, правда, с сожалением.

– Чего я никогда не делаю. И это мое проклятье. Я почти уверена, что я тоже тебе это говорила. Есть некая черта, дальше которой я никогда не иду, дальше которой не раскрываю себя. Называй это как хочешь. Кстати, именно она, эта черта, всегда была последней во всех предыдущих случаях.

– Помню, ты мне говорила. Или, по крайней мере, что-то в этом духе. Я же хочу сказать тебе, что, как мне кажется, понимаю, что за этим стоит. Я ожидал, что ты забудешь свое прошлое, хотя именно оно и создало тебя такой, какая ты есть. Это очевидный факт.

– Но оно как якорь. Или лучше сказать, кандалы. Надеюсь, теперь тебе это понятно.

– Еще как. Вот только дело в том, что мне хотелось, чтобы ты постаралась их сбросить. Но как можно отбросить собственное прошлое? Лично я не смог. Однако при этом убедил себя, что ты сможешь отбросить свое, чтобы оно никак не влияло на твое отношение ко мне.

– Да, оно стоит между нами. И будет стоять.

– Знаю. Теперь я это знаю.

– И?.. – спросила женщина. – Или это «но»?

Линли сделал глоток вина и устало усмехнулся.

– Не знаю, трудно сказать. Знаю лишь одно: я хочу, чтобы ты была в моей жизни. А еще я хочу сказать, что ты свободна в своем выборе, какими быть нашим отношениям. Честное слово, пусть они будут любыми. Главное, чтобы ты чувствовала себя в них комфортно, чтобы они никак не затрагивали твое личное пространство, твою свободу или что там еще для тебя важно.

Дейдра задумалась над его словами. Взгляд ее был устремлен на бокал с вином – насыщенно красный, этот напиток вызывал в мыслях образы тосканских виноградников, где он родился.

– Хочу, – сказала она.

– Не понял?

– Ты сказал, что хочешь сказать. Но тебя что-то останавливает.

– Верно. Я привык, что мои боевые топоры всегда при мне. Когда же ты рядом со мною, приходится с ними расставаться. Не знаю, сколько это будет продолжаться. Возможно, всегда. И это чертовски трудно, моя дорогая.

– Но ты постараешься, я верно тебя поняла?

– Да, кажется, именно это я и говорю, что постараюсь. Хотя обещать не могу. Вернее, пообещать могу лишь одно – что приложу все усилия.

Трейхир сглотнула комок и отвела взгляд. Теперь она смотрела в окно, хотя в него ничего не было видно. Кусты перед домом разрослись так, что их стена полностью закрывала собой окно. Дейдра была не из тех женщин, которые плачут по любому поводу, но Томасу показалось, что он заметил в ее карих глазах слезы.

– Ты очень хороший человек, – тихо сказала она. – Но от этого все только сложнее.

– Согласен, сложнее. Однако все равно возможно.

– Чего не знаю, того не знаю.

Линли промолчал. Ведь что еще говорить?

Он, как мог, постарался ей все объяснить, сказать что-то такое, что ее успокоило бы. Все остальное решать ей. Томас чувствовал, как в груди у него гулко стучит сердце. Нет, это неправильно, когда будущее зависит от кого-то еще! Наконец он это понял. Он хотел сказать ей это, но решил, что сказано уже достаточно.

Дейдра встала и поставила свой бокал на импровизированный стол.

– Хочу кое-что тебе показать, – сказала она и протянула ему руку.

Ее гость позволил ей поднять себя с места, поставил свой бокал и почувствовал, как ее пальцы переплелись с его. Подруга повела его за собой из гостиной, мимо наконец готовой ванной комнаты в спальню. Стены там так и не были покрашены, пол еще ждал нового слоя лака и даже не был обработан наждачной шкуркой, окно тоже было старым… Однако там, где когда-то находилась раскладушка с неизменным спальным мешком, теперь стояла – о чудо! – нормальная кровать, и это не было наваждением. Рядом с кроватью возвышался торшер. Правда, роль прикроватного столика временно выполнял какой-то ящик, на котором стоял будильник и стакан с водой.

Но самым главным все же была кровать – просторная, хотя и не королевских размеров, на которой вполне могли удобно разместиться два человека.

Вместе.

– Когда я, наконец, займусь этой комнатой, придется вечно двигать ее с места на место, – вздохнула хозяйка дома. – Но я подумала и решила – пора. Конечно, это не самый удобный момент, но если подумать, то сколько его можно ждать, этот момент?

– Думаю, недолго, – сказал Линли.

– В общем, пока сойдет и так. Как ты думаешь, Томми?

– Дейдра… – Мужчина для смелости перевел дух. – Конечно, сойдет. Даже более чем.

Хочу выразить мою огромную благодарность доктору Дугу Лайлу, который первым предложил мне идею азида натрия в качестве эффективного яда, а также поведал мне о том, как удивительно легко его можно приобрести. Он ответил на все мои вопросы, как только я отправила в мир иной мою жертву, и проявил бесконечное терпение, предоставляя мне всю необходимую информацию. С Дугом меня познакомила моя коллега, писательница Патриция Смайли, и я благодарна ей за это, так же как и моим другим коллегам: Нэнси Хоран, Джейн Гамильтон, Гейл Цукияма и Карен Джой Фаулер, за моральную поддержку, когда в той возникала потребность. Искренне благодарю также доктора Гейл Хартелл, которая помогла мне разобраться в девиантных типах личности.