Анжелика Горбунова - Тайна Легницкого музея

— Ведь это же сон, а потом — и это главное — сон Оксанкин, а в ее голове, как в чулане, чего только нет! — пояснила мне Элла, истекающая любовью к сестре.

— Ты ничего не понимаешь в видениях! — сказала я. — Смотри лучше в окошко и не мешай нам искать.

— Ну-ну, — хихикнула Элла и раскрыла журнал.

Оксанка мучилась долго, но так ничего и не отыскала. Я пыталась ей помочь, но всё было не то. В конце концов и Оксанкина прыть стала ослабевать, и она все чаще склонялась к мысли об обычном сне. Хотя и до этого она эту же мысль не опровергала. Но я была непреклонна. Я знала, что это — видение.

Наутро мы были уже в Москве. До поезда на Варшаву оставалось два с половиной часа. На вокзале Оксанке сидеть столько времени скучно, и она начала канючить, чтобы ее куда-нибудь сводили.

— Могу сводить в туалет! — рявкнула я.

— Никто из нас Москву не знает, куда вырываться, если через два часа поезд?! — поддержала меня Элла.

— Ну не выдержу я два часа сидеть! — закричала Оксанка, надулась и пошла к ряду привокзальных магазинчиков.

Мы не особо заволновались, так как видели ее… Опомнились мы, когда Элла спросила, сколько там времени. Я посмотрела на часы — до отправления поезда оставалось меньше часа. Оксанки не было. Элла начала синеть, я вскочила.

— Не вздумай уйти! Что я буду делать, если пропадешь и ты? — заволновалась она.

— Но надо что-то делать! Вдруг она заблудилась, пошла за людьми и ее унесло течением? — начала я строить версии Оксанкиного исчезновения. — Тоже мне, утлый челн!

…Оксанка появилась из-за угла. Шла она в сопровождении милиционера и толпы «чавэл». Мы остекленели. Меж тем табор приближался. Подошел и милиционер.

— Эта девушка ваша знакомая? — спросил он.

— Да, подруга и сестра, — ответили мы. — А что случилось?

— Предъявите документы!

Дрожащими руками Элла вытащила документы и даже билеты. Осмотрев, страж порядка посоветовал Оксанке впредь быть осторожнее и увел за собой цыган. Мы набросились на Оксанку:

— Что ты натворила?

— Ничего особенного. Увидела цыган и брякнула: «Бэш чаворо, ромалэ!» Они заорали, обступили, стали гадать без спросу, ручку золотить требовали, все как обычно. Я отказывалась, ну и орали мы на всю улицу, конечно. Тут милиционер и подошел. Минут двадцать пытался узнать, что случилось. Я кое-как объяснила, он меня и привел.

— Ну знаешь! — в один голос сказали мы, но времени на бучу для Оксанки уже не было, и мы понеслись на перрон.

В поезде мы прочли ей нотации, довели ее до взрыва и успокоились. Я было предложила снова заняться поисками Оксанкиной усадьбы, но уже рявкнули на меня, и я пока унялась. Мы занялись обменом впечатлениями. Ехать нам предстояло сутки с половиной, и впечатлений и решений хоть отбавляй. Правда, скоро мы утихомирились, решив дать отдых своим нервам. Вели мы себя относительно тихо, с соседями по вагону знакомств не заводили. Поезд был полон торговцами-челноками.

Дорога нам понравилась. Поезд блестел чистотой и комфортабельностью.

Наконец следующее утро настало. Проверив, всё ли на месте, приведя в порядок себя и Оксанку, мы вышли из вагона. Элла начала нервно осматриваться, ища пани Халину, известную лишь по описанию.

— Здравствуйте! — раздалось со стороны. Мы оглянулись и увидели элегантную пани с приветливой улыбкой. Это была Халина, и у нас отлегло от сердца.

Пани Халина изъяснялась на подзабытом, а потому ломаном русском, но все же мы понимали ее без труда. Оксанка тут же поставила всех в известность, что хочет изучать язык предков, «бо вже польский».

— Я рада вас видеть. Я на машине, прошу! — пригласила пани Халина, и у нас появилась возможность поглядеть на Варшаву.

По дороге мы отвечали на вопросы пани о семьях, о положении в России и спрашивали о Польше. Варшава пришлась нам по сердцу. Немного попетляв по городским магистралям, мы подъехали к большому дому. У Халины нам очень понравилось. Квартира просторная, обставлена красиво и со вкусом. Домашних Халины дома не оказалось: муж был на работе, дети учились, у пани же свободный день.

Пробыть в Польше мы должны две недели. Отдых начался прекрасно. Пани Халина любезно согласилась быть нашим гидом и экскурсоводом по Варшаве и даже преподавателем польского языка для Оксанки. Та уже запаслась словарем и разговорником.

— Никто не против, если мы сегодня совершим рейд по магазинам? — спросила Халина. — Попутно буду знакомить вас с Польшей в лице Варшавы.

— Конечно, все «за»! — завопили мы и отправились.

Пани Халина жила почти в центре города, если у города, тем более большого, вообще можно найти центр. Мы недолго блуждали. Остановились у роскошного магазина с яркими витринами и гуськом зашли внутрь. Роскошь лезла отовсюду, и мы поспешили отовариваться. Оксанка направилась в шляпный отдел. Мы уже знали, что значит оставлять ее одну, и двинулись следом. Шляпки мы любили все, как оказалось. Здесь Оксанка развернулась. Выбрав себе нечто леопардовое с бантиком, она направилась к зеркалу… Такого оживления этот магазин, видно, не знал с момента своего открытия. По хохоту и причитаниям Оксанки можно было подумать, что она находится в комнате смеха. Тихо разговаривать она никогда не умела, и поэтому весь персонал магазина и его посетители слышали речи такого содержания:

— Моська-то, моська, у-у-о-ой! Ха-ха-ха! Баба-Яга в молодости! — голосила она.

Продавцы стояли зелеными. Мы вовремя вступили с объяснениями, что это экстравагантная миллионерша из России, пусть панны не беспокоятся. Девушки оживились и начали наперебой предлагать модели. Наконец их муки были вознаграждены. Оксанка выбрала красивую красную шляпу с черным кантом, Элла — летнюю, а-ля княгиня Орлова, мы с Халиной также обзавелись экстравагантно-элегантными покупками.

Смею предположить, что после нашего ухода отдел впервые закрылся на тихий час. Мы же отправились в кафе — перекусить. Кафе оказалось очаровательным, под открытым небом, и кормили здесь вкусно. Мы заказали по палочке шашлыка, апельсиновый сок и кофе со сливками.

— Наконец-то удалось купить то, что давно хотелось, — пояснила я, кокетливо пожирая шашлык.

Оксанка закивала, говорить она не могла, так как была заполнена шашлыком. Наконец она освободилась и выдала:

— Посмотрим, куда Элка оденет свою летающую тарелку, — и захохотала.

Элла недоуменно вскинула брови.

— Похоже, перемена климата на Оксанке не сказалась, — объяснила она. Пани Халина не говорила ничего, она смеялась — такого темперамента, как у Оксанки, она еще не видела.

— Пани Халина, — начала я, — вы не можете подсказать, много ли в Польше бывших господских усадеб, где ныне музеи?

Халина задумалась:

— Это можно узнать в Центральном музее Варшавы или в Министерстве культуры.

Тут встряла Оксанка:

— Да перестань ты в самом деле! Это сон и только! Сколько можно придавать значение моим бредням?

Я смерила ее высокомерным взглядом:

— Решено, мы идем в музей!

Против этого, естественно, никто не возражал. Искусство мы любили! Элла рассчиталась с официантом, и мы направились к машине. Не то чтобы девчонки были заинтересованы поисками предмета видений, просто музей мы действительно жаждали посетить, и даже не один. Давно к этому рвались. Пани Халина отлично справлялась с обязанностями гида. Мы резво крутили головами, а она не уставала рассказывать:

— А вот наш Варшавский театр, сподобится — побываем. Налево — пассаж, здесь есть отличные бутики, направо — здание цирка.

Наконец мы подъехали к красивому высокому зданию.

— Это наш музей, — с гордостью сказала Халина.

Мы зашелестели от волнения и вошли. Пани Халина покупала билеты, а мы любовались зданием. Естественно, что в один день мы не смогли осмотреть все. Мы вошли в первый зал. Здесь были собраны работы польских художников начала ХХ века. Большинство работ нам очень понравилось. Особенно пейзажи. Польша очень красива. Конечно же, Оксанка и тут не осталась незаметной. Немалое количество картин она уже примеряла к своему будущему дому. Разумеется, все это она проделывала вслух, а мы только воздевали глаза к небу. Оксанка неисправима! В этот день мы осмотрели три зала. Время подходило к вечеру. При помощи пани Халины я обратилась к экскурсоводу. На мой вопрос о музеях-усадьбах пани-экскурсовод ответила:

— У нас есть небольшой магазин, где продаются буклеты, в этих буклетах есть карты, где, в свою очередь, нанесены все места и местечки с музеями.

— Спасибо! — я ликовала и победоносно взглянула на девчонок. — Попробуйте сказать, что у меня нет таланта сыщика! — зашипела я.

Девчонки только устало вздохнули, есть моменты, когда спорить со мной бесполезно. Мы отправились искать этот киоск, вернее, пошла я, остальные просто поплелись за мной. Наконец я его увидела. Через несколько минут я уже держала в руках буклет. Девчонки не говорили ничего, решив, что от разговоров толку не будет. Они утешали себя мыслью о нужности буклета, и мы поехали домой. По дороге делились впечатлениями и были очень довольны. Дома пани Халина устремилась готовить ужин, так как несмотря на посещение кафе, проголодались мы изрядно. Облачившись в домашнее, мы зависли над буклетом, любовались репродукциями, фотографиями залов и скульптур. Так мы добрались до карты. Оксанка зарычала.