Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги

Палец старушки скользил по изображениям детских лиц.

— У нас практически не было рецидивов, девушки идут на работу, многие учатся дальше, женятся, рожают детей. Я столько раз была крестной матерью.

— Разве можно исправить преступника? — спросила Алена.

Мария Семеновна разозлилась:

— Они не уголовницы.

— Так ведь хорошего ребенка в специнтернат не отправят, — возразила Алена.

Очевидно, она наступила директрисе на больную мозоль, потому что Дундукова водрузила на нос очки и произнесла речь:

— Да, девочки оступились, украли, ограбили, даже убили, но они не виноваты. Ужасные семейные условия, пьющие родственники… Многие из наших воспитанниц только в интернате увидели постельное белье и попробовали конфеты. Им не повезло с самого детства, их били, насиловали и в конце концов вынудили пойти на преступление…

Мария Семеновна перевела дух и продолжила:

— За все время работы я встретила только одну девочку, о которой могу сказать: она настоящая преступница. Кстати, связь с ней я потеряла, закончила она школу и исчезла, ее дальнейшая судьба мне неизвестна, но, думается, ничего хорошего из девицы не вышло. Погоди, сейчас покажу.

Увидав снимок, Шергина постаралась сохранить спокойствие. Перед ней лежало фото той самой ее подруги, к которой переметнулся выгодный, богатый жених. На карточке она запечатлена юной, семнадцатилетней, но была отлично узнаваема.

Стараясь не заорать от радости, Алена делано равнодушно спросила:

— Какое милое, приятное лицо, что же совершила девочка?

Мария Семеновна нахмурилась:

— Зло часто прикрывается маской. Эта особа абсолютно криминальна, у нее душа убийцы. Никаких светлых чувств там не отыскать.

— Ничего плохого в простых желаниях нет, — пробормотала Алена, — всем хочется поесть и поспать, у всех инстинкты!

— Вопрос — какие! — воскликнула директриса. — У этой девочки инстинкты Бабы-Яги, иного сравнения не подобрать.

— Ну это вы перехватили, — подначила Алена старуху.

— Ты послушай! — возмутилась Дундукова. — Девочка родилась в обеспеченной, даже богатой семье. Отец — военный, мать домохозяйка, посвятившая себя дочери. Еще имелась бабушка, обожавшая внучку. Девочка не знала ни в чем отказа, баловали ее чрезмерно, учили музыке, языкам, водили на теннисный корт и в бассейн. Всегда около нее были мама или бабушка, держали за руку, не позволяли шагу ступить одной. Казалось бы, на такой клумбе должен вырасти цветок потрясающей красоты, ан нет. К пятому классу девица сделалась невыносимой, грубила родителям, бабушке, могла толкнуть старуху, даже ударить. Но любящие родственники только вздыхали:

— Ничего, пройдет, это подростковый возраст, гормональный взрыв, скоро все устаканится.

Но дочь и внучка только больше распоясывалась. А потом случилось несчастье.

В богатую квартиру влезли воры, убили спящих мать и бабушку, ранили отца, взяли ценности и деньги. Выжила одна девочка, она в тот день осталась ночевать у подруги.

Три дня понадобилось сотрудникам милиции, чтобы вычислить преступника. Честно говоря, он плохо организовал дело. Оперативников сразу насторожил тот факт, что замок в квартиру не взламывали, открыли «родными» ключами, потом обнаружилось еще несколько деталей, четко указывающих на личность убийцы, которой оказалась… любящая дочка.

В кабинете у следователя она спокойно объяснила:

— Надоели, жить не давали, повсюду за мной таскались, отчитывайся им в каждом шаге.

— И ты недрогнувшей рукой опустила топорик для рубки мяса на головы родителей и бабушки? — ужаснулся следователь, который навидался всякого, но ни разу не сталкивался с двенадцатилетней девочкой, хладнокровно уничтожившей родных.

— Говорю же, надоели, — пожала плечами девочка.

Чудом выживший отец не пожелал встретиться с дочерью, переехал на другую квартиру. Девочку в связи с ее юным возрастом не отдали под суд, отправили в специнтернат к Дундуковой.

— Знаешь, что она сказала, когда накануне выпускных экзаменов узнала о смерти отца? — вздохнула Мария Семеновна.

Алена молча покачала головой.

— Улыбнулась и заявила: «Квартира-то кооперативная, теперь моей станет, есть где жить, слава богу, освободилась от всех».

Шергина примчалась домой, пораскинула мозгами и встретилась со счастливой соперницей.

— Вот что, дорогуша, — заявила она, — имей в виду, я знаю, где ты провела юность, кстати, Мария Семеновна Дундукова очень расстраивается, поскольку не имеет о тебе никаких сведений. Прикинь, как твой жених обрадуется, узнав, что невеста — убийца. К тому же он известный человек, журналисты просто придут в восторг, разнюхав эту историю. Думаю, свадьба не состоится.

— Сколько хочешь за молчание? — спросила побледневшая подруга.

— Очень много, — злорадно заявила Алена, — для начала сто тысяч долларов.

— У меня столько нет!

— Твои проблемы, достань!

— Но есть отличный каменный двухэтажный дом возле городка Луковска, могу переписать его на тебя, — предложила подруга.

— Это где же он находится? — улыбнулась Алена. — Если в вологодских лесах, то можешь даже не затевать разговор…

— Эй, эй, — подскочил я, — погодите! Алена не могла задать этот вопрос, она великолепно знает, где Луковск, у нее там дача.

Нора тяжело вздохнула:

— Нет.

— Как нет? — удивился я. — Она сама говорила нам с вами: «Поеду ночевать на дачу в Луковск». И погибла она там, или вы забыли?

— Это неправда! Борис Алексеевич построил дом совсем в другом месте.

— Да? — растерялся я. — А зачем Шергина отправилась в Луковск?

— Ты меня не перебивай, — велела Нора, — слушай молча. Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, они сговариваются на следующий день вечером поехать посмотреть дом.

Алена на всякий случай прихватывает с собой Илью, говорит парню:

— Сиди в моей машине на заднем сиденье и не высовывайся, не хочу, чтобы тебя видели, выйдешь, только если позову.

— А вдруг заметят? — нервничает Илья.

Он ни о чем не знает, Алена наврала ему, что едет забирать у подруги долг.

— Не будешь высовываться, никто ничего не обнаружит, — отрезает Шергина, — в моей машине тонированные стекла.

Бывшие подруги, а теперь злейшие враги встречаются в условленном месте, на пригорке, на въезде в Луковск, внизу течет река Моська.

— Дом видно отсюда, — говорит хозяйка, — иди посмотри, а потом поедем, изучишь детали.

Алена делает пару шагов и спрашивает:

— Ну, который твой?

— Вон тот, — отвечает подружка и с силой толкает Шергину вниз.

Притаившийся на заднем сиденье Илья видит, как Алена валится с обрыва в реку. Он пугается почти до потери сознания и не успевает придумать, что делать. Дверь машины распахивается, и в нее заглядывает убийца.

— Не трогайте меня, — бормочет Илья, мигом узнавший женщину, это была…

— Ну! — в нетерпении воскликнул я.

— Не догадался?

— Марина Райкова!

— Нет, Варя Арсеньева!

— Не может быть!

— Почему?

— В момент смерти Алены она была в командировке.

— Да? Откуда это известно?

— Варя сказала, причем не один раз!

Нора хмыкнула:

— Она соврала.

— Нет, погодите, кто же угрожал Алене? Ведь она сначала приехала к нам, рассказала про кастрюлю с кислотой, пакет, выброшенный из окна, испорченные тормоза, включенный газ и лишь после уехала в Луковск.

— Тоже наврала.

— Что?

— Все.

— Как? Ничего не было?

— Именно.

— На нее не покушались?

— Нет, впрочем, бабушка, швыряющаяся предметами в посетителей ненавистного ей супермаркета, существует на самом деле.

— Но зачем Алена явилась к нам с этими охотничьими рассказами?

— Чтобы мы потом могли подтвердить: «Да, ей угрожали, пытались убить». И еще — именно в тот вечер прозвучало — убийца Марина Райкова, нас упорно отправляли по ее следу, ясно?

— Совсем нет! Зачем бы Алене клеветать на Райкову? Логичнее было натравить нас на Варю Арсеньеву.

Нора стукнула кулаком по подлокотнику кресла:

— Ваня!!! Нельзя быть таким тупым! Когда пришла к нам Алена?

— Ночью.

— Ее убили днем, столкнули в реку, под лед! Понимаешь?

Я окончательно растерялся:

— Нет, извините. Если человек погиб в обед, он никак не сумеет ночью нанимать детективов.

— Ваня, — голосом санитара, успокаивающего бабушку-маразматичку, заявил Макс, — Алена к вам не приходила. Когда ты отворил дверь несчастной жертве покушений, Шергина, уже мертвая, лежала на дне Моськи.

Я разинул рот.

— Но кто же тогда был у нас?

— Варя Арсеньева! — в один голос воскликнули Макс и Нора.

Воцарилось молчание. Потом Нора продолжила:

— Арсеньевой, спокойно зарубившей топором ближайших родственников, при виде испуганного Ильи, забившегося в угол салона автомобиля Шергиной, мигом приходит в голову идея, как выйти безнаказанной из очередной криминальной ситуации. Она хватает Илью за плечи и шипит: