Наталья Александрова - Забор из волшебных палочек

— Капитан Гудронов! — подхватил его напарник и подошел к самому столу.

— Что же это вы, — начал Ананасов, сверля несчастного директора мрачным взглядом, как электрической дрелью болгарского производства, — что же это вы, господин хороший, себе позволяете? Нехорошо! У вас совесть есть?

— Вот именно — совесть у вас есть? — подхватил второй, тот, который представился Гудроновым.

— Есть! — взвизгнул Александр Борисович и выскочил из-за стола. — Есть у меня совесть! Все что угодно, только не уходите!

Все вам расскажу, только не оставляйте меня одного!

— У него, между прочим, семья есть! дожимал директора капитан Ананасов. Жена, очень, кстати, хорошая женщина, и дети.., и теща очень достойная.., а он.., такой удар! Прямо по голове! Черепно-мозговая травма…

Это было некоторое преувеличение: шурин Гудронова отделался легкими ушибами, но Ананасов хотел впечатляющими подробностями воздействовать на несговорчивого директора.

— Я не знал… — всхлипнул директор, — я не хотел его убивать.., совсем не хотел.., я его пригласил только для разговора, а он стал упираться.., я его ударил нечаянно…

— Убивать? Не хотел? Ударил? Нечаянно? недоуменно повторил за ним капитан Ананасов и растерянно переглянулся со своим бравым напарником.

— Я никак не думал, что он умрет.., продолжал, всхлипывая, Александр Борисович, — а потом уже затащил его в эту будку… я испугался.., я не знал, что делаю…

— В какую будку? — удивленно переспросил Ананасов, который всего лишь хотел пристыдить нечестного страховщика и заставить его оплатить ремонт злополучного «Пассата», пострадавшего от Сониных зубов. — В какую будку?

— В трансформа-аторную! — прорыдал Александр Борисович, уронив голову на руки.

— Та-ак! — произнес капитан Ананасов звенящим от возбуждения голосом. — Попрошу с этого места медленно и четко! Кого вы пригласили для разговора?

— Дятлова… Олега Сергеевича Дятлова…

— Кажется, мы тут имеем явку с повинной! — Ананасов взглянул на своего напарника:

— Более того — мы имеем чистосердечное признание! Фиксируй, Гудронов!

— Я признаюсь! — хныкал окончательно сломленный директор. — Я во всем признаюсь! Только заберите меня отсюда! Не оставляйте меня здесь! Я боюсь, что он вернется!

— Кто — он? — Ананасов невольно покосился на дверь директорского кабинета.

— Ну, этот.., с котом, и с живой шляпой… и с рогами.., и с говорящей птицей…

— Питиримыч, — испуганно проговорил Гудронов, — кажется, он.., того.., с катушек съехал…

— Что неудивительно! — Ананасов с умным видом поднял палец. — Под давлением чувства вины еще и не такое бывает! Но нас с тобой, Гудронов, его психическое состояние не должно интересовать! Нам с тобой сейчас главное что?

— Что? — как эхо, повторил Гудронов, и тут же догадался:

— Страховку получить!

— Ну, это, конечно, тоже неплохо, — согласился с догадливым коллегой капитан Ананасов, — но я вообще-то имел в виду другое. Я имел в виду, что главное для нас с тобой в настоящий момент — оформить чистосердечное признание. Потому как тогда у нас дело будет завершено, и раскрываемость преступлений резко повысится, и ждет нас с тобой благодарность от начальства и даже, возможно, денежная премия в размере полутора месячных окладов.

— Я признаюсь! Я во всем признаюсь! торопливо бормотал Александр Борисович. Только заберите меня отсюда! Куда угодно!

В тюрьму, на зону — только не оставляйте здесь, в этом кабинете!

— Кажется, ты прав, Гудронов, — вздохнул капитан Ананасов, — у клиента точно не все дома…

В этот момент наметанный взгляд опытного капитана упал на разбросанные по письменному столу директора бумаги.

— А это что такое? — грозно спросил он у окончательно раскисшего Александра Борисовича.

— Расскажу! Все расскажу! — не унимался тот. — И про махинации со страховками… и про фиктивные компенсации.., и про поддельные медицинские счета…

— Ну надо же, как мы с тобой, Гудронов, сегодня хорошо поработали! — умилился собственной наблюдательности капитан Ананасов. — Тут ведь премией в размере полутора окладов дело не ограничится! Тут дело экономическое, финансовое, так что, пожалуй, не меньше двух окладов будет! Только здесь уже другая квалификация нужна, не наша с тобой. Так что звони, Гудронов, в родную контору, вызывай коллег из ОБЭПа, из отдела по борьбе с экономическими преступлениями! Скажи, что мы за них хорошее дело раскрутили!

Леня Маркиз действительно очень торопился на встречу с Алиной Дятловой. Ему срочно нужно было прояснить некоторые очень важные вопросы.

В пансионате за время его отсутствия ничего не изменилось, все так же цвели георгины возле столовой и собака Матильда топталась у крыльца. Алину он нашел в холле возле фикуса. Она читала глянцевый журнал и ела конфеты из большой коробки. На ней были черные брюки и лиловый свитер с высоким воротником.

— Вы же на диете, — не выдержал Леня, подойдя неслышно и отметив, что на одежде Алины нет ни одной булавки.

— Доктор! — Алина вскочила, сморщилась и выронила журнал. Столик качнулся, конфеты рассыпались.

— Доктор! — Алина часто-часто заморгала, стараясь удержать слезы. — Куда же вы пропали? Я тут сижу совершенно одна, всеми забытая, в ужасных условиях, а вы как будто в воду канули! Я вам звонила, телефон отключен.

— Я был занят, — хмуро сообщил Леня, — я был занят делом.

— Как, то есть? — в голосе Алины прорвались визгливые нотки. — Вы завезли меня сюда, в этот медвежий угол, в эту богом забытую дыру и бросили на произвол судьбы!

Я жалею, что доверилась вам!

— Вот как? — Леня еще больше помрачнел. Я тоже о многом жалею. Но пока помолчу.

— На что это вы намекаете? — Алина уселась в кресло, положила ногу на ногу и вытащила сигарету.

— Валентина Михайловна была права, когда советовала мне отнестись к вам с осторожностью, — с вызовом заявила она, — она сказала, что вы — не настоящий доктор, что раньше вы были пожарным инспектором!

— Я поменял профессию, — невозмутимо ответил Маркиз, не делая попыток достать зажигалку, — здесь, в холле, нельзя курить, говорю вам это как бывший пожарный инспектор.

— Вы меня обманули! — взвизгнула Алина. — Вы втерлись в мой дом, пользуясь моим состоянием и тем, что Олег…

Леня схватил ее за руку и выдернул из кресла, проволок через холл и как бесчувственную куклу втащил по лестнице на второй этаж, вырвал из ее рук ключи и открыл номер. Номер был чистый и просторный, с цветным телевизором и ковром на полу. Маркиз бросил Алину в кресло и запер дверь изнутри.

— Вы тоже меня обманули, — сказал он тихо, — вы утверждали, что жизнь ваша была чиста и безоблачна, что вы ничего не скрывали от своего мужа и что вы понятия не имеете, откуда взялась вся эта чертовщина — сороки, черные коты, потерянные кошельки…

— Но я и вправду… — Алина вытаращила глаза и прижала руки к груди, — я понятия не имею…

— Хватит валять дурака! — прервал ее Леня. — Ваша скрытность стоила жизни вашему мужу!

Она побледнела и закрыла рот рукой. Непритворные слезы потекли по щекам и по подбородку, капали на свитер. Маркиз выдал женщине свой носовой платок и уселся напротив.

— Алина, — терпеливо начал он, — придя к вам домой, я обманул вас только в том, что я психоаналитик. Ваш муж действительно хотел ко мне обратиться, но не успел. Возможно, если бы мы с ним встретились, все могло быть иначе. В отличие от вас, он понял, что вся эта чертовщина — не более чем ловкая и опасная интрига, что вас хотят запугать, а его — уверить в том, что у вас резко поехала крыша. Как хороший муж, он стал бы жалеть вас и успокаивать, обратился бы к врачам, а к ним только попади. Вас бы стали поить лекарствами, и вы вообще перестали бы соображать. Ваш муж был опасен для злоумышленников, потому что сам хотел во всем разобраться, он знал, что за ним следят, и не подошел ко мне прямо, чтобы не подставлять незнакомого человека…

Леня тяжко вздохнул, сожалея, что не прочитал записку сразу же. Алина рыдала навзрыд, прикрываясь его платком.

— Ладно, — строго сказал Леня, — теперь успокойтесь, выпейте водички и расскажите мне всю историю вашего замужества.

— Я родилась в большой семье в маленьком городе, — послушно начала Алина, — нас у родителей было шестеро…

— Стоп, стоп! — замахал Леня руками. Так издалека начинать не нужно! Переходите сразу к делу.

— А дела никакого не было. В том-то и дело, что когда я закончила школу, выяснилось, что я ровным счетом ничего не умею делать. Ехать в большой город побоялась, да и денег на первое время родители все равно бы не дали. Кое-как перебивалась, пока не встретила Валерия. Чего уж его в нашу дыру занесло, дела какие-то были. Это я потом узнала, какие у него дела. А тогда — посадил в машину какую-то навороченную, увез в большой город…