Виктор Каннинг - Семейная тайна

– Ладно, твоя воля для меня закон. Вот уже два года с тех пор, как ты околдовала меня в пивной «Красный лев».

– Он отвесил ей затейливый восточный поклон. – Вы уже потерли лампу, госпожа? Слушаю и повинуюсь. Кто или что на этот раз?

– Ее зовут мисс Грейс Рейнберд. Она живет в Чилболтоне в имении Рид – Корт. Ей лет семьдесят, очень богатая дама. Чилболтон – это недалеко, Джордж. Ты сегодня сможешь?

– Но мы же сегодня собирались провести день вместе.

– Давай сделаем так: ты все разведаешь и вернешься к шести. В нашем распоряжении будет весь вечер, а потом – в постель. А пока я приберу в твоей берлоге. Только возьми с собой Альберта. Нечего ему тут гадить.

– А как насчет ауры? Наверное, неважно, а? Но Бланш была уже далеко. Она смотрела мимо Джорджа, ее большое красивое лицо сияло, точно на нее снизошла благодать. Она воздела руки к потолку, пеньюар соскользнул с ее плеч, грудь величественно вздымалась в глубоком вырезе ночной рубашки.

– Храм Астродель… Храм Астродель… – повторяла Бланш нараспев.

Джордж со вздохом встал. Ничего не поделаешь – надо одеваться и ехать. А жаль, потому, что после завтрака он иногда снова ложился в постель, и они на все лады наслаждались друг другом, пока не наступало время подумать о предобеденном апперитиве.

Домик Джорджа – каменный, крытый тростником и неудобный, зато с электричеством и канализацией – был в милях пяти от Солсбери. Он стоял недалеко от берега Эйвона в конце каменистой дороги, по одну сторону которой выстроились высокие вязы. Джордж купил этот дом десять лет назад в один из редких периодов своего процветания. Крышу уже надо было крыть заново. Джордж часто думал об этом и задавал себе веселенький вопрос: где, черт возьми, он раздобудет необходимую для этого тысячу фунтов. И сейчас, ведя машину навстречу неистовому мартовскому ветру, он думал о крыше. В такой ливень потолок в соседней со спальней комнатке наверху наверняка протекает, а он забыл предупредить Бланш, чтобы она подставила ведро.

На соседнем сидении, свернувшись калачиком, лежал Альберт. Джордж думал о Бланш. Она женщина умная. Но иногда с ней бывает непросто. Джордж слабо разбирался в спиритизме, но за то время, что был знаком с Бланш, немало узнал об этом ремесле и о всяких штуках, без которых тут не обойтись. Сам Джордж считал, что если жизнь после смерти существует, то в ней должны остаться и самые большие удовольствия этой жизни. Большинство сообщений, которые Бланш получала «оттуда» напрямую или через своего посредника «Генри», были порядочным вздором. Казалось бы, от таких людей, как сэр Оливер Лодж, или сэр Артур Конан Дойль, или Бенвенуто Челлини, можно ожидать весьма авторитетных суждений, касающихся жизни, работы и других важных вещей. Но в основном это была пустая болтовня. Один раз «Генри» передал миссис Куксон через Бланш сообщение от Джорджа Вашингтона. Предки миссис Куксон состояли в отдаленном родстве с семейством Вашингтонов. Вашингтон уговаривал мисс Куксон не волноваться, забыв уточнить, по какому поводу. Но Джордж и Бланш знали, что не первый год богатая вдова никак не может решить, выходить ли ей снова замуж – у нес было полдюжины поклонников на выбор. Все счастливо разрешится, сказал Джордж Вашингтон, к концу года. Не бог весть какое откровение из уст подобной персоны. Однако миссис Куксон осталась довольна. Раз такой человек обещал, значит, все будет в порядке.

Джордж улыбнулся своим мыслям, положил руку на голову Альберту и потрепал его за ухом. Бланш хитрая. Потрафила этой миссис Куксон, с которой можно сорвать хорошее пожертвование на храм. Как бишь его? Астродель. Что за название такое? А эта мисс Грейс Рейнберд, богатая старая дева… Новая клиентка? Конечно, новая, иначе зачем бы ему сейчас в такой ливень тащиться по шоссе Солсбери – Стокбридж в Чилболтон. Бланш любит по возможности предварительно навести кое-какие справки о каждом новом клиенте. Говорит, ей легче общаться с человеком, если она имеет представление об обстоятельствах его жизни. Мир духов неохотно идет на контакт, если почва не подготовлена… Джордж хмыкнул. Ему предстояла обычная работа. Сначала набег на городок. Развязать несколько языков в пивной. Поболтать с хозяином платного гаража. Закинуть удочку на почте и в магазине. Заглянуть в церковь и на кладбище. Просто диву даешься, сколько таким образом можно разузнать о семье, которая какое-то время живет на одном месте. Кто-кто, а он, Джордж, тут дока. Люди чувствуют к нему расположение – еще бы, такой дружелюбный, общительный и денег на угощение в пивной не жалеет. Джордж принялся насвистывать. Жизнь хорошая штука. Только так и надо ее воспринимать. Когда-нибудь его лодка причалит к нужному берегу.

Чилболтон лежал в нескольких милях севернее Стокбриджа в долине реки Тест. Это был вытянутый в длину, разбросанный городок с розовыми и белыми домиками, крытыми тростником, и несколькими домами побольше. Все с иголочки, сразу видно, денежки здесь водятся. Джордж приступил к делу.

Для начала он отыскал усадьбу Рид-Корт, расположенную на некотором расстоянии от Чилболтона. С дороги ее не было видно: она стояла среди высоких деревьев. Джордж повел машину по усыпанной гравием подъездной аллее к дому; не останавливаясь, медленно объехал вокруг него и направился обратно. Это заняло меньше минуты, но Джордж был наблюдательным и знал, на что обращать внимание. Он вернулся в городок и оставил машину возле пивной под названием «Золотая митра». После четырех кружечек пива досье на мисс Рейнберд изрядно пополнилось. Потом Джордж заглянул в гараж залить в бак бензина, купил в лавке сигарет, на почту заходить не стал: все и так достаточно прояснилось, и отправился в дальний конец, к церкви.

Церковь не произвела на него такого впечатления, как Рид-Корт. Довольно мрачное каменное строение, один из углов которого венчал невзрачный деревянный шпиль. На флюгере виднелась дата: 1897. Не самый яркий период в истории английской архитектуры. Джордж обошел кладбище, следом за ним трусил Альберт. Ухоженное кладбище. Несколько развесистых каштанов, огромный старый тис, а за кладбищем – ласкающая глаз лужайка, спускающаяся к реке. Джордж понимал красоту. Хотя церковь ему не понравилась, он подумал, что Чилболтон – место, куда хорошо, подкопив деньжат, удалиться на покой и жить неторопливой созерцательной жизнью. Он нашел церковного сторожа, равнявшего граблями дорожки. Сторож был недоволен: почему Альберт ходит по кладбищу? Джорджу пришлось взять пса под мышку. В конце концов он умаслил старика обходительностью, и они славно поболтали. Джордж – само добродушие – говорил без умолку своим приятным голосом – крупный, симпатичный, хорошо одетый, сразу видно – джентльмен; Джордж был в отличном настроении: после четырех кружечек пива «Гиннесс» он любил весь мир. Чем больше он узнавал о семействе Рейнбердов, тем больше завидовал их богатству. Без всякой горечи он думал о том, что если бы не та соблазнительная заведующая школьным хозяйством, а позднее – еще многое другое, он пожалуй, жил бы сейчас почти как Рейнберды. Гораздо скромнее, конечно, но все-таки имел бы приличную собственность и обитал в каком-нибудь райском уголке, как у Христа за пазухой.

Домой он вернулся уже под вечер. Бланш не было. Она оставила записку, сообщая, что отправилась в Солсбери купить что-нибудь на ужин. Джордж никогда не ходил в магазин, пока, сунувшись в буфет, не обнаруживал, что там ничего нет.

Он налил себе виски с содовой, сел и принялся записывать все, что удалось выяснить для Бланш. Не так уж мало. Джордж надеялся, что ей будет достаточно, и ему не придется больше вынюхивать. Хотя кто знает. Пока можно сказать, эти двадцать фунтов он заработал играючи. Но если ей нужны еще какие-то сведения, пусть платит еще, а он поторгуется. Хотя, в принципе, он не против. Джордж чувствовал, что просто обожает Бланш. Ведь и она к нему неплохо относится и, кстати, не забыла подставить ведро под течь в потолке.

В то время, как Джордж сидел у себя дома со стаканом виски, Буш тоже сидел со стаканом виски, просматривая два отчета, которые он подготовил для Грандисона. Он работал у себя в маленькой квартирке недалеко от Челсийского моста с видом на Темзу и угол Галереи Тейт. Жена уехала в Норфолк к родителям. Ее отец был генерал-майором в отставке. Она часто гостила у родителей. Буш подозревал, что в один прекрасный день она попросит у него развод. При желании он мог бы без труда выяснить, к кому, кроме родителей, ее так тянет в Норфолк. Женитьба Буша была ошибкой молодости, и теперь этот брак колебался как былинка на осеннем ветру, которую сразят первые зимние холода. Если любовь и была, то она быстро прошла. Буш расстался бы с женой без сожаления. Он не разделял ни проявившиеся у нее чрезмерные физические потребности, ни стремление к светской жизни. У него было только одно увлечение – работа, в которой он видел смысл своего существования. Жена не знала, чем он занимается на самом деле. Для нее он служил в Министерстве иностранных дел. Хотя он числился в штате отдела по контролю за вооружениями, там он не работал; да и заходил туда всего несколько раз. Примерно так же обстояли дела и у Сэнгвилла. Он числился в управлении Министерства внутренних дел. Грандисон нигде не числился, его офис располагался на улице Бердкейдж-Уок неподалеку от Веллингтонских казарм, и из его окон открывался великолепный вид на Сент-Джеймсский парк и на озеро. Вот здесь-то под началом Грандисона и работали Сэнгвилл, Буш и еще с десяток сотрудников – преданные делу, спокойные, неприметные люди, подобранные Грандисоном лично.