Наталья Александрова - Три ангела по вызову

Вряд ли найдется в завалах что-либо по-настоящему ценное, ибо предприимчивые люди в свое время перешерстили чуланчики и снесли в скупку и ломаный бронзовый подсвечник, и фарфоровые настенные тарелки, и даже старый веер с костяной ручкой и усохшие от времени лайковые перчатки.

Дворничиха Зина нисколько не боялась пыли и грязи, зато всегда хотела подзаработать, поэтому именно ее нанимали жильцы для разборки завалов.

Зина несла из соседнего подъезда целый узел вещей и с удовольствием отдаст зеленое бархатное пальто Катерине за символическое вознаграждение…

Катя накинула свою многострадальную куртку и бросилась на поиски дворничихи.

…– А он сидит на кухне, и на голове у него – полиэтиленовый мешок! – закончила свой рассказ Жанна.

– И тишина! – не удержалась Ирина.

К счастью, Жанна, глубоко погруженная в свои переживания, не расслышала эту язвительную реплику. Она задумчиво смотрела на пустой стакан.

Ирина поспешно подлила подруге коньяку, и та выпила его как воду.

– И самое главное – меня соседка видела!

– Какая соседка? – озабоченно переспросила Ирина.

– Да такая… с собакой выходила… неприятная такая…

– С собакой? Тогда я ее должна знать! Я всех собачников во дворе знаю! Какая у нее собака?

– Ну, такая… тоже противная… кривоногая, толстая, и морда приплюснутая…

– Мопс, что ли?

– Ну, наверное, мопс…

– А-а… – Ирина погрустнела, – так это Ксенофобия Никитична… трудный случай!

– Что? Ксенофобия? – Жанна вытаращила глаза. – Это у нее такая кличка, что ли? Ну тогда мне точно конец!

Какая кличка! Настоящее имя, по паспорту! Но в данном случае, имя вполне соответствует содержанию! – Ирина придирчиво оглядела подругу и тяжело вздохнула: – А ты, конечно, как всегда вырядилась на манер пожарной машины! Кто там в малиновом жакете вошел в подземный переход!

– Знаешь, лучше ты меня не зли! – окрысилась Жанна. – Что же я, должна носить вещи нежно-крысиного цвета? Или цвета осенней грязи, как Катерина? Я – яркая женщина, и мне идут яркие цвета!

– Ну вот, теперь я тебя узнаю! – обрадовалась Ирина. – А то совсем скисла! Но насчет одежды – что-нибудь крысиное тебе сейчас не помешало бы, а то в таком виде тебя только слепой не узнает! Да и то вряд ли, потому что духи у тебя тоже… с ярко выраженной индивидуальностью! Даже Яша чихает!

– Ничего, доберусь до дома – что-нибудь подберу!

– До дома? – Ирина подошла к окну и снова помрачнела. – Это тоже будет не просто. Посмотри-ка, кто тут у нас!

Жанна встала (при этом кухня поплыла у нее перед глазами) и выглянула в окно.

Перед тем подъездом, где обитал покойный господин Цыплаков, стояли целых три машины с синими милицейскими мигалками. Около этих машин слонялись, курили и переговаривались несколько мрачных парней в кожаных куртках, удивительно похожих на персонажей милицейских телесериалов. Еще один такой же парень разговаривал с бдительными пенсионерками, оккупировавшими ближайшую скамейку. Причем, судя по их энергичной жестикуляции, разговор был плодотворный и содержательный.

– И почему это все реальные менты так похожи на телевизионных? – задумчиво проговорила Жанна. – Телевизионщики точно уловили их стиль или живые милиционеры стали косить под телеперсонажей?

– Сейчас тебя не это должно волновать, – прервала подругу Ирина, – сейчас нам нужно думать, как тебе отсюда вырваться!

– Однако быстро же они узнали про убийство! – продолжала Жанна. – Интересно, откуда?

– Насколько я знаю Ксенофобию, она любые скандалы сквозь стены чувствует!

– Ну, на этот раз ей такие способности не понадобились! – вздохнула Жанна. – Кажется, убегая из квартиры, я забыла закрыть за собой дверь…

– Ну вот видишь…

– Ох, ну надо же так вляпаться! А я еще Катьку всегда ругаю!

– Ну, раз ты способна на самокритику – значит, пока еще не все потеряно!

– Короче, как мне добраться до своей машины?

– До машины? – Ирина хмыкнула и покосилась на подругу. – Кажется, ты немного горячишься!

– А что такое?

– Ты сколько коньяку выпила?

– Ах да… – Жанна удивленно посмотрела на полупустую бутылку и снова села за стол. – Ну раз так – налей мне еще немного! Да и себе тоже, а то одной как-то грустно пить!

Ирина разлила остатки коньяка и села, подперев подбородок кулаком:

– Однако переодеться тебе непременно нужно! В таком виде ты и десяти шагов не пройдешь, первая же бабка остановит!

– Да? – Жанна фыркнула. – Не хочешь ли ты сказать, подруга, что дашь мне что-то из своих шмоток?

– А что? – Ирина обиделась. – Ты хочешь сказать, что мои вещи никуда не годятся?

– Нет, я только хочу сказать, что они с меня будут сваливаться, как с вешалки! Они все велики мне на четыре размера!

– Ну уж и на четыре! – Ирина подпрыгнула от возмущения. – Максимум на размер! Вот у тебя какой размер, какой?

– Ни за что не скажу! – Жанна схватилась за сердце. – Хоть пытай меня! Хоть жги каленым железом!

– А я и так знаю, – фыркнула Ирина, – я видела этикетку на твоем желтом пиджаке…

– Вечно ты подглядываешь, вынюхиваешь… подруга, называется!

– Жанна, ну что мы вдруг так раскричались, – опомнилась Ирина, – разве можно?

– Действительно! – усовестилась Жанна. – Это все коньяк! Ты мне больше не наливай!

– А там больше и нету, – Ирина перевернула бутылку и потрясла ее над своим бокалом. По стенке скатилась одинокая капля.

– Но мои вещи тебе действительно будут великоваты. Так что придется тебе выбрать что-нибудь из Наташкиных.

Наташа, дочь Ирины, училась в институте и пока носила одежду несколько меньшего размера.

– Наташкиных? – подозрительно переспросила Жанна. – Я себе представляю, что она носит!

– В твоем положении, дорогая моя, – наставительно сказала Ирина, заваривая крепкий кофе, – совершенно ни к чему капризничать. Откровенно говоря, положение твое – хуже губернаторского, учитывая нашу Ксенофобию Никитичну и ее дурной глаз и злой язычок.

Она нарочно решила немного приструнить Жанку и добилась своего, подруга притихла, даже не стала прохаживаться насчет Ирининых способностей варить кофе.

– Ну, идем уж, – с тоской сказала Жанна, осторожно выглянув в окно. Милиции во дворе несколько поубавилось, зато стоял обшарпанный микроавтобус с затемненными стеклами – надо полагать, труповозка. И вот двое санитаров пронесли носилки, прикрытые старым вылинявшим одеялом.

– А вот интересно, – задумчиво сказала Ирина, – кто же его прикончил, если не ты? Ведь ты этого не делала, хоть и хотела? Настроение у тебя было самое кровожадное!

– Ну, для начала я хотела получить с него деньги за ремонт машины… Потом устроить основательный скандал, попортить ему крови. В общем, запугать, отплатить за мое вчерашнее унижение… как говорят юристы – компенсация морального урона. Но убивать, да кому он нужен-то, форменный тюфяк… Наверное, его эти прикончили, что с ним в ресторане сидели. Один – самый настоящий бандит, второй вроде одет прилично и разговаривает вежливо, но ты бы видела его галстук! Жуткой пестроты и яркости, до сих пор в глазах рябит!

– Да галстук-то тут при чем? – удивилась Ирина.

– Мужчина, который носит такие галстуки, не может быть порядочным человеком! – убежденно ответила Жанна. – И я теперь вспоминаю, этот тип, Цыплаков, чего-то боялся. А второй, так тот прямо потел от страха и трясся.

– Значит, они посидели в ресторане, поговорили, потом сели в машину, приехали сюда, то есть этот Цыплаков сам привез их в свою квартиру и дал себя убить? Может, он еще и пакет добровольно на голову надел? – Ирина недоверчиво пожала плечами.

– А вот кстати, где его машина? – оживилась Жанна. – Где этот чертов «Ситроен»?

– На стоянке за домом, где же еще? – Ирина пожала плечами. – А вот тебе обязательно нужно было свою машину прямо у подъезда поставить, у всех на виду!

– Да ерунда! – Жанна махнула рукой. – Пришлю человека, он заберет мою «Авдюшу» потом, когда народ рассосется, и отвезет в мастерскую. Самой бы только ноги унести!

В комнате дочери Ирина распахнула шкаф и углубилась в него с головой.

– Какой кавардак! – привычно посетовала она.

Жанна, у которой был сын Наташкиного возраста, ничуть не удивилась беспорядку – дело житейское.

– Так мы до ночи не управимся, – решительно произнесла она и начала выбрасывать все из шкафа прямо на пол.

– Какое убожество! – вскричала она, прикидывая на себя коротенькую кожаную курточку апельсинового цвета. – Неужели ты хочешь, чтобы я это надела?

– Ни боже мой! – испугалась Ирина. – Это Наташкина любимая куртка! Она не простит, если я ее отдам тебе хоть ненадолго. Хочешь вот этот пиджачок?

– В клеточку? – Жанна схватилась за сердце. – Никогда я этого не надену!

– Да, пожалуй, ты права… – согласилась Ирина, – в клеточку ты тоже будешь слишком бросаться в глаза… Вот, нашла! – она с торжеством потрясла джинсами и такой же курточкой, – в этом тебя точно никто не узнает!