Дарья Калинина - Свекровь для белоснежки

Леся услышала, как один из оперативников, сидящий рядом с ней, вполголоса обратился к другому:

– Неужели все-таки они девчонок шлепнули?

– Похоже на то. Мотивчик-то у них был, и нешуточный.

Видимо, Эдик с Юрой тоже уловили эту носящуюся в воздухе мысль. Потому что они свернули разговор с геями. А после того как этих двоих увели в КПЗ, Леся услышала разговор между полицейскими, которые планировали осмотр местности на всем протяжении пути от турбазы, где в последний раз видели сестер живыми, до города, куда они так и не доехали.

– Возьмем собак, прочешем местность, – распорядился Юра. – Понимаю, что шанс найти тела девчонок невелик, но мы должны его использовать.

– Дольше мы ждать не можем, – печально согласился с ним Эдик. – Если и была надежда найти девчонок живыми, то теперь ее почти не осталось.

Возвращаться домой к тете Лене и дяде Гене, которые еще ничего не знали о задержании родителей Андроника, не хотелось ни Эдику, ни Лесе. Они гуляли по городу до тех пор, пока ноги у них не превратились в две тяжелые гири. Тогда они сели в машину, в ней еще катались около часа. Они даже поехали на речку, где и искупались в прохладной воде. И лишь когда окончательно выбились из сил, решили вернуться домой.

– Как ты думаешь? Они уже спят?

– Два часа ночи. Конечно, спят!

В квартире Эдик и Леся старались не шуметь, они даже свет зажигать не стали. И все же тетя Лена услышала и тут же появилась в коридоре.

– Ну что? – тревожно спросила она. – Есть какие-нибудь новости?

– Пока нет.

– А почему вы так задержались?

– Так… Гуляли.

Но от зоркого материнского глаза тети Лены не укрылось смущение, с которым племянница ей ответила.

– Говори мне правду! – велела она Лесе. – Вы нашли… нашли девчонок?

– Нет.

– Я слышала, что в полиции уже допрашивают тех мужчин, с которыми мои девочки уехали… уехали в тот день.

Лесе оставалось лишь устало вздохнуть в ответ. Нет, настоящее проклятие маленьких городов не в том, что в них мало чего происходит. Истинное проклятие таких местечек в том, что тут просто невозможно что-либо скрыть друг от друга!

– Вам что-нибудь известно об этом?

Тетя Лена пытливо впилась глазами в лицо племянницы. А дядя Гена, вышедший следом за женой из комнаты, в свою очередь внимательно уставился на Эдика.

– Нет, мы ничего не знаем.

– И простите, но мы очень хотим спать.

Явно разочарованные, тетя Лена и ее муж были вынуждены отступить. Эдик и Леся укрылись в комнате, но успели услышать голос тети Лены:

– Никакого проку от них, да, Гена?

– И не говори, любимая. Ты уверена, что Леся и впрямь сыщица?

– Насчет нее не знаю. Но если она нам не лжет насчет своего мужа, то он у нее офицер!

– Офицер… – хмыкнул дядя Гена. – Настоящий офицер давно бы уже нашел девчонок. А этот только болтать языком умеет!

Вот и помогай после этого родственникам! Леся с трудом удержалась, чтобы не высунуться обратно в коридор и не дать тете Лене подробный отчет о проделанной ими с мужем работе. Ее удержало только одно соображение: тогда неизбежно придется сказать тете, что ее девочек, скорей всего, уже нет в живых. А затевать подобный разговор Лесе по вполне понятным причинам самой не хотелось.

Так что Леся решила оставить объяснение с родственниками до лучших времен. А пока что она забралась в кровать, где уже ждал ее Эдик, и, закрыв глаза, моментально погрузилась в сон. Чувство обиды, испытанное ею всего пару минут назад, не смогло пересилить усталость. За истекшие дни Леся столько времени провела на ногах, в стольких местах побывала, столько всего сделала, что сейчас она чувствовала себя просто совершенно вымотанной.

– О том, где могут быть девочки, я подумаю завтра.

С этим обещанием Леся и заснула. Как ни странно, спала она просто прекрасно. Ей снились хорошие сны, в которых обе сестры нашлись. И не просто нашлись, они возвращались домой, обе радостные, здоровые и вроде бы даже поправившиеся. Все шумно радовались возвращению сестричек и на разные голоса приветствовали их.

Люди целыми толпами собирались вдоль улиц, по которым шли нарядно одетые сестры, кидали в воздух цветы и шляпы и кричали:

– Вернулись! Нашлись!

От этих криков Леся и проснулась. Открыв глаза, она еще некоторое время полежала в кровати, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг нее.

– Нашлись! Ура!

Леся вздрогнула. Крик был определенно точно такой же, как и в ее сне. Но раздавался он наяву. Охваченная неясным радостным предчувствием, еще не вполне проснувшись, она вскочила с кровати и, забыв про тапочки, выбежала из комнаты. Эдик продолжал спать. Тети Лены видно не было. Зато навстречу Лесе попался дядя Гена, который как раз входил в дверь квартиры и сиял при этом ярче солнца, которое как раз всходило за окном.

Увидев вскочившую племянницу, он воскликнул снова:

– Нашлись!

– Что? – не поняла его спросонок Леся.

– Обе наши дочки нашлись! И Таня, и Аня!

– Живые? – ахнула Леся.

– Живехоньки и здоровехоньки! – заверил ее дядя Гена. – Только раздеты обе!

– Как раздеты? – удивилась Леся. – Почему?

– Все вещи у них забрали. Телефоны, одежду, даже обувь взяли. В одних футболках девчонок отпустили.

Опустившись на стул, словно бы у него внезапно кончились силы, счастливый Гена снова улыбнулся и поднял на Лесю сияющие глаза.

– Передохну немного. Ноги не держат. Если бы ты только знала, как я измучился за эти дни!

– Я все понимаю, дядя.

– Нет, ты не понимаешь, – покачал головой Гена. – Я ведь себя корил, что не уберег Танюшу.

– Почему?

– Да я же знал, что у Таньки хахаль появился. Понимал, что надо бы проверить хорошенько, кто он таков.

– Андроник – хороший мальчик. И он очень любит Таню.

Вернее, любил. Еще до вчерашних откровений Эдика Леся знала, какие чувства питает Андроник к своей любимой девушке. Но теперь… теперь, когда он узнал, что Таня его предала…

Но в одном Леся была твердо убеждена, и она сказала:

– Андроник никогда бы не причинил Тане вреда!

– А если бы на его месте был кто-то другой? Как отец, я должен… я обязан был это знать!

– Но как ты вообще узнал, что у Тани кто-то есть? – спросила Леся. – Откуда?

– Ну, я же не Лена, – важно произнес Гена. – Я же все-таки отец, я должен хоть как-то контролировать ситуацию. Ну, из матери-то девки веревки вить могли. А со мной у них этот фокус не проходил.

Хм, кто бы говорил! Леся не могла удержаться от ехидной мысленной реплики. Впрочем, вслух она ее не озвучила, так что Гена остался при своем мнении.

И он продолжил:

– Да, я заметил, что у Танюшки кто-то появился. Молодой человек, мужчина… Я и Лене сказал, но она мигом к Тане сунулась с вопросом, а та все отрицать начала. Лена ей и поверила, дальше расспрашивать не стала. Мол, у нее с девочками полное взаимопонимание и дружба, если у Тани кто-нибудь появится, то она первым делом с матерью своим счастьем поделится.

Как же! Лесе снова захотелось скептически хмыкнуть. Но она снова удержалась.

А Гена продолжал раскрывать перед ней свою душу:

– И мне Лена тоже велела к дочерям не лезть. Мол, нечего со свиным рылом и в калашный ряд, со своей грубой мужской психологией да в чистую девичью светелку, мол, она – мать, она сама во всем разберется. Я и утих. А как Таня пропала вместе с Анюткой, что я пережил! Зачем, думаю, Ленку – глупую бабу послушался? Я же мужик, должен своим умом жить! Если считал, что надо за девками присмотреть, так надо было и сделать. Совсем меня Лена под каблук загнала.

– Лена со своей материнской любовью и впрямь иногда перебарщивает.

– Вот-вот. Ты это тоже видела?

– Все видели.

– Поэтому я себя и корил все это время, надо было власть проявить, а я не сдюжил.

Леся могла бы сказать Гене, что думать над этим вопросом надо ему было гораздо раньше. Что теперь попусту сотрясать воздух?

Леся задала Гене вопрос, который она считала действительно важным:

– Так где же все-таки были девочки и когда они вернулись?

– Только что!

– А кто?.. Где они были?

Но подробностей дядя Гена никаких не озвучил. Более того, словно бы вспомнив, что он явился домой не просто так, а по важному делу, Гена вскочил на ноги и нырнул сначала в комнату Тани, а потом, держа в руках ворох каких-то тряпок, побежал уже к Ане.

Леся, которая так и не получила ответа на самый важный вопрос, бегала за ним и канючила:

– Дядя Гена, объясни ты мне все толком! Вкратце расскажи!

Но дядя Гена ее словно бы и не слышал. Он уронил со страшным грохотом стул, рассыпал банку с пуговицами, которые запрыгали по полу, смахнул с верхней полочки шкафа все выставленные там безделушки. И все это время, как заведенный, он бормотал себе под нос: