Дарья Калинина - Свекровь для белоснежки

– И они приготовили ужин? – удивилась Леся, которая никак не могла поверить в то, что ее кузины – белоручки и недотроги – способны соорудить что-то съедобное.

– Ну, сначала девчонкам пришлось натаскать дров, потом разжечь печку, потому что газа в том доме не было, а электричество жечь им не позволили. Потом они сходили на колодец, впрочем, воду им помогли принести. Так же как и дрова им помогли наколоть те же ребята. Вообще, относились они к сестрам скорее дружелюбно, предложили разделить с ними трапезу, когда она будет наконец готова.

– Прямо сказка про царевну и семь богатырей, – хмыкнула Леся.

Но Юра с Эдиком не поняли ее.

– Что?

– Ничего. Говорите, мужчины предложили девушкам заняться у них в доме домашней работой?

Впрочем, если мужчины рассчитывали, что таким образом сестры расплатятся с ними за съеденный ужин, они здорово просчитались.

Не приспособленные к такого рода работе, впрочем, как и ко всякой другой домашней каторге, сестры проявили чудеса нерасторопности. И приготовление нового ужина взамен съеденного ранее растянулось у них почти до самой ночи. В этом не было ничего удивительно, потому что готовить не умела ни одна из сестер. Они даже не представляли, с чего следует начинать.

Суетящиеся рядом с ними мужчины воспринимали все как шутку, время от времени они даже пытались выяснить у сестер, зачем девушки притворяются, будто бы ничего не умеют. Мужчины никак не хотели поверить в то, что совсем взрослые девушки ничего не могут сделать по дому без того, чтобы не перевернуть, не сжечь и не пролить что-либо.

– Для начала от них требовалось почистить картошку.

Но чтобы наполнить одну кастрюльку, девочки извели целый мешок крупной картошки. Почему-то в их руках крупные картофелины уменьшались до размеров грецкого орешка. Все остальное уходило куда-то вместе с кожурой.

– А пришедший проверять их работу сначала долго искал картошку среди кожурок, а потом заявил, что теперь сестры должны отработать им не только курицу, но еще и картошку.

Это решение оказалось опрометчивым, но в тот момент приютившие девушек ребята этого еще не знали и лишь радовались, как ловко они заполучили бесплатных работниц.

Так что, покормив их сытным ужином, который в итоге азиатские мужчины приготовили сами, на ночь они девчонок заперли в доме, заявив, что у них есть шанс оправдаться за завтраком.

– Догадываюсь, что случилось с завтраком, – произнесла Леся, которой внезапно стало весело. – Девчонки перевели кучу продуктов, но сносного завтрака так и не получилось?

– Угадали! На завтрак хозяева потребовали от девушек сварить им нечто вроде наших ленивых вареников, только класть в тесто надо было еще много зелени и оставшуюся после ужина холодную вареную картошку. Девочки почти справились с этим заданием, но… Впрочем, будет лучше, если они вам сами расскажут о своих злоключениях.

Произнеся эти слова, Юра распахнул перед Эдиком и Лесей дверь, за которой в окружении своих родителей и полиции сидели сестры. Обе девушки выглядели неплохо, Леся нашла, что они даже посвежели за время своего отсутствия.

Старшая сестра, Таня, как раз в этот момент рассказывала о выпавших на долю ее и сестры приключениях:

– Они относились к нам просто возмутительно.

– Словно к своим рабыням!

– Заставляли нас мыть посуду после еды.

– И пол!

– И готовить! А когда у нас не получалось, их мамаша на нас так грубо кричала!

– Это было ужасно обидно!

– Невыносимо!

– Мы едва не плакали! А ей хоть бы хны!

– Наша мама никогда с нами так не обращалась.

Лена, которая тоже сидела в кабинете, не сводила глаз со своих обожаемых дочерей. Когда девочки начали жаловаться на свою жизнь в плену, глаза у Лены сделались огромные и страдающие. Она обвела ими всех присутствующих, чтобы убедиться, что они преисполнены такого же сочувствия к девочкам, как и она сама.

Леся отметила, что, несмотря на свои жалобы, несчастными и забитыми девушки не выглядели. Видимо, и впрямь, несмотря на то, что стряпухи и уборщицы из них получились неважнецкие, добрые хозяева голодом девчонок не морили и не обижали.

Но когда у сестер спросили об этом, они лишь презрительно сморщили носы:

– Фу! Они все время ели баранину!

– Жирную!

– И пили зеленый чай.

– А он горький!

– И все же вас кормили, как я посмотрю.

– Попробовали бы еще и не кормить!

Все же кое-какие выводы сестры из случившегося сделали. Младшая, Аня, вдруг неожиданно кинулась на шею к матери.

– Мамочка! Какая же ты у нас хорошая!

Основные проблемы у девчонок наступили, когда после неудачного приготовления завтрака к ним на помощь прибыла властная пожилая женщина, крупная, горластая, которая мигом шуганула молодых мужчин подальше от сестер и принялась воспитывать их сама.

– Потом появилась мамаша этих ребят, велела нам звать ее мамой и сказала, что будет нас всему учить, коли мы такие бестолковые!

Пожилая матрона, прибывшая на подкрепление к проживающим в доме мужчинам, оказалась состоящей в родственных отношениях со всеми мужчинами в доме. Одному из них она приходилась любимой женой. Еще двоим она являлась родной матерью. Еще она приходилась кому-то теткой, а кому-то и тещей. В общем, сестры угодили в большую и дружную азиатскую семью, которая приняла их словно родных.

– Но самое смешное началось после того, как двое ее сыновей решили взять нас с Анькой себе в жены. Дескать, мы обе очень красивые, они нас полюбили с первого взгляда.

– Ага! Мы-то красивые, зато они уроды.

– Маленькие.

– Кривоногие.

– Глазки узкие, вместо двух бровей – одна.

– И главное, что, при том что мы красавицы, а они уроды, их мамаша была настроена категорически против нас!

– Точно-точно, заявила, что подыщет своим мальчикам невест получше.

– А мы должны убираться вон – неумехи и неряхи.

Но сыновьям этой женщины сильно по сердцу пришлись именно Таня с Аней. Несмотря на их явную неспособность заниматься домашним хозяйством, братья принялась уговаривать свою мать разрешить им жениться именно на этих девушках. Умная женщина пробовала возражать обезумевшим от разыгравшегося тестостерона юношам, но они настаивали.

– И тогда она согласилась устроить нам испытание.

– Мы должны были испечь хлеб, постирать рубашку и… Аня, ты не помнишь, что еще она собиралась нам поручить?

– Не помню, – жизнерадостно отозвалась Аня. – Да это и неважно.

Да, это было действительно неважно, потому что до последнего испытания дело у девочек не дошло. Тесто на хлеб они замесили вместе с землей, невесть откуда просыпавшейся в муку. Потом передержали выпечку в печи, и в итоге хлеб у них получился черным, словно уголь, да еще песок скрипел на зубах. Попробовав этот хлеб, общая мамочка выразительно закатила глаза и горестно застонала:

– Чтобы у моих мальчиков были такие жены! Никогда!

Но сыновьям ее очень уж понравились гладкие и красивые русские девушки. Они принялись снова уговаривать мать, которая смилостивилась и разрешила сестрам приступить к следующему испытанию – стирке рубахи.

– Мы видели, что она нарочно постаралась посильнее ее испачкать. И еще говорила, что мы должны быть рады – она дает нам одно задание на двоих, так как считает, что и это будет непосильной для нас задачей.

Стирка рубашки обернулась для всей семьи настоящей катастрофой. Кипятить рубашку сестрам предлагалось в огромном чане, который был подвешен прямо на улице над костром. Разжигая огонь, девушки случайно плеснули розжигом на траву, попало немного и на дрова. И когда загорелся костер, пламя быстро побежало по траве на дрова, с дров – на стену сеновала, с сеновала – на дом.

– Нам показалось, что и минуты не прошло, как уже все полыхало.

Из дома повыскакивали все его обитатели. Они в ужасе смотрели на то, как горит их пристанище, но поделать ничего не могли, потому что ведро сестры утопили в колодце еще накануне, пытаясь достать оттуда воду. Больше воды взять было неоткуда, да и вряд ли она тут помогла бы. Полыхало очень основательно, так что всем только и оставалось, что стоять рядом и беспомощно наблюдать за тем, как огонь пожирает все имущество.

А потом, когда дом догорел, двое старших мужчин повернулись к сестрам и…

– Честное слово, мы думали, они нас поколотят.

Но обошлось. Эти люди проявили чудеса выдержки и великодушия, и всего лишь велели сестрам убираться прочь.

– Вот только в плату за сгоревший дом и то, что мы у них эти дни жили, ели и пили, они отобрали у нас все наши вещи.

– Выдали ту рубашку, которую мы так и не сумели отстирать, и еще дали какую-то тряпку, которая сохла на заборе. А все наши вещички забрали с собой! Сказали, что им теперь придется долго подыскивать себе новое жилище, так что они должны получить с нас хоть какую-то компенсацию.