Маргарита Южина - Свадебный марш на балалайке

Дуся такого напора не ожидал. Он попятился, кое-как отлепил от себя цепкие руки невесты и понесся к Ксении – жаловаться.

У Ксении дела обстояли не лучше. Капелькин твердо вознамерился стать богатым, поэтому решил действовать банально. Сначала надо было показать красавице свою немыслимую любовь. Для этого перво-наперво требовалось завалить девушку цветами. Желательно розами. Однако розы – это, как считал Андрей Георгиевич, штамп, а если проще, у него на них просто не хватало денег. Денег было до крайности мало, поэтому целеустремленный любовник не поленился смотаться на берег реки и наломать черемухи. Цветы одуряюще пахли и привносили в отношения первобытность. Правда, их немного портили колючие ветки и невероятное количество насекомых, но обсыпать любимую ими было удобнее всего. Дождавшись Ксению, пылкий Ромео принялся кидаться ветками, с придыханием восклицая:

– Любимая! Это все тебе! Я искупаю тебя в цветах! Пусть лепестки передадут тебе мою нежность!

Лепестки ничего не передавали. Они осыпались на только что вычищенный ковер, а ветки больно царапались и делали затяжки на костюме. Ксения уворачивалась от бросков, закрывала лицо руками и даже приседала и подпрыгивала – ничего не спасало.

– Лю-ю-ю-ю-ся-я-я!!! – наконец взвыла она о помощи. – Люся! Убери это безобразие!

– При чем здесь Люся?! – оскорбился ухажер. – Я сам… Сейчас я быстренько…

Он кинулся на колени и принялся собирать развалившийся куст. По рукам побежали какие-то черные мушки и зеленые гусеницы.

– Ксения! Что это за мерзость?! – брезгливо затряс мужчина руками. Насекомые держались насмерть, и у красавца-детектива началась паника. – Ксения! Ну убери же с меня эту гадость! Ой-й-й! Сейчас под рубашку заползет! Ну чего ты встала как колонна?! Помоги же! Ай-яй-яй!!! А это не клещ?! Клещ!!! Вон как смотрит, не моргнет! Иди, иди от меня!

Капелькин скакал по комнате и скидывал мушек на легкий костюм любимой. В этот самый момент и появился Дуся.

– Ксения! Немедленно убери из моей комнаты свою подру… Оп-паньки! А этот чего выплясывает? – кивнул он на скачущего Капелькина.

– Я так думаю, это брачный танец детектива, – растерянно проговорила Ксения.

Брат с сестрой поспешно исчезли в столовой, наказав Максу устранить драгоценных гостей с территории особняка. Но тут уже в комнату Ксении ворвалась разъяренная Люся.

– Это что вы тут такое сотворили, а? Это кто же вам позволил безобразничать?! А ну, хватайте веник!

– Может, пылесос? – стонал Капелькин, с ужасом глядя на стога черемухи.

– Веник, веник! Это какой же пылесос такие поленья засосет?! Вот и впрямь, заставь дурака…

Поздно ночью, ворочаясь в своей постели, Дуся мучился размышлениями. Выходит, Левашова не могла убить Воротилова. Ей он как раз нужнее живьем был. Странная, однако, женщина. Такой скандал закатить у нотариуса… Зачем? Дают деньги, так хватай и спасибо скажи, губки в улыбочке растяни и покрасней от радости, а чего визжать? Вела себя, как… как… Надо к ней съездить еще раз. И все же, если не ей, то кому нужно было убивать Воротилова? Да никому! Никто его и не убивал. И вообще – Дуся уже столько размышляет, он в жизни столько голову не забивал, разве что в классе третьем, когда таблицу умножения учил, а тут думает, думает, а решения никакого нет. А все оказывается просто, очень просто. Никаких преступлений не было. Офелия – Ирина Плюшкина – просто попала под машину, а отец Александр не справился с аллергией, чего тут думать!

Дуся повернулся на другой бок и захрапел. Ему снилось что-то приятное, потому что во сне он смачно чавкал пухлыми губами, поднимал бровки и хрипло подхихикивал. Но вот он вздрогнул, и сладкий сон будто смыло половой тряпкой. Возле окна кто-то скребся, потом створки распахнулись, и на фоне фиолетового неба появилось белое женское лицо. Лицо было ужасно. Дусе, продравшему глаза, оно показалось кошмаром – волосы развевались змеями, на бело-сметанном лике горели черные провалы глаз, а кроваво-красные губы червяками извивались в улыбке.

– Горгона! Офелия! Плюшкина, ты вернулась за мной? – приготовился к обширному обмороку Евдоким.

– От черрт, вся исцарапалась… Вот уж не думала, пузырек, что ты будешь так убиваться по Плюшкиной, – кряхтя влезала в окно Сонечка. – Я к тебе, мой надувной матрасик, встречай свою ветреную Сю-сю!

Сю-сю, вероятно, была сама Сонечка, это Филин понял, он только не мог понять, какого лешего она опять к нему прицепилась! Она же уверенно плюхнулась к нему в кровать, отчего Дусю вышвырнуло оттуда как ошпаренного.

– Как ты… просочилась-то? – раздраженно спросил он, пытаясь поскорее напялить штаны.

– А-а-а, – игриво запела соблазнительница. – Я еще вчера все предугадала! Оставила окошко чу-у-точку открытым, а ты и не заметил! Ну иди же скорее ко мне, мой пончик!

– Я… сейчас… непременно буду… Только… хи-хи… мне надо… – противно улыбался Дуся, подкрадываясь к дверям.

– Господи! Ну чего тебе там еще надо? Тебе ведь чего только не приносят каждый день – в шкафу вино, на столе фрукты, вот тебе сигареты… ах да, ты же курить не умеешь. Ну вон конфеты! Чего тебе еще-то? Тебя здесь содержат как павиана из Красной книги! Куда тебя несет?

– Надо, – склонил голову Дуся. – Приспичило.

– Со страху, что ли, прихватило? – скривилась Сонечка и поудобнее уселась в кровати. – Иди давай быстрее, я подожду.

Дуся понял: надо спасать свою честь и доброе имя, и выскользнул за дверь. Ну и куда теперь? Опять к Ксении за помощью? Нет уж, лучше к охранникам в каптерку. Заодно и втык им дать – ну что же это такое, к нему в окно уже кто только не лезет! Неужели нельзя решетки поставить?!

Охранники в эту пору не дремали. Вахту по традиции нес Витек, а Макс с Толиком сидели за столом, хлебали пивко и потрошили копченую корюшку. Сегодня они решили вместе отметить святой праздник – Последняя пятница на неделе, и поэтому уже давненько заседали возле початой бутылки. Попутно они пялились в лощеные журналы и еле ворочали хмельными языками.

– Я от такую тачку хочу! Буду на ней разъезжать как халигарх, – грезил Макс, тыкая вонючим от рыбы пальцем в картинку, и вдруг обозлился: – А тебе не дам!

– А чо? – не обиделся Толик.

– А ничо! Сам зарабатывай! – воспитывал друга Макс, подкидывая рыбку и пытаясь поймать ее разинутым ртом. Та прилипла к обоям, падать не спешила, а Макс все так и сидел, широко распахнув зев.

Толик аккуратненько скушал свою рыбку, запил пивком и только тогда со всей силы шарахнул по столу кулаком:

– Мать твою! Да разве я заработаю?!

– Неа, потому что ты будешь всю жизнь горбатиться охранником. А я уйду, к Петушкову пойду, он меня схватит! Он меня поставит начальником! И я куплю себе эту машину. А тебя возить не буду. Я тебе чего – шофер?!

Дуся еще когда подходил к домику охраны, слышал беседу, но решил не вмешиваться, всегда интересно узнать, что люди говорят в твое отсутствие. А в данном случае, когда расследуется непонятно что, это было еще и полезно. Теперь же он притаился в коридорчике и боялся даже дышать. Только громко пыхтел.

– Уйду к едрене фене, – размахивал корюшкой Макс. – Нет, я тоже мог бы остаться… Давай споем! О-о-й, беда, беда, в огороде лебеда… Ты знаешь, как он меня просил остаться? Я же здесь с этих… с пеленок!.. Он мне говорил… Ты мой… симпомпончик… выйди на балкончик…

– Т-ты гад! И не пыхти! Ты меня не б-берешь к Петушкову!.. А сюда устроил!.. А теперь, когда Вовка на место Алекса влез…

У Дуси что-то щелкнуло в мозгах… Эх, сейчас бы что-нибудь в рот затолкать – голова бы сразу заработала… Что он там про место говорил?

Но сейчас уже Толик молчал, потому что орал Макс:

– Какой он тебе Вовка?! Это он мне Вовка! Вован! Ближайший дружок! Потому что мы с ним… и вообще! Мы давно хотели подсидеть какую-нибудь… Воротилу… Воротилова! А теперь мы… о-го-го! И не воруй мою рыбку, убью!

Дуся потихоньку приоткрыл дверь и выскользнул. Он несся к себе в комнату и уже точно знал: Воротилов не сам захлебнулся димедролом, его убили!

Счастье для Сонечки, что она уже догадалась покинуть его спальню, – он бы разорвал любого. Это что же получается – Макс с товарищем затевают целую кампанию по истреблению славного рода Филиных… Черт, не Филиных, Воротиловых! Да он завтра же прямо с утра кинется… Куда? Может, сейчас зажать Макса, он расколется? Что-то подсказывало Дусе, что добровольно тот не станет спешить на нары, а железных улик у Дуси не было. Ерунда! Теперь у него есть железный подозреваемый, а уж улики он достанет! Сейчас он все обдумает, а уж завтра на трезвую голову Макса…

Назавтра Дуся проснулся со свежей головой и с совершенно свежим решением. Он не станет напрягаться, Макс ему сам все выложит. Только… только надо немного подождать, чуть-чуть, до самого вечера.

Весь день он не находил себе места. Он готовил красивые слова, жесты, прищуривал глаза и постоянно цеплял на пухлые щеки коварную усмешку. Когда Дуся совсем было приготовился к решающему броску, оказалось, что Макс куда-то срочно испарился по настоятельной просьбе Ксении. Когда появился Макс, к Дусе неожиданно нагрянула Сонечка с пылающими чувствами – девушке требовался богатый супруг. Лишь к восьми вечера Дуся, запыхавшись, подбежал к Максу.