Людмила Ситникова - Скромница из царских покоев

Развернувшись, Копейкина быстро посеменила в сторону лестницы.

– Ката, не смей уезжать без меня! Приказываю замереть на месте! Я кому сказала. Остановись, паршивка! Тебе это боком выйдет.

Видя, что невестка настроена решительно, Розалия схватила в охапку несколько париков и понеслась за Копейкиной.

В машине она тарахтела:

– Какая трагедия! Убили Казика. Нет, блонди мне не идет. Детка, кто мог лишить его жизни? И рыжий не подходит к платью. Бедная Наташка, представляю ее состояние.

– Помолчите, и хватит уже трясти париками.

– Не указывай, что мне делать! Следи за дорогой. Если надавишь на газ, доберемся быстрее. Где ты училась водить машину? В институте парализованных черепах?

Припарковавшись у ворот, Катарина пулей метнулась на участок Денисова. Розалия цокала на каблуках сзади.

На крыльце стояли несколько мужчин в милицейской форме и один дядечка в штатском. У самой двери Ката заметила очерченный мелом силуэт.

Прижавшись к свекрови, она ойкнула.

– Вы кто? – спросил светловолосый крепыш, с удивлением глядя на расфуфыренную Станиславовну.

– Мы к вдове, – прохрипела она. – Вернее, не совсем к вдове. Натка не успела расписаться с Казиком. Свадьба была назначена на октябрь. Какая несправедливость, теперь ей ничего не достанется. Ой, я не то хотела сказать.

– Не слушайте ее, – влезла в разговор Катарина. – Утром мне позвонила Наталья, она просила нас приехать.

Кивнув, мужчина знаком показал худощавому парню, чтобы тот открыл дверь и пропустил дам внутрь. На пороге Розалия обернулась.

– Мальчики, вам больше заняться нечем? Произошло убийство, а вы мелками на крыльце рисуете? Как не стыдно. Ваше начальство знает…

Договорить она не успела, Катарина с силой втащила свекровь в гостиную.

Ираида с Иваном сидели на диване, Наталья стояла возле камина, а Светлана, испуганно озираясь по сторонам, устроилась на подлокотнике кресла.

Майор милиции, разговаривая с родственниками покойного, не на шутку удивился, когда в помещении появилась Розалия.

Наталья бросилась к ней.

– Детка, я все знаю. Прими мои самые искренние соболезнования, – прохрипела свекровь.

Не обращая внимания на сотрудников правоохранительных органов, Розалия, не понижая голоса, заявила:

– Значит, так. Украшения и шмотки, которые тебе подарил Казик, принадлежат только тебе. Дареное не возвращают. Живо поднимайся на второй этаж и тащи сюда шкатулку с брюликами. Я отвезу ее в коттедж. Там она будет в полной безопасности.

– Гражданочка, а вам не кажется… – начал майор.

Но свекровь, отмахнувшись от него, словно от назойливой мухи, продолжала давать ценные указания Натке:

– Вещи сложи в чемоданы. Мы с Каткой их тоже увезем.

Светлана не сдержалась:

– Тело Казимира еще не остыло, а уже воронье налетело.

Свекровь выпрямилась.

– А ну повтори. Это я воронье? Я?! Да кто ты вообще такая, чудище носатое?

– Это сестра Казимира, – пролепетала Ната.

– А-а-а, сестренка нашего Казика, – защебетала Розалия. – Примите и вы мои соболезнования.

Майор решил взять ситуацию под свой контроль.

Минут через пять притихшая Розалия сидела в кресле, боясь пошевелиться. Слова мужчины в погонах об аресте на пятнадцать суток возымели свое действие.

Непрестанно поднося к глазам платок, Наталья в сотый раз пересказала, как утром обнаружила тело Казимира. Далее вопросы адресовались отцу и мачехе Денисова.

Катарина, находясь в туманной дымке, переводила взгляд с одного члена семьи на другого, не в силах поверить, что Казимира нет среди живых.

Спустя два часа сотрудники органов покинули особняк Денисова.

Наталья зарыдала пуще прежнего.

– Они подозревают в убийстве меня. Я это чувствую!

– Не говорите глупости, дорогая. – Ираида подошла к Натке и погладила ту по голове.

– Подозревают.

– Тогда почему они вас не арестовали?

– Не знаю.

– Никто никого не подозревает, – прошептал Иван Федорович. – Не теряй самоконтроль.

– Кроме нас с Казимиром, в особняке не было посторонних.

– А кухарка?

– Три дня как лежит в больнице. Ее обязанности временно выполняла я. В пятницу с утра суетилась на кухне, готовилась к субботнему торжеству. – Ната плюхнулась на диван.

– Минуточку. – Ираида Карповна переглянулась с супругом. – Что значит готовилась к торжеству?

– Да, – вмешалась Розалия. – Ты же сама нам позвонила и сообщила, что гулянка отменяется.

Наталья вытаращила глаза.

– Я звонила?

– Ну да. – Иван Федорович обтер носовым платком губы.

– Не надо меня так разыгрывать. – Натали теребила подол платья. – Вы сами отказались приехать к нам, сославшись на плохое самочувствие.

– Я тебя ударю! – загрохотала Розалия. – Ты нам звонила!

– И нам!

– Нет!

– Ничего не понимаю. – Ираида развела руками. – Ваня, ты же уверял, что разговаривал с Натой.

– Правильно, разговаривал. Она хрипела в трубку и упомянула о простуде.

– Да, да, да, подтверждаю. Ката, помнишь, я сказала, что у Натки прокуренный голос?

– Угу, – кивнула Копейкина.

– Замечательно. – Светлана приблизилась к отцу. – И кто, интересно, говорит правду?

– Мне нет смысла вас обманывать. – Наталья сделала несколько глубоких вдохов, затем замахала руками и лишилась чувств.

– Ната!

– Принесите воды!

– Нашатырь!

– Снимите с нее кольцо, – орала Розалия. – Ей сразу станет легче дышать.

Стоило Натке прийти в себя, как с ней случилась истерика. Мотая головой, она захлебывалась в рыданьях и кричала, что хочет умереть.

– Вам надо принять успокоительное и прилечь, – по-матерински ласково говорила Ираида. – Пойдемте наверх. Я вас провожу.

– Если не возражаете, я сама помогу Наталье дойти до спальни, – чуть виновато сказала Копейкина.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Ираида.

Подождав, пока невестка скроется на втором этаже, Розалия заговорила:

– Мои дорогие, как вы сами прекрасно понимаете, мое сердце вот-вот разорвется на части.

– С чего вдруг? – спросила Светлана. – Вы, наверное, Казимира-то видели всего несколько раз.

– Ланочка, не надо хамить, – одернула Ираида.

– Ошибаешься, детка, – несло Розалию. – С Казиком мы были знакомы очень давно. Можно даже сказать, я знала его целую вечность.

– Вот как? – удивился Иван.

– Ну, может, не совсем вечность, но полгода – точно. Никогда прежде не встречала мужчину более щедрого, чем Казик. А как я завидовала Наташке, когда та сообщила о предстоящей свадьбе. Мне самой не терпелось пойти под венец с Казимиром. Конечно, я старше его на пару лет, но… сейчас не об этом. Меня интересует, как сложится дальнейшая судьба Натальи?

– В каком смысле?

– Ну… может ли она рассчитывать на маленькое наследство?

Света вспыхнула:

– Понятно, куда клоните. Так вот, вынуждена вас разочаровать. Деньги и недвижимость Казимира по праву принадлежат нам с отцом. Мы прямые наследники, а она всего лишь несостоявшаяся жена.

– А завещание?

– Что завещание?

– Если Казик составил завещание?

Света посмотрела на отца.

– Бред. Не мог он оставить завещание в ее пользу.

– Дамы, мне кажется, вас заносит, – слегка раздраженно произнесла Ираида. – Сейчас не время и не место.

– Вы правы. – Свекровь виновато посмотрела на Денисову. – Ой, Ираида Карповна, а что с вашим лицом?

– С лицом? С лицом у меня порядок.

Прищурившись, Розалия Станиславовна приблизилась к мачехе Казимира.

– Чтоб мне провалиться на месте, если вы не делали блефаропластику!

Ираида смутилась.

– Ну… я… хм, а откуда вы догадались?

– Милая моя, я за километр вижу человека, побывавшего под ножом хирурга-пластика. – Далее последовал шквал вопросов, от которых Денисова была готова добровольно расстаться с жизнью: – Ираидочка, где делала операцию? У нас? За границей? Сколько стоит? Операция длится долго? Как чувствовала себя после выхода из наркоза? Покажи мне свою фотографию до операции. Хирург молодой? Красивый? А почему ты не сделала круговую подтяжку? По-моему, тебе надо немного подтянуть. А нос не пробовала изменить? А вкачать в губы силикон? А в лоб ботокс? Тебе не мешало бы снизу убрать, сверху добавить, сбоку подрезать…

Ираида Карповна моргала длинными ресницами, гадая, когда Розалия наконец заткнется и оставит ее в покое. Но в планы свекрови не входил словесный перерыв. Она продолжала интересоваться всеми плюсами и минусами пластической хирургии.

Катарина поднесла к губам Натки стакан воды.

– Попей.

– Катуш, мне так плохо. Перед глазами все плывет, и дышать трудно.

– Может, вызвать врача?

– Врач не поможет. Максимум, что он сделает, это укол, от которого я погружусь в беспокойный сон. А я не хочу спать. Не хочу!

– Не нервничай. Я рядом.

– А Казимира нет. Позавчера вечером он так же успокаивал меня и тоже сказал, что рядом с ним мне не о чем беспокоиться.