Евгения Изюмова - Помоги себе сам!

И Ксюха вынесла вердикт:

- Сволочи, бракуши противные! Где-то лес напилили да спрятали, а потом, видно, забыли про него.

Мы согласились с ней.

Обед у нас был немудрёный: десяток помидоров да яйца, то, что осталось от «ланча» - так окрестила наш первый привал Верочка. Мы расположились на брёвнах. Ксюха, неугомонная девчонка, залезла на самый верх, а мы сидели на нижнем бревне. И не успели приступить к еде, как Ксюха завопила:

- Мамочка моя, да тут осы!!!

Мы мгновенно оглянулись и увидели, что из штабеля, гудя, вырвался густой осиный рой. Он резко развернулся на высоте, словно запятая потом вытянулся наподобие стрелы, и тут наши нервы не выдержали, потому что подвергнуться нападению лесных ос - дело нешуточное. Бывало, рассказывала тётя Глаша, от множества их укусов люди умирали. Когда мы уходили в лес, она даже предупредила быть осторожнее в зарослях боярышника, потому что как раз там и любят селиться осы. Мы дружно ринулись прочь, не разбирая дороги, бросив вёдра и съестные припасы. Мчались так, что удивительно, как никто лоб не расшиб, а более того удивительно, что мы не потеряли в панике друг друга.

Наконец нам показалось, что мы «оторвались» от лесных агрессоров. Отдышались, оглянулись и, пожалуй, побледнели: место было явно людьми забытое - дремучее, сырое, буреломное и мрачное от нависших над головами еловых ветвей, которые почти совсем не пропускали солнечный свет.

- Батюшки-светы, - всплеснула руками Ангелина, - куда это нас занесло?

- К чёрту на кулички, - отозвалась я. Хотела произнести это весело, да только голос мой как-то осип. - Ты, Ксюха, всё же увела нас туда.

- Мама! - опять забасила Верочка.

И только Ксюха сохраняла спокойствие:

- Ничо! Выберемся. По солнцу!

- Молчи уж, Сусанин, - оборвала её Верочка, - тут и солнца-то не видно.

- Ну, так по мху на деревьях. Помнишь, в школе нас учили? Там, где мох - север. А мы шли на юг, - бодро сказала Ксюша.

- А тут мох повсюду, - разозлилась Верочка. - Протри глаза-то!

И впрямь, на деревьях от сырости мох рос совершенно беспорядочно, так что этот вариант ориентирования отпадал начисто.

- Ну и что делать? - приуныла Ксюша. - Куда идти? - и тут воскликнула: - О! А мы по своим же следам и пойдём!

- Какие следы? - всхлипнула Верочка. - Ты что, не видишь, что иголки вокруг?

- Ну, тогда я не знаю, - Ксюша сникла.

И тут голос подала Ангелина. Я так и знала, что она что-нибудь придумает.

- Никуда мы не пойдем, - решительно заявила она. - Нас будут искать. Мы не вернёмся к ночи, и Стас обязательно организует поиски, вот увидите. Так что располагайтесь и просто ждите.

Я не стала противоречить, потому что была убеждена - Стас именно так и поступит. И мы спокойно стали устраиваться на ночлег под самой развесистой елью, ветви которой касались земли. Девчонки с нашей помощью залезли на одну из елей, кое-как наломали лапника, вот из него мы и устроили себе ложе. Уселись, прижавшись друг к другу, и всю ночь не сомкнули глаз, потому что очень уж было страшно: кто-то бродил вокруг, потрескивая сухими веточками, вздыхал. Где-то ухала сова. И было так темно, что, казалось, мы находимся в бункере. Лишь под утро сон всё-таки нас одолел.

Сколько мы проспали, неизвестно: мои часы остановились - я их в нервах забыла завести вечером, так что, проснувшись, установила время приблизительно. Весь день мы сидели в ельнике, отлучаясь парами на разведку в поисках ягод, однако, к сожалению, ничего не нашли, кроме небольшого ручейка.

Ксюха оживилась:

- А пойдемте по ручью вниз, глядишь, к реке выберемся, а оттуда к жилью выйдем.

Ангелина сурово осадила её:

- Не дёргайся! День проведём здесь. И переночуем. А вот завтра, если нас не найдут, пойдём вниз вдоль ручья.

К вечеру наш оптимизм относительно того, что нас найдут, иссяк. Мы были голодные, раздражённые и желали отправиться в путь даже ночью, однако Гелька настояла на том, чтобы мы ночевали на прежнем месте. Правда, не обошлась без мрачной шутки, но, наверное, потому, что Ксюша, ворочаясь на лапнике, постоянно выдавала новые «проекты» выхода из леса.

- Жаль, спичек нет, - задумчиво произнесла Гелька.

- А что, тётя Геля? - спросила Ксюша.

- Да вот костёр бы разожгли, поджарили тебя и съели. Заодно бы и тишина наступила.

Ксюха после такого заявления онемела надолго. Правда, ночевать вторую ночь в лесу нам не пришлось: нас нашли - Стас не подорвал веры в себя.

Стас вернулся с рыбалки рано утром. Не желая будить домашних, он просто уселся у крыльца и принялся чистить рыбу, благо рассвет уже наступил. А тут и тётя Глаша вышла из дома и запричитала, что мы не вернулись домой. Стас, даже не позавтракав, тут же помчался к деду Ивану. А тот повёл его к своему другу - деду Афоне, который на всю округу считался лучшим охотником. Но того не оказалось дома. И вот когда Стас готов был уже рвать на себе волосы, и вырвал бы, если бы не носил «крутую» причёску, дед Афоня заявился домой: он в соседнем посёлке отмечал крестины внука своего приятеля Григория и, естественно, был в подпитии. Однако, узнав про беду, мгновенно протрезвел и послал своего правнука за Григорием и велел сказать, чтобы Григорий привёл свою собаку-лайку. Когда Григорий прибыл, спасательная экспедиция немедленно тронулась в путь. Его собака вела спасателей словно по ниточке, так что к закату нас и нашли. Нашей радости не было предела. Стас перецеловал всех, закружил. А мы затискали собаку Григория, ведь это она так быстро отыскала нас. Конечно, и охотники тоже бы не дали маху, однако пока «читали» следы, мог бы и дождь пойти.

Возвращалась я в свой город одна. Двое суток в пути совсем не были похожи на те, когда мы ехали втроём. В купе со мной ехала семья - жена, муж и десятилетний сын. Мальчишка был на удивление тихий. Сидел возле окна или чинно прохаживался по коридору вагона. Его родители всю дорогу читали да разгадывали кроссворды. А почему бы не читать при таком спокойном дитяти? Не то, что мои сыночки. Они в поезде на месте минуты просидеть не могли. Младший так вообще путешествовал по полкам словно Маугли, отчего сердце мое постоянно замирало при его скачках - вдруг сверзится вниз да сломает руку или ногу. Но я не жалела что попутчики такие немногословные: у меня не было желания разговаривать с кем-либо - такая почему-то пустота в душе образовалась.

А дома меня ждала пустая квартира: сыновья уехали в свои институты, они учились в другом городе. На столе в кухне лежали только их записка: «Мамуля! Не скучай! К Новому году приедем!» Мне скучать и не пришлось, потому что на работе сразу свалилась на меня масса проблем, да ещё осень была моросная, дождливая. Так что скуки не было, но настроение от этой мороси стало невесёлое - не люблю я дождливую осень. Меня даже первый снег не обрадовал, тем более что принёс с собой не радость, а грязь и сырость. Помню, как-то была я в командировке в одном уральском городке, и как раз выпал первый снег - чистый, весёлый от солнечных искорок, похожий на озорного мальчишку, который постоянно посвистывает что-то себе под нос. По крайне мере, мне так казалось от скрипевшего под ногой снежка. А тут мокрый тяжёлый снег представился старой унылой плачущей девой, потому что хлюпал под ногами.

Я возвращалась домой засветло: решила не задерживаться на работе. Заходила в пустую, тихую квартиру, гладила машинально по голове Джину, девочку-овчарку. Джинка приветствовала меня тихим коротким влаем и смотрела на меня грустными глазами, наверное, такая же грусть светилась и в моих глазах.

Я раздевалась, шла на кухню, готовила еду себе и Джине. Мы ужинали, обмениваясь коротко новостями. Я её информировала о том, что пишут наши мальчики, если приходило письмо от сыновей, или читала ей газету. Джина что-то ворчала жалобно, поскуливала, наверное, сообщала мне как ей скучно, пока я на работе, и как она тоскует по ребятам. А потом мы чинно усаживались перед телевизором и внимательно смотрели все фильмы, пока не приходила пора ложиться спать. В общем, мы с Джиной вели вполне добропорядочную, тихую, но весьма скучную жизнь.

В один из вечеров я, как всегда, возвращалась, не спеша, домой, и вдруг возле своего подъезда увидела белую «Волгу». Почему-то вспомнился «просто Вася», который несколько раз мне звонил - Светочка проболталась, что мы работаем в одном учреждении. Он предлагал встретиться, но я не соглашалась, а потом вообще уехала в отпуск. Я равнодушно перевела взгляд на дверь своего подъезда, и тут дверца «Волги» открылась, а из машины выбрался…

Да, вы правы - «просто Вася». В руках он держал букет белых роз. И я подумала: «А почему бы и не «да»?..»

И тогда, может быть, он мне всё же объяснит, почему называет меня ведьмой да ещё и киевской, правда, я не обижалась, потому что это звучит намного лучше, чем «язва сибирская».

2002 г., ноябрь