Дарья Калинина - Остров в море наслаждений

Лицо Димы в этот миг совершенно потеряло свои обычные мягкость и нерешительность. На какое-то мгновение перед подругами появился совсем другой человек – холодный, рассудительный и даже расчетливый. Кого-то Дима им в этот момент напомнил. Но вот кого? Этого подруги никак не могли сообразить.

Этим же вечером произошло еще одно событие. В дом к тете Гале заглянул господин Строчинский. Был он не один, а в обществе следователя Потапкина, который был так быстр на аресты. Разумеется, присутствие последнего никого из друзей в восторг, мягко говоря, не привело.

– А вы тут какими судьбами? – ехидно поинтересовалась у него Леся. – Снова собираетесь кого-то арестовать?

– Посмотрим.

И Потапкин так кровожадно ухмыльнулся, что у всех пропала охота шутить с этим человеком. Впрочем, Строчинский держался куда любезнее. Он объяснил собравшимся, что у них со следователем есть новости об убийстве Ефима Семеновича.

– И даже не столько его убийства, сколько касаемо бумаг покойного.

– И что в этих бумагах?

Это спросил Лисица. Вместе с Эдиком эти двое уже успели «проспаться» и сейчас выглядели лишь немного помятыми, не более того. Однако на вопрос подруг, где они сумели так основательно назюзиться, приятели от прямого ответа ушли. Лишь сказали, что они попались в ту же ловушку, что и Дима, – выпили местного вина, которое оказалось крепче, чем они ожидали. И заявили, что если подруги были снисходительны к Диме, то они должны простить и их тоже.

Теперь Лисица с Эдиком пожелали принять участие в общей беседе. И первым делом поинтересовались содержимым бумаг покойного поверенного.

Строчинский не стал томить ожиданием друзей и сказал:

– В первую очередь скажу, что наш бывший друг Ефим Семенович всем здорово врал насчет размеров наследства вашей тети Гали. Они были им сильно преуменьшены. С какой целью он утаивал от вас информацию о львиной доле состояния своей клиентки, судить не берусь. Но думаю, что далеко не с благородной.

Потапкин выразился и того круче:

– Судя по тем записям, которые мне довелось прочесть, Ефим был еще той крысой.

– Ефим Семенович сказал нам, что у тети Гали, помимо этого дома, есть еще кое-какая собственность в городе, – подал голос Сашка, который в отсутствие Наташи все равно чувствовал себя основным наследником.

– Кое-какая… – задохнулся от возмущения Строчинский. – Да у вашей тетушки… У нее миллионы долларов на банковских счетах! А было еще больше, пока пару лет назад она не выкупила у администрации огромный участок земли в прибрежной зоне, где сейчас идет активное строительство коттеджного поселка. Догадываетесь, кто числится его владельцем?

– Неужели наша тетя Галя?

– И в соучредителях с ней – наш господин поверенный.

– Вот только насчет господина поверенного, – снова вмешался в разговор Потапкин, – у наших специалистов возникли серьезные сомнения.

– Что-то он там мутил с документами.

– Наши сотрудники взяли бумаги из офиса покойного для тщательной аудиторской проверки. И они считают, что поверенный злоупотреблял доверием многих своих клиентов.

– В том числе и доверием вашей тети.

– Наши специалисты считают, что имя Ефима Семеновича появилось в уставных документах поселка позднее и без ведома самой вашей тети.

Услышав это, Леся радостно подпрыгнула на месте.

– Я же говорила! – воскликнула она. – Я же говорила, что этот поверенный просто плут! Жулик и махинатор!

Потапкин сухо остановил поток ее восторгов.

– Но какова бы ни была личность погибшего, это не отменяет поиска его убийцы. И в связи с этим я хотел бы допросить каждого из вас в отдельности, чем вы занимались сегодня утром?

– Так ведь нас уже допрашивали, – раздались отовсюду недовольные голоса.

– Поищите в другом месте.

– Что вы к нашей компании-то прицепились?

– А я вам объясню, почему я снова тут! Дело в том, что среди вас находится еще одна наследница, упомянутая покойной в своем официальном завещании и приходящаяся ей также родней.

Обведя всех собравшихся проницательным взором, заставившим и непричастных поежиться от непонятного испуга, следователь провозгласил:

– Пропавшая девочка Женя, а ну-ка!.. Выйди вперед!

Так как взгляд Потапкина безошибочно нашел в толпе друзей именно Олю и остановился на ней, никуда не двигаясь дальше, то у Оли просто не было другого выхода, кроме как шагнуть вперед.

– Как вы узнали? – тихо спросила она у Потапкина.

– Архивные бумаги, моя девочка, – произнес в ответ следователь. – Слышала про такое?

Обращаясь уже ко всей компании, он провозгласил:

– Так что, можно считать, пропавшую Женю мы нашли. Вот она, какая красавица вымахала!

Все молчали. Один Сашка едва слышно ахнул. Да еще дядя Сережа крякнул, обращаясь к своей жене:

– Это чего же делается, мать?

Но тетя Валя шикнула на мужа. Она смотрела на свое дитя с такой неподдельной тревогой и болью, что было ясно: пусть Оля и не родная, а всего лишь приемная дочь тети Вали, но любят и жалеют ее даже больше, чем иные родители свое собственное родное дитя.

Тревога тети Вали была напрасна. Потапкин не торопился обвинять Олю в совершении каких-либо тяжких грехов.

Вместо этого следователь сказал ей:

– У меня есть новости касательно вашего отца.

– Отца?

Оля кинула взгляд в сторону дяди Сережи. Потапкин перехватил этот ее взгляд и покачал головой:

– Нет, разговор пойдет о вашем родном отце. Вы знали, что он приходился братом тетушке вашего мужа?

– Я… У меня была его фотография, – принялась объяснять Оля. – Но только сегодня мы нашли в альбоме тети Гали похожую фотографию, и я… и мы…

– Мы? – перебил ее следователь. – Кто это «мы»?

– Ну, мы с девочками и мамой…

– Ах, ну да, конечно! – громко хмыкнул Потапкин. – Как же это я мог забыть? Дело и тут не обошлось без наших великих сыщиков.

Видя удивленные лица друзей, он кинул в их сторону:

– Разумеется, я навел справки и о вас. Сделал запрос в ваше отделение полиции, откуда пришла весьма любопытная информация. Оказывается, вы просто обожаете совать носы не в свое дело. Да еще и своих мужчин к этому же приплели!

– Но мы всего лишь хотели вам помочь.

– Благодарю! Я уже говорил вам, что в добровольных помощниках не нуждаюсь. Каждый должен заниматься своим делом, иначе толку не будет.

И Потапкин недовольно насупился. Было видно, что все происходящее ему сильно не нравится. Но такой уж был сварливый характер у этого человека, что ему вообще мало что нравилось.

– А что вы говорили про моего папу? – робко произнесла Оля, которой очень хотелось услышать продолжение речи следователя. – Он… Он жив?

Следователь отрицательно покачал головой, и личико Оли потухло.

– Значит, умер.

– Да, но не так давно, как мы все думали.

– Что?

– Это случилось не тридцать лет назад, как нам говорила ваша тетушка, а меньше года назад.

– И откуда вы это узнали?

– Из бумаг нашего уважаемого или, как правильнее теперь его будет называть, малоуважаемого Ефима Семеновича.

– И… и там было сказано про моего папу? – удивленно произнесла Оля, распахивая свои большие глаза.

– И про вашего папу. И про тетю Галю. И про ее супруга.

– Но почему? Они что, все трое были связаны между собой?

Вместо следователя ей ответил Строчинский, который был настроен куда дружелюбнее по отношению к компании. Он не скрывал, что ему нравится их активная позиция и отношение к жизни, и сейчас охотно поведал то, что ему удалось узнать от полиции:

– Наш с вами Ефим Семенович с молодых лет отличался разносторонними дарованиями. Он был не только талантливым юристом, но знал также пять языков, три из них в совершенстве. Помимо этого, в юности он участвовал в автомобильных гонках, устраивал конкурсы красоты и даже выступал одно время в качестве продюсера нескольких более или менее успешных эстрадных коллективов.

– И зачем нам эта информация? – недовольно перебил его Сашка.

Строчинский ничуть не обиделся на ремарку, все также невозмутимо он продолжал дальше:

– Но этим его таланты не ограничивались. Окружающие знали лишь о некоторых его дарованиях, но оказывается, еще и эпистолярный жанр не давал Ефиму Семеновичу покоя. Он вел своеобразный дневник, в который записывал привлекшие его внимание истории из числа тех, что ему доводилось узнать от своих клиентов. Я читал этот дневник и могу сказать, что Ефим Семенович обладал несомненным талантом повествователя. А истории, которые он описывал, могли бы послужить основой для многих детективных романов.

– Читать эту писанину и впрямь увлекательно, – не сдержался, буркнул все-таки Потапкин. – Но говорите о нашем деле.

– Так я о нем и говорю, – спохватился Строчинский. – Вашей тетушке и ее деяниям в дневнике Ефима Семеновича была посвящена не одна страница и даже не одна глава. Могу сказать, что покойная была незаурядной личностью, ведь ей удалось обвести вокруг пальца даже меня. Когда мы с ней познакомились, я счел ее мелкой лгуньей, не более того. Но оказывается, эта дамочка обладала редкой беспринципностью, и единственным ее идеалом были деньги.