Сидни Шелдон - Полночные воспоминания

– В тебе роста – от горшка два вершка, – засмеялась девушка. – Обычно я с маленькими не хожу. Но сегодня дела идут неважно. У тебя есть десять монет?

– Да, мэм.

– Ладно, милок. Пошли наверх.

Она провела Атанаса в дом, на второй этаж, в маленькую однокомнатную квартиру.

Атанас отдал ей деньги.

– Ну, давай поглядим, что тут можно сделать. – Она разделась. Когда Атанас снял с себя одежду, она воскликнула в изумлении:

– Господи, да, у тебя огромный!

– Разве?

Она легла на кровать и сказала:

– Осторожней. Не сделай мне больно.

Атанас приблизился к постели. Обычно ему доставляло удовольствие избивать шлюх. Так он получал большее сексуальное удовлетворение. Но сегодня он понимал, что не время привлекать к себе внимание, оставлять какой-либо след для полиции. Поэтому он улыбнулся проститутке и сказал:

– Считай, что тебе повезло.

– Что?

– Ничего. – Он взобрался на нее и грубо овладел ею, причиняя ей боль, и ему казалось, что это Кэтрин умоляет его о пощаде, и просит остановиться. Но он был безжалостен. Ее крики только возбуждали его, пока, наконец, он не откинулся на подушку удовлетворенный.

– Бог мой, – сказала девица. – Кто бы мог подумать!

Атанас открыл глаза и увидел не Кэтрин, а некрасивую проститутку и себя в убогой комнате. Он оделся, доехал на такси до гостиницы, собрал вещи и заплатил по счету.

Было только полдесятого, когда он отправился в аэропорт. Времени до вылета было вполне достаточно.

В аэропорту «Олимпийский» была небольшая очередь. Когда подошел черед Атанаса, он протянул контролеру свой билет и спросил:

– Вылет задерживается?

– Нет. – Контролер взглянул на имя на билете: «Атанас Ставич». Он снова взглянул на Атанаса и чуть заметно кивнул стоящему невдалеке мужчине. Тот подошел поближе:

– Позвольте ваш билет. Атанас протянул билет: – А в чем дело?

– Боюсь, мы продали слишком много билетов на этот рейс. Если вас не затруднит пройти вот в тот офис, мы быстренько все уладим.

Атанас пожал плечами:

– Ладно.

Вслед за мужчиной он вошел в офис. Он находился в состоянии эйфории. Демириса уже, наверное, выпустили из тюрьмы. Для такого могущественного человека никакой закон не указ. Он получит свои пятьдесят тысяч и положит их в швейцарский банк. Потом немного отдохнет. Может, на Ривьере, может, в Рио. Уж очень хороши в Рио мужчины проститутки. Атанас поднял голову и встал как вкопанный. Лицо его побледнело.

– Ты умерла! Ты умерла! Я тебя убил! – закричал он.

Атанас продолжал кричать, пока его вели к полицейскому фургону. Они смотрели ему вслед. Потом Алан Гамильтон повернулся к Кэтрин:

– Все позади, дорогая. Наконец-то все позади.

Несколькими часами раньше в подвале Кэтрин тщетно пыталась высвободить руки. Но узлы только туже затягивались. Пальцы онемели. Она то и дело смотрела на шкалу на бойлере. Стрелка достигла отметки 250. «Стоит стрелке подняться до 400, и котел взорвется. Не выбраться мне отсюда, подумала Кэтрин. – Но должен же быть какой-то выход». Внезапно ее взгляд остановился на бутылке, брошенной на пол Атанасом. Сердце начало бешено биться. «У меня есть шанс!» Если бы только она смогла… Кэтрин опустилась на пол у основания столба и попыталась дотянуться ногами до бутылки. Слишком далеко. Она вытянула ноги, как только смогла. Остался всего один дюйм. Глаза Кэтрин наполнились слезами. «Еще одна попытка, – подбадривала она себя, – еще одна». Она сползла по столбу как можно ниже, не обращая внимания на боль в спине от заноз, и снова попыталась дотянуться до бутылки. Одна нога коснулась бутылки. «Осторожно. Не оттолкни ее дальше».

Медленно, очень медленно она зацепила горлышко бутылки веревкой, связывающей ей ноги. Осторожно подтянула ноги вместе с бутылкой. Наконец та оказалась рядом с ней.

Снова взглянула на шкалу. Уже 280. Попыталась побороть охватывающую ее панику. Медленно стала двигать бутылку себе за спину. Почувствовала ее пальцами рук, но никак не могла ухватить: пальцы онемели и были скользкими от крови.

В подвале становилось все жарче. Она сделала очередную попытку. Бутылка снова ускользнула. Взглянула на шкалу: 300! Казалось, движение стрелки ускорилось. Из котла начал идти пар. Попыталась еще раз схватить бутылку.

Наконец– то! Бутылка в ее связанных руках. Крепко зажав бутылку, Кэтрин резко опустила руки вниз по столбу, ударив ее о цементный пол. Никакого результата. Еще раз. Снова впустую. Стрелка на шкале неотвратимо двигалась к отметке 350! Кэтрин глубоко вздохнула и ударила бутылкой об пол изо всей силы, на которую только была способна. Услышала, как бутылка разбилась. «Слава богу!» Двигаясь как можно быстрее, Кэтрин покрепче ухватилась за горлышко с острыми краями одной рукой и начала перепиливать веревку, которой была связана другая. Стекло врезалось в тело, но она не обращала внимания на боль. Она почувствовала, как постепенно слабеет веревка, и вдруг одна рука оказалась свободной. Она поспешно освободила вторую руку и развязала веревку, стягивающую ей ноги. Указатель на шкале приближался к 380. Струи пара вырывались из котла. С трудом Кэтрин поднялась на ноги. Дверь в подвал Атанас закрыл на засов. До взрыва выбраться из здания не удастся.

Кэтрин подбежала к котлу и попыталась вытащить кусок дерева, которым был заклинен предохранительный клапан. Снова неудача! 400!

На принятие решения оставалось меньше секунды. Она рванулась к двери в бомбоубежище, открыла ее, вбежала и снова плотно закрыла дверь за собой. Свернувшись в клубок и тяжело дыша, она лежала на цементном полу огромного бункера. Через пять секунд раздался страшный взрыв, от которого все содрогнулось. Она лежала в темноте, пытаясь отдышаться, и слышала, как за дверью бушует пламя. Она была в безопасности. Все позади. «Нет, не все, подумала Кэтрин. – Кое-что я еще должна сделать».

Когда через час ее нашли пожарные и проводили наверх, первый, кого она увидела, был Алан Гамильтон. Кэтрин подбежала к нему, и он крепко прижал ее к себе.

– Кэтрин, дорогая! Я так перепугался! Как тебе удалось?…

– Позже расскажу, – сказала Кэтрин. – Сейчас надо остановить Атанаса Ставича.

Они тихо, без посторонних, обвенчались в церкви недалеко от фермы сестры Алана. Сестра Алана оказалась милой женщиной, точно такой, как на фотографии в его кабинете. Сын ее был в школе. Кэтрин и Алан провели на ферме спокойные выходные и вылетели в Венецию на медовый месяц.

Венеция – город ярких красок из средневековой истории, волшебный плавучий город каналов, 120-ти островов и мостов. Алан и Кэтрин приземлились в аэропорту Марко Поло, рядом с Местре, и на такси доехали до конечной остановки на площади Святого Марка. Остановились они в «Роял Даниэли» – прелестной старой гостинице рядом с Дворцом дожей.

Их изысканный номер был обставлен старинной мебелью. Окна выходили на большой канал.

– С чего бы ты хотела начать? – спросил Алан.

Кэтрин подошла к нему и обняла:

– Догадайся.

Вещи они распаковали несколько позже.

Венеция заставила Кэтрин забыть кошмары и ужасы прошлого.

Кэтрин и Алан много бродили по Венеции. Площадь Святого Марка была всего в нескольких сотнях ярдов от их гостиницы, но по времени она отстояла от них на столетия. В соборе св. Марка размещалась картинная галерея. Стены и потолок собора были украшены мозаикой и фресками такой красоты, что дух захватывало.

Они побывали во Дворце дожей с его великолепными апартаментами и постояли на Мосту Вздохов, по которому когда-то, сотни лет назад, заключенных вели на казнь.

Посетили они и музеи и церкви на более отдаленных островах.

Задержались в Мурано, чтобы посмотреть, как выдувают стекло, и в Бурано, где жили мастерицы по плетению кружев. На такси съездили в Торселло и пообедали в ресторане «Локанда Киприани», расположенном в саду, полном цветов. Там Кэтрин вспомнила монастырский сад, в котором она была так одинока. Она взглянула через стол на столь милого ее сердцу Алана и сказала про себя: «Благодарю тебя, Господи!»

Главной торговой улицей была Мерсери, они нашли там роскошные магазины: «Рубелли», где торговали тканями, «Каселла», где продавали обувь, и «Джокондо Кассини», где предлагали антиквариат. Они обедали в «Квадри», «Эль Граспо де Уа» и в баре «У Гарри». Катались на гондолах и лодках меньшего размера – sandoli.

В пятницу, когда они уже собирались уезжать, началась гроза с сильным ливНем. Кэтрин и Алан бегом вернулись в гостиницу. Постояли у окна, глядя на дождь.

– Простите за дождь, миссис Гамильтон, – сказал Алан. – В проспекте обещали солнечную погоду.

Кэтрин улыбнулась:

– Какой дождь? Я так счастлива, дорогой!

Сверкали молнии, гремел гром. Раскаты грома напомнили Кэтрин о взрыве в котельной.

Она повернулась к Алану:

– По-моему, сегодня должны вынести приговор.