Уильям Райан - Пропавшая икона

— Миронов? — задумчиво переспросил майор. — Что-то я не слышал об убийстве чекиста. Когда его нашли?

— Четыре дня назад. Неясно только, когда его убили. Понятно одно: от тела хотели избавиться и подбросили его в церковь, определенную под снос. Его обнаружили совершенно случайно. А я совершенно случайно узнал, что он чекист. Грегорин забрал труп из морга, и я думаю, что сейчас он покоится где-нибудь в подмосковном лесу.

Майор еще больше нахмурился и покачал головой. Королев услышал, как вдалеке открывается металлическая дверь. Раздался звук приближающихся шагов. Дверь за спиной Королева открылась, и майор встал по стойке смирно.

— Ну что? — спросил знакомый голос.

— Как вы и предполагали, товарищ полковник. Его обработали культисты.

Майор с таким презрением посмотрел на Королева, что того охватила дрожь. Он хотел повернуться, но не смог, поскольку был крепко привязан к стулу. Человек с улыбкой подошел к нему. Это был полковник Грегорин. Королев дорого бы дал за то, чтобы его развязали и он смог рассчитаться с этим мерзавцем.

— Бедняга Королев, — сказал Грегорин, сменив приятную улыбку на сочувствующий оскал, — вы запутались. Политические дела — сложная штука. Там, где серое, вы видите только черное или белое. Вы попались в сети, а враги только этого и ждали. А ведь партия постоянно предупреждает: «Будьте бдительны!» Контрреволюционеры не дураки, совсем не дураки. Они действуют изощренными методами, и граждане ведутся на их уловки. Они члены партии уже лет по тридцать, они считаются правой рукой Ленина — конечно, кто же подумает, что они могут оказаться предателями? Мы воюем с многоголовой гидрой, Королев, боремся с ней терпеливо и настойчиво, но ее агенты не дремлют. Вот возьмите хоть вашего Менделеева. Много лет показывал себя как активный продолжатель дела революции, и вдруг бац — распространяет фашистские сплетни под видом анекдотов. Может, он глупец? А может, просто скрывался и ждал, когда наступит подходящее время, чтобы выпустить свое ядовитое жало? Или хотя бы вы. Вы по собственному желанию участвовали в попытке обокрасть государство, или вами просто кто-то цинично манипулировал, а вы даже не догадывались об этом? Как зовут сына Королева?

Майор посмотрел в папку.

— Юрий.

— Бедный ребенок! Вы ведь знаете о государственных детских приемниках? Они, конечно, пока переживают переходный период, однако со временем обычные дети будут завидовать бездомным, о которых заботится государство. Правда, сегодня там пока не все так хорошо. Вы слышали, что в одном из приютов мальчика распяли за то, что он мочился в постель? Распяли! Его пригвоздили к стене в общей спальне, чтобы другим было неповадно. Конечно, тех, кто это сделал, наказали, но подобные вещи происходят чаще, чем нам того хотелось бы. А у вас такой симпатичный мальчик. И как это ни печально, среди преподавателей тоже попадаются выродки, как бы мы ни старались чистить кадры. Поэтому остается только уповать на лучшее.

— Почему нет стенографистки, товарищ полковник?

Грегорин улыбнулся, обнажив белые зубы, и Королев уже не первый раз подумал, что он похож на хищника, который играет со своей добычей.

— Я ведь говорил вам, Королев, что это секретное дело. И о нем знают только наверху. На самом верху. Вы же понимаете, насколько трепетно крестьяне относятся к иконам, и мы не можем расстроить их, открыв всю правду о Казанской иконе, не так ли? Во всяком случае, сейчас, когда на Красной площади сносят собор, названный в ее честь. Не думаю, что это будет правильно. — Нотки насмешливого издевательства в голосе Грегорина исчезли, и он жестко заявил: — Поэтому никакой стенографистки не будет. И пощады тоже не будет, если вы не расскажете то, что нам нужно. Пощады не будет ни вам, ни тем, кто вас знает. Это не угроза. Это священная клятва.

— Объясните мне ситуацию с Мироновым. Я не могу этого понять. Зачем вы убили одного из своих?

Полковник метнул опасливый взгляд на майора — это доказывало, что Грегорин был предателем, а майор, скорее всего, не знал о его коварном плане.

— Миронов был частью заговора, поэтому с ним следовало расправиться должным образом. Причем без огласки. Я больше ничего не могу добавить, майор Чайков не уполномочен знать эту информацию. Так же, как и вы. Достаточно сказать, что Миронов подорвал доверие партии и получил то, что заслужил. — Грегорин хитро улыбнулся. — И все же я снимаю перед вами шляпу. Не ожидал, что вы найдете его тело. Может, вы и не слишком умны, но у вас есть дурацкая привычка появляться в нужное время в нужном месте.

— Я не верю вам. Миронов, может, и связался с культистами, но сделал это по убеждениям. А вот вы хуже — вы ввязались в это ради денег.

Грегорин покачал головой.

— Нет, капитан. Я всего лишь исполнял приказ. Вам тоже дали приказ — держаться подальше от этого дела, а вы проигнорировали его, жалкий индивидуалист. Ваше безответственное вмешательство на Арбате испортило всю операцию. Мы ворвались в этот чертов дом в надежде найти икону и поймать предателей. А вместо этого нашли там идиота, который лежал в кухне на полу с огромной шишкой на голове. Наверное, они вас одурачили, получили от вас нужную информацию, а потом и вовсе вырубили. А вы наверняка думаете, что вам удалось добыть полезные сведения. Кто знает, возможно, мы будем милосердны и сможем простить вас, потому как вы руководствовались скорее глупостью, чем злым умыслом. Мы даже могли бы пожалеть вашу семью и друзей. Но только если вы согласитесь сотрудничать с нами.

Королев смотрел на этих двоих с холодными глазами и понимал, что у него закончились все козыри. Слушая объяснение Грегорина, он почти ему поверил. Возможно, он действительно ошибался, хотя интуиция кричала ему, что Грегорин — мерзавец высшей пробы. Но Чайков проглотил наживку, а это означало, что у Королева практически не осталось шансов. Пришло время сдаться. В конце концов, кого он защищает? Колю Графа, который бросил его без сознания в доме на Арбате? Монахиню — женщину, которую видел всего лишь раз? Он должен молчать о роли Ясимова и Бабеля во всей этой истории, а остальные пусть катятся к черту! Тогда у его сына и друзей будет шанс на спокойную жизнь.

И Королев начал говорить. Он рассказал обо всем, что произошло в доме на Арбате.

— Что ж, Королев, — сказал Грегорин, когда капитан закончил. — Это все очень интересно, но где же икона? Она точно была там, но они куда-то ее спрятали, когда вы предупредили, что мы нагрянем.

— Я не видел икону. Возможно, она была там, но я ее не видел. Я пересказал вам все, о чем мы говорили с Колей. Слово в слово. Больше я ничего не знаю. Если бы я знал, у кого она, то сказал бы. Для меня это просто раскрашенный кусок дерева, — солгал Королев, но сейчас было не время думать о своих религиозных убеждениях.

Грегорин задумчиво смотрел на него. На его лице читался холодный расчет. Королев подумал, что без своей обволакивающей, внушающей доверие улыбки полковник похож на обозленную змею. Грегорин осклабился и обратился к майору:

— Он лжет. Ломайте его.

— Есть, товарищ полковник.

— У вас четыре часа. И не говорите мне, что этого мало. Мы должны найти этот чертов кусок культистской мазни до того, как он выедет из страны. И хорошо постарайтесь — я не стану слушать оправданий. В отделе знают, где меня найти. — Он повернулся к Королеву. — Товарищ майор очень искусен в своем ремесле. Подумайте о себе, Королев, — скажите сейчас, что знаете. Где эта проклятая икона?

— Я не знаю, полковник.

— Это не шутки, Королев. Майор будет не просто бить вас. Он уничтожит вас — в конце вы будете просить, чтобы вас пристрелили.

Королев не сомневался в этом. Он почувствовал, что невольно пытается вжаться в стул. Но он не мог рассказать то, чего не знал.

— И вот еще что… — заговорил Королев, когда полковник уже собрался уходить.

— Что? — повернулся к нему Грегорин.

— Что будет, если до завтра вы не сможете найти икону? Где вы возьмете деньги, чтобы расплатиться за визы? Круг замыкается. Ведь поэтому вы так спешите? Вам никто не даст миллион долларов за одни обещания.

Полковник был крепкого телосложения и на его руках виднелись шишки от ударов, которые он наверняка неоднократно наносил своим жертвам. Поэтому Королев не удивился, когда удар кулаком отбросил его голову назад, как боксерскую грушу. По лбу, заливая глаза, потекла теплая струйка крови.

— Ты полный идиот. Сейчас ты получишь свое, — прошипел Грегорин. — Когда закончите с ним, Чайков, отправьте его в комнату «Ж».

Он вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Когда дальняя дверь в коридоре тоже закрылась, майор подошел к Королеву, наклонился и носовым платком вытер у него с лица кровь. Прикосновение его рук было как бальзам на рану. Потом приподнял голову Королева и посмотрел ему в глаза.