Наталья Никольская - Мечта каждой женщины

– Подожди, – остановил его Малышев, – я же думал, Андреев его убедит во всем признаться. Да и директор не заинтересован, чтобы его служащие сводили счеты с жизнью…

– Откуда ты знаешь? – засомневался Игорь, но ответа на этот вопрос не получил. – Да и Андреев, похоже, моего подзащитного убедил, – подтвердил детектив, – бумаги же подписаны. Только теперь нам с тобой новый геморрой предстоит – выяснить, о чем именно они разговаривали… А в следующий раз, когда решишь применить методы психологического воздействия, лучше помнить, что это чревато бо-ольшими последствиями, – напомнил Игорь на прощанье.

Домой он приехал мрачнее тучи. Звонить в банк смысла не имело, так как неугодных людей к столь важной персоне как гендиректор просто не допускали, а на звонок он мог и не ответить. Поэтому он тут же позвонил Андреевым.

– Арсений Сергеевич, зачем вы приходили сегодня к Митяеву? Вы хотя бы понимаете, что теперь на Вас упадет главное подозрение? – без долгих прелюдий начал он.

– Но, Игорь Анатольевич… – испуганно проговорил Андреев, – Я же ничего не хотел плохого… Я же просто…

Слушая детский лепет про то, как жена просила мужа поговорить „по-мужски“ с убийцей отца и попросить того во всем сознаться, на Игоря должного действия не возымел. Поэтому он строго-настрого приказал Арсению Сергеевичу куда-либо отлучаться в течение завтрашнего дня и ждать его звонка:

– Если за это время в милиции что-то выяснится, я Вам обязательно сообщу. А пока никуда не выходите. Спокойной ночи.

Когда Игорь положил трубку, он был очень доволен собой и тем строгим выговором, что влепил минуту н

но безответственному человеку. Вообще, у Костикова создалось впечатление, что всем в доме Андреевых заправляет Марина Аркадьевна, муж же служил чем-то вроде подмастерья. „Безвольный какой-то тип, – размышлял детектив, заняв привычное место на любимом диване. – Да и что это за профессия для мужчины, у которого на шее сидят жена и ребенок? Кажется, стоматологи сейчас немного зарабатывают, по крайней мере, легально“.

– Опять валяешься, как пельмень на сковородке? – появилась в дверях офиса Бабуся.

Игорь с облегчением выдохнул и не стал перечить – на сковородке, так на сковородке. Это были первые слова за последнее время, напомнившие детективу о блаженных днях спокойной жизни. Он в последнее время даже заскучал по тому времени, когда только баба Дуся нарушала покой и сон частного детектива.

– … Ну, чего это с тобой сегодня? – не на шутку всполошилась Евдокия Тимофеевна, не услышав в ответ на свою реплику обычных препирательств про кастрюльку, в которой, якобы, пельменям было бы удобнее. – Вроде бы, не больной, – с удивлением сказала она, убирая руку со лба внука.

– Сегодня Митяев покончил с собой в следственном изоляторе, – сообщил Игорь бесцветным голосом, не меняя позы.

– Ой, да с чего ж это он? – Бабуся от неожиданности прикрыла рот рукой и опустилась на диван. – Невиновный же совсем, чего ж ему помирать-то?

– Вот и я о том думаю, – спокойно отозвался Игорь Анатольевич. – У него же для самоубийства никаких мотивов не было.

– Как это умер? – опешила Марина Аркадьевна, когда муж рассказал ей о причине звонка Костикова. – По-моему, он совсем не жаловался на здоровье.

Женщина как раз перетирала тарелки после ужина и едва не выронила одну из них, услышав такую неутешительную весть. Честно говоря, Марина Аркадьевна и так была не в духе – любимый сын не пришел к ужину, поэтому мама уже начала нервничать.

– Я и сам ничего не понял, – развел руками Арсений Сергеевич, – но зато теперь меня ждут большие неприятности: я был у него последним посетителем, так что меня теперь подозревают по всем статьям, – обреченно закончил он.

– О, Господи, – в изнеможении заломила руки жена, – только этого нам не хватает! Я так хотела, чтобы этот тип получил по заслугам, а теперь даже надежды на это не остается… Мало того, что Аркадий где-то пропадает с этой несносной девицей, так еще теперь тебя подозревают!

– Риночка, ну, зачем ты так, – мягко остановил ее Арсений Сергеевич, – Людочка довольно милая девочка…

– Так теперь она даже тебе „довольно милой“ показалась! – завелась сполоборота супруга, не желавшая даже слышать ни о каких подлинных или мнимых достоинствах особы, которую она терпеть не могла.

Но не успела она высказать мужу все доводы своей правоты, как раздался звонок в дверь и на пороге появился улыбающийся сын. К счастью, у него хватило ума на этот раз не зазывать девушку в гости, потому что никому неизвестно, чем могла бы закончиться ее встреча с разгневанной Мариной Аркадьевной.

Срывать свою злость на любимом сыне, подающем большие надежды в мире математики, женщина не стала. Поэтому она только подставила щеку для поцелуя и без лишних слов ушла на кухню готовить ужин для запоздалого члена семьи.

Обменявшись красноречивыми взглядами, родители решили ничего не рассказывать сыну о создавшихся осложнениях.

„По-моему, расследование слишком затянулось, – думал Игорь за завтраком. – Может, Малышева такой поворот и устраивает, а вот я от этого ничуть не выигрываю. С одной стороны, куча заказов: Марина Аркадьевна предлагает отстаивать в суде ее интересы, директор „Компромисса“ обещает заплатить за поимку настоящего убийцы Каверина плюс за выяснение обстоятельств смерти Митяева… Вот только сам я никак не пойму, за что надо браться в первую очередь“.

За такими мыслями его и застала Евдокия Тимофеевна:

– Чего пригорюнился? – спросила она, отбирая у внука газету, в которую он уставился по причине отсутствия за столом остальных членов семьи.

– А Вы куда уже успели в такую рань сходить? – спросил он, с интересом рассматривая странный прикид родственницы.

Бабуся и вправду была одета несколько странно для обыкновенной утренней прогулки: серый пуховый платок явно знавал и лучшие времена, а из зимнего пальто с облезшим песцовым воротником за три версты несло нафталином. „Где она выкопала все это барахло?“ – ломал голову Игорь, пытаясь дышать как можно реже.

– У меня тут консервация, – заговорщическим шепотом произнесла баба Дуся.

– Конспирация, – поправил Костиков, морщась от запаха, который ему пришлось вдохнуть полной грудью после долгой задержки дыхания. – Да снимите Вы наконец с себя весь этот хлам! – не выдержал внук.

– Какая молодежь нынче нервная стала, – подивилась Евдокия Тимофеевна, но все-таки вышла из кабинета и вернулась через несколько минут в своей обычной одежде.

– Так где же Вы были? – повторил свой вопрос Игорь.

– На задание ходила, – загадочно ответила Бабуся, присаживаясь на диван и доставая из бездонных недр кармана кисет с любимым нюхательным табаком.

Поначалу Костиков морщился от странной привычки своей деревенской бабушки нюхать табак. Но так как это был верный признак того, что разговор предстоит долгий и серьезный, он вскоре смирился и даже научился получать удовольствие от этого процесса. Конечно, сам он нюхать табак не собирался, зато у него как раз выпадало время на то, чтобы раскурить трубку. Причем, Евдокия Тимофеевна уже больше не ворчала на внука и не требовала „не портить здоровье“.

– Пошла я, значит, сегодня прям с утра к тому самому Онуфрию. Ну, помнишь, который мне тогда рассказал, что не собирался наш Петрович помирать, а наоборот, еще бутылку хотел поставить?… Ну, рыжий такой! – добавила старушка и сделала руками какой-то неопределенный размах.

Увидев на лице внука полное непонимание, она вздохнула и смирилась:

– Ладно, не знаешь так не знаешь. В общем, я с ними полдня бутылки по пустырю собирала.

– Евдокия Тимофеевна, – побелел Костиков, – если Вам пенсии не хватает, я могу зарплату прибавить… Вы бы мне сразу сказали, вместо того, чтобы по помойкам ходить.

– А у нас в стране всякий труд в почете, – гордо ответила старушка. – Ты, Горяшка, не волнуйся так, я ж не для себя по контейнерам шарила, – успокоила она внука, – говорю, на задание ходила.

Игорь с облегчением выдохнул и приготовился родственницу внимательно выслушать, мысленно обещая буквально с сегодняшнего дня повысить зарплату своему единственному, бессменному и бесценному сотруднику: „На всякий случай“, – решил он.

Рассказ у бабы Дуси получился довольно интересным, так как помимо основной информации она снабдила его довольно выразительными жестами, копирующими манеры рыжего Онуфрия. Из всего сказанного Костиков вынес много полезной информации, но записывать не стал, так как в скором будущем ему предстояло воспользоваться ею.

– Баба Дуся, неужели Вы с этим Онуфрием еще и в троллейбусах катались? – удивился внук, вспоминая незатейливый „прикид“ старушки и живо представляя себе, как был одет ее рыжий спутник.