Дарья Калинина - Свекровь для белоснежки

– Я женился на Андронике. Пришлось пойти на это. Впрочем, все прошло гладко и куда легче, чем мы ожидали. Сразу после рождения Андроника его мать не озаботилась получением даже свидетельства о рождении. Так что сначала мы сходили с ней в ЗАГС, стали официально именоваться мужем и женой, а затем меня почти сразу же записали отцом ребенка. Андроника сама настояла на том, чтобы записать меня отцом своего ребенка. А затем мы нашли одну понимающую женщину из органов опеки, которая согласилась помочь нам лишить Андронику ее материнских прав.

– Вы и об этом договаривались с Андроникой изначально?

Жорж и Андре снова засмущались, как это бывало с ними всякий раз, когда их уличали в чем-то не очень порядочном.

– Андроника к этому времени уже почти полностью утратила разум, – наконец ответил Андре. – Мы дали ей денег на очередную дозу, а больше ее ничего и не интересовало. Она даже сказала, что будет лучше, если мы уедем. И мы уехали.

– И воспитывали ребенка дальше сами.

– И вырастили из него в результате непонятно что!

Тут Леся увидела удивительную картину. В двух старых геях проснулась родительская гордость за своего опекаемого.

– Почему это наш Андроник – непонятно что? – возмутились они хором. – Он прекрасный мальчик.

– Нежный!

– Чуткий!

– Внимательный!

Но Эдик покачал головой:

– Он получился у вас уж слишком нежный и слишком чуткий для мужчины. Я встречал немало ребят, которых воспитывали одни матери, которые росли без отцов. Так я вам скажу, что даже в тех семьях мальчишки вырастали менее изнеженными, чем ваш паренек. Но теперь у вас есть шанс хотя бы отчасти исправить это.

– Как? Отдать Андроника в армию?

– Об этом пока еще рано говорить. Для начала разрешите ему повидаться с матерью.

– Нет!

– Об этом не может быть и речи!

– Она наркоманка!

– А вы – геи!

Но судя по всему, Жорж и Андре не видели в своей сексуальной ориентации ничего страшного. Подумаешь, предпочитают общество друг друга. Подумаешь, что вырастили мальчишку сопливым неженкой. Зато они любят друг друга! И у них все это надолго и всерьез!

– И потом вы не можете нас упрекнуть, будто бы мы влияли на ребенка.

– Андроник ничего не знал про наши отношения.

– Вот как? – заинтересовался Эдик.

– Да! Мы с самого начала старательно скрывали их от него.

– Никогда при нем не нежничали.

– Не целовались, не обнимались.

– Знали бы вы, чего нам стоило идти на такие жертвы!

Леся слушала и понимала, что все принесенные геями на алтарь семейного счастья жертвы оказались бесполезны. Они все равно вырастили ребенка с изуродованной психикой. Поведение Жоржа и Андре настолько сильно отличалось от поведения мужчин-натуралов, что ребенок у них, даже не зная о странностях своих папочек, вырос ущербным психически. И вопрос, сможет ли Андроник победить в себе это «родительское» воспитание, стоял сейчас очень остро.

Но сами Жорж и Андре считали, что у них все просто прекрасно. Если бы к ним не совались всякие там любопытные дамочки, в том числе и родная мамаша ребенка, все было бы и вовсе замечательно.

Примерно в таком ключе геи вели разговор с Эдиком еще четверть часа, пока тому не надоела эта бессмысленная дискуссия.

– Довольно толочь воду в ступе! – решительно произнес он. – Ни мне не удастся вас переубедить, ни вам меня. Пусть каждый останется при своем мнении. В данный момент меня интересует другое. Что произошло с сестрами?

– Мы не знаем.

– Опять вы за свое! Но ведь вы уже признались, что Таня шантажировала вас!

– Да, ей удалось узнать нашу тайну.

– Не так подробно, как вам, но достаточно, чтобы начать доить нас.

– Мы сами были виноваты, что разрешили ей слишком приблизиться к нам.

– Она что-то смекнула, потом начала шпионить за нами.

– Подсматривала!

– Подслушивала!

– И узнала, что мы на самом деле вовсе не братья, а… а просто двое мужчин, которые любят друг друга.

Леся услышала, как один из полицейских, сидящих поодаль от них, отчетливо сплюнул в этот момент.

– Тьфу ты! Любят они друг друга! Педики!

Андроник снова вздрогнул и сильно побледнел. Лесе опять стало чуть не до слез жаль паренька. И как он будет жить дальше с такой-то повышенной чувствительностью ко всему несправедливому и недоброму, что есть в этом мире? Да еще сам он такой… несуразный, словно бы нарочно привлекающий к себе беды и несчастья. Почему появляются такие вот бедолаги? И за что с самого рождения этого ребенка преследуют беды? Ведь если вдуматься, то судьба у мальчика страшная.

Мать оказалась наркоманкой. Родного отца он потерял, тот даже его и не увидел. Казалось бы, нашлись хорошие люди, усыновили мальчика, души в нем не чаяли всю жизнь, так и они оказались с изъяном!

Между тем Эдик продолжал требовать от Жоржа и Андре рассказать ему правду о том, что случилось с сестрами. Но сколько он ни бился, геи лишь твердили о том, что встречались возле летнего лагеря с Таней по ее настойчивому требованию, она возжелала получить внеочередное вознаграждение за то, что ей пришлось целый день провести в ожидании Андроника, который все задерживался и задерживался, а также за то, что ей, видимо, придется встречаться с Андроником еще и во время летних каникул.

– Мы все, включая Таню, думали, что, пока она будет отдыхать в летнем лагере, Андроник немного успокоится, может быть, даже забудет ее.

То же самое предполагала и Леся! Все-таки она хорошо знала свою кузину и понимала: вряд ли родители Андроника были в восторге от его выбора.

Но из-за привязчивости Андроника все пошло не так. Андроник не смог смириться с разлукой, он захотел видеться с Таней, он клятвенно обещал, что будет каждый день навещать ее.

– Прежде они виделись раз в неделю, от силы два раза. А тут каждый день… Девушка соглашалась на это лишь при одном условии: мы должны были повысить оплату ее работы.

У родителей Андроника и его возлюбленной был даже своего рода тариф. Одно свидание – один подарок. А подарком являлась любая понравившаяся Тане в магазине вещь.

– Нам с огромным трудом удалось уговорить эту алчную девчонку, что подарки она может выбирать только у нас в магазине, а не где-то еще.

Перед каждым визитом Тани приятели старательно прятали все наиболее ценные вещи от глаз алчной «невесты» подальше. Тот самый старинный, изумительно красивый веер, который нашла Леся, как раз и был спрятан владельцами магазина подальше от хищного взгляда Танечки. И в то же время оба мужчины понимали: если они хотят мира с Таней, то им придется идти на ее условия. И возможно, придется ей подарить и веер, и еще многое другое.

Конечно, с куда большим удовольствием они бы и вовсе турнули нахалку, но боялись, что причинят тем самым боль своему драгоценному Андронику. Так что все шло, как шло. Танечка выбирала понравившуюся ей безделушку, которую Жорж затем передавал Андронику, а тот в свою очередь торжественно дарил Тане. От раза к разу «сюрпризы» стоили все дороже и дороже. И компаньоны стали всерьез задумываться о переезде в другой город, что могло разом решить все возникшие проблемы и, самое главное, избавляло их от общества Танюши.

Но все же, пока они оставались в городе, им приходилось идти на поводу у шантажистки, потому что, если Танечка оставалась недовольна полученным презентом, то она устраивала веселую жизнь не только Андронику, но и его отцу с дядей.

– Вы что? – шипела малолетняя гадина на этих двух бедолаг. – Вы что, хотите, чтобы Андроник узнал правду о себе и своей матери? Хотите, чтобы я его потом бросила? А вы знаете, что он обещал мне с собой сделать, если я его брошу? Он наложит на себя руки, так и знайте!

Разумеется, Жорж и Андре меньше всего на свете хотели, чтобы с их драгоценным мальчиком случилось подобное несчастье. Они лишь могли горько сетовать на судьбу, которой вздумалось в качестве первой любви подсунуть их ребенку такое вот отвратительное корыстное и алчное существо.

– Мы не заблуждались относительно характера Тани. Она гадкая девчонка. И она бы не задумываясь сделала гадость Андронику.

В этом Леся была с ними совершенно согласна. Таня и с ней вела себя не слишком-то ласково, с родителями, и особенно с матерью, была вообще чудовищно груба. Так чего бы ей церемониться с тремя попавшимися на ее пути практически посторонними людьми? Не встречая сопротивления, характер Танечки расцвел всем самым скверным и гадким, что было заложено в нем изначально.

Но чем дольше Леся слушала рассказ двух геев, тем отчетливее до нее доходила мысль, от которой волосы буквально вставали дыбом. Господи, да ведь этим двоим бедолагам было за что убить Таню! Было! Девушка доводила их до отчаяния, а ее жадность все росла и росла, угрожая не только их благосостоянию, но также и самому Андронику. И если первое геи еще могли пережить, то причинить горе своему любимому Андронику они бы не позволили никому.