Ксения Зацепина - Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен!

«Я должен знать, что мои деньги со мной», – говорил он с упорством осла.

Зоя махнула рукой. В конце концов, это его личные бабки, пусть что хочет, то и творит. Она ему не мать и не собирается хлопотать за этого тугодумного чемпиона по легкой атлетике.

Когда в клуб позвонила Светлана Соколенко, Зоя обрадовалась просто до неприличия. Муж потенциальной жертвы был крупным бизнесменом, и за ее фото с танцором мог бы свернуть ей шею. Что означало большие, просто огромные отступные для Зои и Калинина. Девушка уже подсчитала, что за год таких выездов сможет заработать достаточно, чтобы покинуть Москву.

Но когда Слава вернулся обратно, на фото была другая.

– Это еще что за дрянь? – заорала Зоя в порыве истерики, когда просматривала отснятые кадры. – Ты что? Их перепутал? Идиот!

– Во-первых, не ори на меня, – совершенно спокойно отреагировал Слава, – а во-вторых, разуй глаза и посмотри внимательно. Это Элла Астеева, жена Григория Астеева, председателя партии «Новая Россия».

Зоя снова взяла цифровик и нажала на увеличение фото в районе лица жертвы. Действительно, это Элла. Зоя видела ее самодовольную рожу в глянцевых журналах, которые Илона Давыдовна иногда оставляла в своем кабинете.

Так, значит, они поймали по-настоящему крупную рыбу! Жена политика! Да она миллионы выложит, чтобы пресса не увидела ее в таком ракурсе!

– Молодец, Калинин! – Славу Зоя называла только по фамилии, как будто у него не было имени, а только кличка, словно он животное. – Ну так сколько мы у нее возьмем?

– Пока не знаю, – пожал плечами парень, – тысяч двадцать…

– Двадцать? – криво усмехнулась Зоя. – Только если каждому…

Слава прищурился и нехорошо посмотрел на Милую:

– Это слишком много. Как она объяснит мужу списание такой суммы с ее или их общих счетов?

– Да фиолетово! – вырвалось у Милой, и она снова стала листать грязные снимки, с любовью глядя на каждый кадр. – Пусть объясняет как хочет! Поди не обеднеет!

Тем днем, 3 мая, они так ничего и не решили. Слава думал, что им спокойно хватит и пятнадцати на двоих, а Зоя хотела больше. Гораздо больше. Не приняв никакого решения, они договорились подумать еще и отправить фото на днях. А пока Зоя найдет домашний адрес Астеевой, ее ассистента, менеджера или кто у нее там имеется.

Однако в планы Милой вмешалась суровая реальность жизни.

Суровую реальность звали Алла Юсупова. И во вторник она приехала к Славе с тяжелым разговором. Калинин, не ожидавший такого подлого подарка судьбы, был изумлен и зол, а Алла пала духом и решила, что это конец ее молодой, но такой трудной жизни.

Однако в среду Слава перезвонил своей биологической матери. Возможно, он хотел узнать о ней побольше, как-никак она его выносила и родила, может быть, парень хотел, чтобы все было по справедливости. А есть вариант, что Слава успел оценить дорогие серьги Аллы, ее туфли, сумочку, цепочку с кулоном и россыпью бриллиантов, а также в целом ухоженный вид женщины.

– Слава, я все для тебя сделаю, только скажи, чего ты хочешь, мальчик мой… я так тебя люблю… прости меня… прости меня, Славочка… Что ты хочешь? Машину? Квартиру? Дом? Все, что хочешь, милый, только скажи…

Слава хотел много, но немного попозже. Сейчас соображать ему нелегко, необходимо время, чтобы продумать стратегию своего поведения с матерью и ее хахалем. Ведь козе понятно, что бабки она заработала не сама.

Калинин перенес свидание с матерью-меценаткой на воскресенье и с наслаждением стал думать, что жизнь наконец-то налаживается.

Тем временем Зоя почти неделю пыталась добиться от Отца Луи ответа на поставленный ею вопрос: «Сколько тысяч требовать в этот раз?» Милой не терпелось отправить фото, тем более что она даже умудрилась достать домашний адрес Астеевой.

Менеджер вылавливала Калинина в клубе, когда он был один, посылала ему кодированные сообщения и иногда даже звонила и выразительно молчала, сказав короткое «привет». Все было напрасно. Славка никак не реагировал, и тогда Зоя поняла, что все это ей начинает надоедать.

Около часа ночи в квартире бывшего спортсмена раздался звонок.

– Чего тебе надо? – не очень вежливо осведомился парень.

– Может, пригласишь войти или мне отвечать прямо тут? – ехидно спросила Милая, поведя идеально выщипанной бровью. Уж за внешностью-то девушка следила с маниакальным вниманием.

Калинин тяжело вздохнул, поняв, что на этот раз разговора не избежать. Парень отошел от двери, пропуская Милую в глубину зала. Она неторопливо села на диван, услышав, как на кухне что-то шкворчит.

– Решил поужинать? – деланым дружеским тоном осведомилась она, но танцор продолжал мрачно взирать на нее, как ястреб на зайца. «Не пошла бы ты к черту», – кричали его холодные глаза и поджатые губы.

– Ты уже их напечатал? – снова спросила она и огляделась вокруг в надежде увидеть конверт порно- картинок с Астеевой в главной роли. Но конверта в поле видимости не оказалось. На книжной полке, где обычно хранились грязные, только что напечатанные фото, стояли стакан с водой и пачка с быстрорастворимым снотворным. – Чего тянешь? Чернила в принтере кончились? Так я новые куплю.

– Не надо, – сквозь зубы произнес Слава, – чернила есть. Только печатать я ничего не буду.

– Что, просто на флешке отправим?

– Нет, не будем отправлять вовсе, – отчеканил Калинин и, сложив руки на груди, облокотился о спинку кресла.

Зоя какое-то время смотрела на стриптизера растерянно и пристально, будто пыталась понять его план. План она не понимала и вопросительно приоткрыла рот.

– Почему?

– Потому что мне это надоело, – пожал плечами хозяин квартиры. – Ты ведь ничем не рискуешь, а всю самую сложную работу должен выполнять я. Я их пою, я их фоткаю… Все я! Если бы хоть одна из них решила обратиться к ментам или бандитам, отпинали бы мою задницу, а не твою, дорогая моя Зоечка, – взорвался Калинин. Он изумлялся непроходимой тупости Милой, хотя считал ее довольно умной девушкой. Неужели она считает, что ему доставляют неземное удовольствие все эти пошлые похождения с целью выудить у клиенток «Наимы» хоть какие-то деньги?

Подведенные темно-коричневым карандашом глаза Зои сузились и впились в лицо Калинина:

– Когда мы начинали, тебя вроде все устраивало.

– Когда мы начинали, все было по-другому!

– А что же изменилось теперь?

Слава уже хотел объявить ей о том, что его биологическая мать, родившая его в 15 лет и сдавшая в приют, нашлась буквально неделю назад и теперь готова материально возмещать парню все его страдания как брошенного ребенка. Но тут же решил, что дело это касается непосредственно его самого и матери, и никого больше.

– Не важно, – махнул рукой парень.

– Не важно? – ледяным тоном повторила Зоя и встала с дивана. – Я тебе скажу, что действительно не важно. Мне совершенно не важно, что тебе что-то не нравится или ты боишься больших дядь с лысыми головами и кастетами в руках. Мне неважно, что тебе не нравится фотографироваться в неглиже и опаивать этих сук. И уж конечно, мне абсолютно наплевать на то, что в твоей жалкой и никому не нужной жизни что-то поменялось. Потому что, если ты сейчас же не отдашь мне флешку с фото, я позвоню Князевой и расскажу ей то, о чем бы ты не хотел, чтобы она узнала.

Зоя угрожающе придвинулась к Славе, и ее лицо оказалась прямо около его. Пару секунд они стояли нос к носу, как два врага, у которых в карманах было по заряженному пистолету, но никто не решался его вытащить.

– А теперь послушай меня, недотраханная ты сука, – наконец-то изрек Калинин и наклонился над ней так, что Зое пришлось поднять лицо вверх, чтобы видеть гнев и ярость в его посиневших от злости глазах. – Если ты вытащишь на свет божий всю эту канитель с фотками, то не думай, что я не потащу тебя за собой. Я знаю, в каком банке ты хранишь свои бабки, и если уж на то пошло, то откуда я мог знать, какую бабу мне фоткать? Только от тебя, моя милая Милая. Я расскажу все подробности наших с тобой дел и не посмотрю на то, что ты девушка. Если уж на то пошло, то ты и не девушка вовсе, а просто бесполое существо, у которого нет ни чувства юмора, ни сексуальной привлекательности, ни даже личности. Ты серая и прозрачная, как замызганное стекло в автобусе, которое не мыли уже десять лет. Не смей пугать меня тем, что можешь получить сама! – Калинин убрал руки с груди и поставил их на пояс. – Повторяю еще раз: не смей мне угрожать. Если я не хочу этого делать, то делать я этого не буду. Ясно?

Зоя смотрела на Отца Луи во все глаза и хмуро молчала. Такой тирады она от него не ожидала. Надо же, он прямо писатель. «Прозрачная и серая, как стекло в немытом автобусе». Надо записать.

– Я спрашиваю: ясно? – уже на повышенных тонах повторил Славка. Он явно ждал ответа и уходить не собирался, хотя из кухни стало нести чем-то сгоревшим.

– Ясно, – чуть заметно кивнула Зоя, и Калинин, посмотрев на нее каким-то недоверчивым взглядом, унесся прочь спасать свой сожженный ужин.