Уоррен Мерфи - Последний оплот

Не успел Рамбан Раши позвать полицию, как снова был поставлен на ноги Римо успел собрать все жетоны, а оказавшиеся тут как тут дети забрали все остальное.

– Это называется добрая американская встряска, сообщил мальчишке Римо. – В твоем возрасте я обрабатывал только пьяных, а к трезвым не совался.

Он отсалютовал Рамбану и повернулся к автомату. Мальчик протиснулся сквозь детвору и попытался заехать Римо на прощание ногой по колену.

Но вместо этого он вдруг почувствовал, что летит над головами детей головой вперед. Он вполне насладился прелестями полета и достопримечательностями, например, фонарными столбами, забором и джипом, двигавшимся под управлением брюнетки-красавицы ему навстречу. Затем на пути Арзу попался пышный куст терновника, и полет завершился, после чего он наконец понял, на каком свете находится. Дружба с Римо не состоялась, и мальчишка понимал, что пройдет немало времени, прежде чем он соберется с силами снова выйти «на помощь» какому-нибудь туристу.

Римо принялся скармливать автомату жетоны, пока не заполнил ими до отказа наклонную трубку. Затем он набрал "О". Прошло несколько секунд. Никакого эффекта. Римо выждал еще немного, потом еще и еще.

Наконец в трубке раздался женский голос, который осведомился на иврите, чем может быть полезен абоненту.

– Что-что? – не понял Римо.

Телефонистка ответила ему в тон:

– Ма?

Именно в этот момент к телефонной будке подъехала в джипе Зава Фифер.

– Я вас искала, – сказала она Римо. – А подъезжая сюда, увидела, как мимо меня по воздуху пролетел арабский мальчик. Вы его в чем-то заподозрили?

– Это все ерунда, – отмахнулся Римо. – Вы говорите на местном наречии?

– Да.

– Отлично, – сказал Римо, передавая ей трубку. – В таком случае поговорите, а то телефонистка, кажется, считает, что я ее мамочка.

По просьбе Римо Зава Фифер попросила телефонистку международной телефонной связи, потом передала трубку обратно Римо, сообщив ему, что «ма» означает «что».

– Ясно, – сказал Римо, рассматривая Заву в ожидании, когда ему ответят. На ней опять были мини-юбка и рубашка хаки, но на сей раз они еще теснее облегали тело, а юбка была еще короче, если такое, конечно, было возможно. Загорелые руки и ноги были выставлены на всеобщее обозрение, равно как и ложбинка между полных грудей. Римо был рад, что в отличие от Чиуна не был склонен видеть в ней лишь представителя противоположного пола. Это была ЖЕНЩИНА! Черт побери! Ее волосы ниспадали на плечи и сверкали так, словно только что были вымыты. Губы были розовые, без каких-либо признаков помады. Несмотря на жару, от нее так и веяло свежестью.

Римо решил прогуляться с ней до «Шаммы» и заодно выяснить, где, черт возьми, была эта самая «Шамма».

– Международная телефонная станция, чем могу вам помочь? – услышал он голос телефонистки в трубке и сообщил ей номер Смита, тот, который функционировал на этой неделе.

Телефонистка пообещала соединить, и он стал снова разглядывать Заву, которая стояла, прислонившись к телефонной будке. Она стояла, прижавшись к стеклу левой грудью так, что цвет хаки рубашки, коричневый – руки и зеленый глаз создавали неповторимый пейзаж.

– Зава, – спросил Римо. – Где находится Шамма?

Зава некоторое время с удивлением смотрела на Римо, потом сказала:

– Там.

– Где?

– Там, – повторила Зава.

– Вы никуда не показываете, – сказал Римо. – Что значит «там»?

– Шамма! – отозвалась Зава.

– Алло! – послышался в трубке далекий голос. Несмотря на то, что звучал он тихо, он мог повергнуть в трепет половину планеты. Римо был, впрочем, рад его слышать, это позволяло отвлечься от той путаницы с Шаммой, в которую он угодил.

– Привет, доктор Смит, директор суперсекретной организации КЮРЕ!

Установилось глубокое и зловещее молчание. Когда последовал ответ, телефон успел проглотить целых два жетона.

– Я не могу в это поверить, – сообщил голос, в котором удачно сочетались потрясение, гнев, неудовольствие, досада и так далее, и тому подобное.

– Не волнуйтесь, Смитти, даже если кто-то нас и слушает, во что я не верю, потому как это обычный телефон-автомат, то кто в это поверит?

– Любой, кто смотрит телевизор, – последовал ответ. – Ну, что вы для меня припасли?

– Язву желудка, приглашение в Шамму, которая находится там, а также имена трех чудаков, которые попытались нас убить, как только мы появились в Тель-Авиве.

– О Господи! – устало вздохнул Смит. – Ну, как же их зовут?

– Минуточку, – сказал Римо и, когда автомат съел еще три жетона, обратился к Заве: – Как там звали этих типов, ну тех, что из ОПО?

– Из ООП! – поправила Зава и назвала все три имени, которые Римо повторил за ней в трубку.

– Кто там говорит? – поинтересовался Смит. – На голос Чиуна непохоже.

– Конечно, непохоже, потому как это вовсе не Чиун. Это представительница местных спецслужб. Она знала, где меня найти в Тель-Авиве, откуда я и как меня зовут. Она хочет также знать, какое задание я должен выполнить. Могу ли я посвятить ее в мои планы?

Смит ответил так, словно уперся носом в свой письменный стол:

– Римо, прошу вас, держите себя в руках.

– Никаких проблем. Я рассказываю об этом только своим самым близким друзьям. А у вас что-нибудь для меня имеется?

Прежде чем ответить, Смит несколько раз вдохнул и выдохнул.

– Да. Специальные устройства, о которых мы говорили, можно обнаружить в пустыне Негев, возле Содома – около завода по обработке сульфатов. На это стоит взглянуть. А я пока наведу справки насчет этой троицы.

Когда последний жетон был проглочен, Смит прекратил разговор с видимым облегчением. Римо улыбнулся Заве и вышел из будки.

– Это правда? – нерешительно спросила Зава. То, о чем вы говорили по телефону?

– Ну да, – жизнерадостно отозвался Римо. – Я суперсекретный агент, а Чиун – самый великий в мире убийца-ассасин. Он научил меня всему, чему только мог, и вдвоем мы составляем такую силу, перед которой атомная бомба покажется бенгальским огнем.

Джип несся по барханам пустыни Негев в юго-восточном направлении, к Мертвому морю. Зава подпрыгивала на сиденье и настолько была озабочена задачей не выпасть из машины, что не обратила внимания, что Римо и Чиун сидели абсолютно ровно, словно джип вовсе не трясло.

– Это было ужасно, – сказал Чиун, расположившийся на заднем сиденье серой армейской машины Завы. – Сначала этот жуткий человек нес какую-то околесицу по-английски, потом они запели песню. Дикари!

– Это, судя по всему, дневной урок английского, транслировавшийся по телевидению из университета Тель-Авива, – сказала Зава. – Я сама... о-о-о-ох! – Понадобилось несколько секунд, прежде чем она снова заняла прочное положение на сиденье и продолжила: – Я сама стала изучать ваш язык по этой телепередаче.

– Мой язык? – переспросил Чиун. – По-моему, вы совершенно напрасно меня оскорбляете.

– Ближе к делу, папочка, – крикнул Римо, сидевший за рулем. – Чем тебе не понравилось представление?

– Невежество не повод для веселья, – отозвался Чиун. – Ты сначала должен познакомиться с основными фактами, а потом уж я расскажу тебе о главном дикарстве.

Римо и Зава подобрали Чиуна у «Шератона», где он стоял под хрупким бумажно-бамбуковым зонтиком в гуще толпы. С тех пор он не переставая рассуждал о крайне низком уровне израильского телевидения.

– Там нет дневных драм, там нет поэзии, нет красоты. Есть какие-то потешные человечки, которые поют... О, у меня просто нет сил больше об этом говорить.

Зава выпрямилась на сиденье.

– Помню! – воскликнула она. – Помню! Это песня об отличном гамбургере.

Она захихикала совсем по-девичьи. Римо тоже засмеялся, а на лице Чиуна появилась и застыла гримаса крайнего отвращения.

– Бедняжка! – воскликнул он. – А я-то думал, что ты еще не безнадежна. В мире не существует такого понятия, как отличный гамбургер.

На это Римо только хмыкнул.

– Может быть, – сказала Зава, – но все-таки мне попадались очень даже неплохие гамбургеры.

– Это чувствуется, – сказал Чиун, усиленно принюхиваясь.

– Оставь ее в покое, – посоветовал Чиуну Римо.

Но тот стоял на своем.

– Солдат в юбке! – провозгласил он. – Я говорю это лишь один раз – и то исключительно ради твоей собственной пользы.

Зава посмотрела на Римо, который только передернул плечами.

– Это единственная тирада, которую он произнес только один раз. Так что выслушай его внимательно. Обратись в слух.

– Обратись в слух, – провозгласил кореец, и выслушай то, что гласит вековая мудрость Синанджу.

Зава обратилась в слух.

– Не существует такого понятия, как отличный гамбургер, – заговорил кореец. – Не существует такого понятия, как хороший гамбургер. Зато существует такое понятие, как вредный, опасный для здоровья, ужасный гамбургер. Книга Синанджу гласит: «То, что заполняет Вселенную, я считаю своим телом, а то, что направляет Вселенную, я считаю моей натурой». Лично я не намерен наполнять Вселенную гамбургерами.