Наталья Александрова - Охота на газетную утку

А что мне оставалось делать? Прерывать, мужчин в таких случаях не рекомендуется. Если я сейчас скажу, что нужно отложить этот разговор до более подходящего случая, потому что у меня другие заботы, этого подходящего случая может вообще не быть.

— У меня куча недостатков, — начал Никита со вздохом. — Нет, не так.

— Ты так изменилась.., нет, тоже не то.

Никита залпом выпил стакан минеральной воды и выпалил:

— Я понял, что я тебя люблю!

— Вот как? И когда же ты это понял? — Я постаралась задать это вопрос как можно мягче, чтобы не спугнуть Никитушку.

— Вчера ночью, нет, сегодня утром.., ну, не важно. Ты тоже меня любишь, с девятого класса, сама говорила… И раз уж такая судьба нам была встретиться, то давай быть вместе!

Ей-богу, я уже соскучился…

Выговорив самое трудное, Никита вздохнул с облегчением и уставился на меня в ожидании ответа.

Интересно, с чего он взял, что я его люблю? Я говорила, что была влюблена в него в девятом классе, но это вовсе не значит, что все десять лет я хранила ему верность. Но попробуйте, скажите такое мужчине…

— Хороший мой, — проворковала я и погладила Никитушку по щеке.

Он успокоенно заулыбался.

— Слушай, а что мы тут делаем? Пошли ко мне!

— Нет, — сказала я по возможности твердо, — к тебе мы не пойдем, потому что ты сразу же потянешь меня в постель.

— Ага…

— А нам с тобой надо очень серьезно поговорить. Не про любовь, будем считать, что про любовь мы уже все выяснили.

— Я не могу ни про что говорить, — признался Никита, — ты такая красивая…

— Никита, — взмолилась я, — ты можешь сосредоточиться? Представь, что ты на работе!

— Вот интересно! То недовольна, что я все про комбинат, а то велишь думать про работу! — — Все, кончаем шутки, — строго сказала я, — займемся делом. Никита, только ты можешь мне помочь. И себе, кстати, тоже. Вот, слушай.

И я рассказала ему, как в нашем доме появился Петр Ильич, и как они с мамулей заставили меня написать первую статью про «Домовенка».

— Читай! — Я протянула ему статью.

— Это же надо, — протянул Никита, прочитав, — от балды такого нагородила. Я бы на месте директора этого «Домовенка» тебе морду расквасил.

— Об этом после, — отмахнулась я и рассказала ему про Ираиду и ее соседку.

Никита прочитал вторую статью, потом третью, потом увлекся и стал задавать вопросы по делу. Когда я описала ему наш разговор с Ахтырским, он насупил брови, но после рассказа о Мишке Котенкине, брови полезли вверх.

— Дурак твой Котенкин! Кто же к серьезным людям просто так лезет? Могли и вообще убить…

Когда он узнал все про убийство Антонова, про Березкина и про смерть Лики, он сильно нахмурился.

— Лапочка, — сказал он, отодвигая газеты, — и ты утверждаешь, что вся эта буза возникла из-за одной твоей дурацкой высосанной из пальца статьи?

— Почему дурацкой, — обиделась я, — все говорят, что я хорошо пишу…

— Дорогая, не бывает таких совпадений, — гнул свое Никита.

— Сама знаю, — огрызнулась я, — ты не перебивай.

И я рассказала о том, как совершенно случайно стала следить за Петром Ильичем, как побывала у него в квартире, как сумела там скопировать дискету из «Корзины» — в ней упоминался Новоапраксинский комбинат — и как решила поехать на этот комбинат на разведку.

— Вот тебе и судьба… — проговорил Никита. — И каков результат твоих поисков?

— Результат положительный пока только один, — улыбнулась я, — я встретила тебя…

Понимаешь, я твердо знаю, что стоит за всем он, Петр Ильич, но доказательств-то у меня никаких нету.

— Я должен посмотреть дискету, — потребовал Никита и поднялся с места, — пойдем ко мне!

Я переглянулась с Аллой и послушно побежала за Никитой, который, не оглядываясь, устремился к выходу.

Дома он уселся за компьютер и по уверенности, с которой он с ним обращался, я поняла, что Никитушка — специалист не чета мне.

— Мало информации, — вздохнул Никита после того, как полчаса пялился в экран.

— Эти материалы я выудила из «Корзины», — призналась я, — больше никакой файл не удалось раскрыть.

— Эх, покопаться бы в файлах этого Петра Ильича! — мечтательно вздохнул Никита. — Многое бы прояснилось. Я говорил тебе, что кто-то тормозит мои переговоры о кредитах?

— Ну того чиновника, Трубина, несомненно, убили по заказу Петра Ильича, — протянула я, — но…

— Но за всем остальным стоит кто-то более крупный! — заявил Никита. — Подумаешь, какой-то тип из Зауральска! Нет, тут явно рука Москвы!

— Один из тех, кто хочет перекупить комбинат после банкротства!

— Вот именно. И, может быть, я нашел бы в материалах твоего Петра Ильича упоминание о нем. Судя по твоим рассказам, он проводил тщательную разработку вопроса о комбинате.

— Послушай! — меня осенило. — Это все замечательно, но как Петр Ильич собирался действовать дальше? Допустим, он убирает противоборствующих чиновников из КУГИ.

Но кто-то же должен был у него остаться, чтобы вовремя протолкнуть его дело в нужном направлении, чтобы тендер отдали его зауральскому бизнесмену.

— Потому я и хочу узнать имя других претендентов! — закричал Никита. — Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу. Саша, я должен побывать в той квартире!

— Это же незаконно, — подначила я.

— Прекрати! У меня все решается, а она шутит!

И все, больше никаких мыслей о любви — как же, его ненаглядный комбинат может уплыть в туманную даль! Я хотела обидеться, но потом решила, что сейчас не время.

По наущению Никиты я позвонила домой и застала там одну мамулю, которая очень обрадовалась мне, потому что, как оказалось, мы с ней не виделись несколько дней.

— Ты куда пропала? — беспокоилась мамуля. — Конечно, ты у меня уже взрослая, но все же надо предупреждать, когда дома не ночуешь, я волнуюсь.

— Да ты сама где-то гуляешь, — оправдывалась я, — все утро тебя не было дома…

— А сейчас сижу одна, даже Ираида не заходит, — жаловалась мамуля, — то не выгнать было, а то — и дома не застать…

«Еще бы! — подумала я. — Некогда Ираиде по подружкам бегать, она личную жизнь устраивает…»

— А что, Петра Ильича тоже нету? — как можно небрежнее спросила я.

— У него все дела и дела, — грустно ответила мамуля. — Все меня бросили…

Я сказала, что сегодня тоже не приду ночевать, и поскорее повесила трубку.

— Плохо, — обратилась я к Никите, — этого людоеда нет дома, кто его знает, где он ходит, сказал мамуле, что вернется поздно. Вдруг он у себя в квартире? Так что сегодня мы никуда не пойдем.

— Что значит «мы»? — возмутился Никита. — Ты и так больше никуда не пойдешь!

В квартиру пойду я, и отдай ключи.

Он нашел в моей сумочке ключи от квартиры Петра Ильича и спрятал в карман.

— Давай договоримся, Сашуля. Ты завтра едешь домой и стережешь Петра Ильича. Как только он появится дома, ты сразу же звонишь мне.

Никита сделал так, что номер его телефона можно было набрать на моем мобильнике с помощью одной кнопки.

* * *

Карина высвободила руку из ловких пальцев маникюрши: у нее в сумочке зазвонил мобильный телефон.

Поднеся его к уху, она услышала тихий старческий голос, который сообщил ей, что начало спектакля, на который она забронировала билеты, откладывается на сорок минут.

До нового «почтового ящика» можно было добраться за пятнадцать — двадцать минут, поэтому Карина еще успевала закончить маникюр.

Подъехав к круглосуточному магазину на Заневском проспекте, Карина заметила припаркованную в пятидесяти метрах от входа черную «мазду».

В последнее время она уже несколько раз замечала эту машину в зеркале заднего вида, и это ей очень не нравилось.

Войдя в магазин, она прошла к витрине с готовыми пиццами и взяла вторую сверху коробку в левом ряду. Для себя она, как обычно, купила йогурт. Подходя к кассе, девушка спиной почувствовала чей-то взгляд, внимательный и настороженный. Не оборачиваясь, достала из сумочки маленькое зеркальце и сделала вид, что вынимает из глаза попавшую ресницу. Старый как мир фокус не дал результата: она успела только заметить плечо человека, скрывшегося за колонной.

Черная «мазда» стояла на прежнем месте. Карина проехала мимо нее и запомнила номер.

Дома, открыв коробку с пиццей, она нашла в ней аккуратно завернутую в полиэтилен дискету. Вставила ее в дисковод. На экране появилось невзрачное женское лицо с серыми глазами и чистым высоким любом в обрамлении темно-русых волос. Увидишь — не запомнишь. Однако у Карины была профессиональная память, и она вспомнила эту девушку.

Карина видела ее уже дважды: в кафе «Марко Поло» и в подъезде Лики Кондратенко. С одной стороны, такое совпадение показалось ей опасным, но с другой, немного подумав, Карина решила, что устранение этой девицы отвечает ее собственным интересам.

Однако инструкции, которые содержались на дискете, показались Карине опасными и сложными для исполнения.