Сергей Александров (Огрызкин) - Старая дама, или Чехарда с ожерельем

— Что с тобой, Люда?! — испуганно посмотрела на нее Юлия Александровна.

— Это не со мной, а с этим чертовым домом, — в гневе ответила ей подруга. — Когда я вышла из твоей квартиры, на лестнице было совершенно темно! Не успела я спуститься на один этаж, как на меня вдруг накинулся какой-то неизвестный и стал ощупывать с ног до головы!

— Я думаю, ты была в полном восторге, — ехидно заметила Анна.

— Ах, оставь свои шуточки, — с досадой отмахнулась от нее Людмила. — Нет, конечно, это было очень эротично, но в тот момент такие мысли мне просто не приходили в голову, — немного успокоившись, добавила она.

— А ты разглядела, кто это был? — в нетерпении спросила ее Юлия Александровна.

— Нет! Я же говорю, на лестничной клетке была полная темнота, — с досадой ответила Людмила. — Конечно, на меня мог напасть кто-то из шайки квартирных воров, о которой мне рассказала Юля, но я думаю, что это был он, — добавила она страшным шепотом.

— Кто — он?! — в недоумении посмотрела на нее Баратова.

— Наш «мачо», Семен Яковлевич, — пояснила Людмила.

— Ну что ты! Чтобы такой безобидный человек, как Шульман, мог отважиться на такой дерзкий поступок, — недоверчиво сказала Юлия Александровна.

— Под серенькой заурядной внешностью может скрываться вулкан страстей, — со знанием дела ответила ей Людмила. — Вот мы сейчас возьмем это и проверим, — решительно предложила она, приводя в порядок свою одежду. — Только после всего случившегося я боюсь к нему идти одна.

— Мы все пойдем вместе с вами, — поддержала ее Элла, которая тоже сгорала от нетерпения увидеть местного мачо.

— Нет, для такого разговора мне вашей поддержки мало, — с сомнением посмотрела на нее Людмила. — Здесь нужна крепкая мужская рука! А где, кстати, наш Геннадий?

— Что здесь происходит? Кому я так срочно понадобился? — услышав ее последние слова, спросил только что вернувшийся с улицы с сигаретами кавалер Эллы.

— Мы все сейчас идем выводить на чистую воду нашего крутого «мачо» Семена Яковлевича, и нам срочно понадобилась твоя крепкая мужская рука, — в возбуждении объяснила ему девушка.

Вся компания вышла на лестничную клетку и стала настойчиво звонить в квартиру Шульмана. Через минуту тот открыл двери и в недоумении посмотрел на многочисленную компанию, толпившуюся на лестничной клетке. В руках у Семена Яковлевича была раскрытая книга. Почему-то именно это больше всего задело Людмилу!

— Вы только посмотрите на это невинное создание! Он еще имеет наглость после всего случившегося спокойно читать, — возмущенно сказала она. — Что, повышаете квалификацию, отчаянный вы наш! И что же вы изучаете: «Декамерон», «Озорные рассказы» Бальзака или сразу «Кама сутру», чтобы в следующий раз действовать более уверенно в самых неудобных положениях?!

— В каких еще неудобных положениях? — растерянно посмотрел на подругу Баратовой Шульман.

— В тех самых, в которых вы еще десять минут назад вожделели меня, — едко пояснила Людмила.

— Что я вас? — испуганно уставился на нее Шульман.

— Страстно и, надо признаться, очень эротично ощупывали каждую клеточку моего тела, — показывая страстные телодвижения, ответила Людмила. — Вы хоть отдаете себе отчет, что после всего случившегося вы просто обязаны на мне жениться?

— Наверное, вы это фигурально, — с надеждой посмотрел на нее Шульман.

— И фигурально, и материально, — не оставляя ему никакой надежды, ответила Людмила.

— Неужели дело зашло так далеко? — растерянно сказал сам себе Семен Яковлевич.

И было не совсем понятно, то ли он говорит о замаячивших перед ним так явственно брачных обязательствах, то ли о том диагнозе, который уже готов был поставить своей странной посетительнице.

— А вы как думали! Да после таких минут я даже не знаю, как показаться на глаза моему майору, — все больше распалялась Людмила.

— Каких минут? — завопил Шульман, глядя на нее как на сумасшедшую. — Я только зашел утром попросить сахару!

— И вот этого короткого визита оказалось достаточно для того, чтобы воспылать такой страстью, — продолжала теснить его Людмила. — Нет, я, конечно, знала, что произвожу на мужчин сильное впечатление, но чтобы такое неизгладимое…

— Может быть, хоть вы объясните, что здесь происходит? — как к последней надежде, обратился Шульман к Баратовой.

— На нашу Людмилу кто-то напал на лестничной клетке и обыскал ее, — пояснила та.

— Уверяю вас, все это время я был у себя и читал, — жалобно сказал Семен Яковлевич.

— Все вы так говорите, — подтолкнула его пышной грудью ко входу в спальню раскрасневшаяся Людмила.

— Ну, сами посудите, зачем мне могло понадобиться обыскивать вашу подругу?! — в отчаянии взывал Шульман к Баратовой.

— Это был не обыск! В вас взыграло неудовлетворенное после неудачной ночи мужское «я». «Эго» самца, не получившего свое, — уверенно ответила ему Людмила.

— Какое не получившее свое «эго»?! — содрогнулся Шульман. — Я вообще побаиваюсь женщин!

— Это только внешняя форма! А под ней мечется, стонет и мечтает вырваться наружу ваше подсознание, — по-прежнему напирала на него Людмила. — Как это грубо, Семен, — укоризненно добавила она. — Неужели вы не могли для начала хотя бы угостить меня чашкой чаю!

— Да сколько угодно! Заходите и пейте прямо сейчас, — завопил Шульман, порываясь тут же проскочить на кухню и поставить на газовую плиту чайник.

— Нет уж, — гордо сказала Людмила, остановив его за край рубашки. — Может быть, в другое время я бы и зашла. А теперь — ни за что! Вы упустили свою Жар-птицу, Семен, о чем, может быть, будете теперь сожалеть всю оставшуюся жизнь!

— Хоть вы мне поверьте, Юлия Александровна! Не трогал я вашу подругу, и ничего у меня не стонало и не металось, — в отчаянии сказал Шульман.

— Я вам верю, Семен, — задумчиво ответила та.

— А я нет, — презрительно сказала Людмила. — Пойдем, Юля, из вертепа этого старого развратника, — гордо отвернулась она от Шульмана и оттолкнула его так, что тот чуть не сполз по стенке на пол.

Затем она пошла к выходу. За Людмилой, посмеиваясь и тихонько переговариваясь между собой, ушли и Элла с Геннадием. На лестничной площадке осталась только мучительно о чем-то размышлявшая Анна.

— Никак не могу вспомнить, где я видела эту пару, — наконец сказала она Баратовой.

— Может быть, у Машеньки, — предположила Юлия Александровна. — Элла ее близкая подруга!

— Нет, это было в каком-то совершенно неожиданном месте, — огорченно покачала головой Анна. — Вот так всегда! Теперь долго и мучительно буду вспоминать, где и когда это было!

— Да ну, выкинь из головы, — попыталась успокоить ее Баратова.

— Нет, Юля! Мне почему-то кажется, что это очень важно, — не согласилась с нею очень расстроенная Анна.

Чтобы как-то успокоить подругу, Юлия Александровна обняла ее и проводила до остановки автобуса.

Через полчаса Баратова, вернувшись с небольшой прогулки, стала свидетельницей одной забавной сценки. В это самое время к дому подъехало такси, из которого вышла высокая худая девица. За ее появлением наблюдала стоявшая возле подъезда вместе с еще одной соседкой Петровна.

— Вот и наш «Освенцим» приехал. Наша модель доморощенная, — ехидно сказала старушка, посмотрев на девицу. — Худая — даже смотреть страшно!

Прибывшая девица сначала долго о чем-то препиралась с водителем такси, потом неожиданно села ему на колени и буквально впилась в губы, очень сексуально обвив ошеломленного парня своими длинными руками.

— Денег, наверное, нет. Все ночью в казино прокутила, вот и решила расплатиться натурой, — комментировала Петровна.

Тем временем девица уже обцеловала тщетно пытавшегося оттолкнуть ее водителя от подбородка до мочек ушей.

— Вот ведь бесстыжая, — с легким восхищением продолжала комментировать Петровна, с интересом наблюдая за происходящим.

Она даже подошла немного поближе, чтобы лучше видеть, как далеко может зайти в своих эротических опытах длинноногая девица. Но та внезапно прекратила целовать ошалевшего водителя, встала с его колен и сказала:

— Ладно, сейчас возьму деньги у подруги и вынесу их тебе, — после чего направилась к подъезду.

Проходя мимо Петровны, она подмигнула ей и спросила:

— Что, бабка, завидно?

— И вот живут же такие оторвы, — в восхищении сказала старушка. — И что самое интересное, мужики за ней табунами ходят! А ведь, казалось бы, что в ней хорошего — кожа да кости!

Баратова проводила девицу взглядом. Ее фигура показалась старушке знакомой. Входя в подъезд, девица немного ссутулилась, и Юлия Александровна поняла, что именно ее видела ночью под своими окнами!

— Кто это? — спросила она у Петровны.