Альфредо Конде - Тайна апостола Иакова

— Семьсот пятьдесят евро каждая!

Именно такую сумму назвала Эулохия, и при этом ни один мускул не дрогнул на ее лице, овал которого, по мнению ее любовника, являл собой истинное совершенство.

Итак, она произнесла сию немыслимую сумму, не проявляя внешне никаких эмоций, но, вне всякого сомнения, внутренне торжествуя. А потом подняла ложечку и поднесла ее к самому носу своего любимого, так что ему даже пришлось отпрянуть.

И только тогда Андрес Салорио, главный комиссар полиции Сантьяго-де-Компостела, вспомнил, что в этом году он еще ничего не подарил Эулохии на день рождения.

И нарочитая демонстрация ложечки, вознесенной кверху подобно штандарту или воинскому стягу, а может быть, флагу соседней страны, извечного соперника и врага, была отнюдь не случайной. Нет, Андрес Салорио не мог ошибиться, он прекрасно помнил надпись, которую год назад выгравировал на ручке этой ложечки.

Ровно один год и один день тому назад, накануне дня рождения Эулохии, сорок третьего дня ее рождения, он попросил выгравировать на серебряной ручке под именем своей возлюбленной следующий текст: «Предназначена исключительно для поедания украденной белужьей икры. 01.03.07».

Он и думать забыл о том казавшемся ему теперь таким далеким дне, когда, купив ложку в ювелирном магазине «Мальде» на улице Вилар и выгравировав на ее ручке вышеупомянутую надпись, он отправился в супермаркет «Гиперкор», в элитный отдел под называнием «Уголок гурмана».

Придя в этот отдел и убедившись в заоблачной цене белужьей икры, никак не соразмерной с его зарплатой государственного служащего, он тут же пошел на попятную. Он решил забыть о своем первоначальном намерении, состоявшем в покупке баночки белужьей икры в качестве дополнения к серебряной ложечке с выгравированной на ее ручке надписью. Позднее он так же благополучно забыл и о других возможных выходах из создавшегося положения и в результате вручил женщине, которую любил больше всех на свете, одну только серебряную ложечку.

Все это произошло ровно год назад, а вышеупомянутые провалы в памяти были вызваны (уж это-то он точно помнит) парой выбивших его из колеи злополучных звонков полномочного представителя центрального правительства в автономной области Галисия.

И вот теперь у дочери этого самого представителя правительства в результате роковой случайности, имевшей место пару часов назад (о чем, кстати, мать виновника этого безобразия еще ни сном ни духом не ведает), на лбу красуется резаная рана, на которую придется наложить семь швов. Это если делать операцию в отделении скорой помощи; если же швы наложит пластический хирург из частной клиники, то их будет уже не семь, а все шестьдесят. И нанесена сия рана летательным аппаратом, которым с помощью дистанционного устройства управлял Сальвадор Ален Андраде, родной сын спутницы жизни главного полицейского комиссара.

Да, ровно год назад пара звонков господина полномочного представителя правительства по поводу наркоторговцев из Ароусы, предположительно имевших самое непосредственное отношение к высоким политическим сферами, вызвала у него провалы в памяти, которые, судя по всему, ему до сих пор не простила любимая женщина.

Помнится, тогда эти два роковых звонка раздались ранним утром, когда он только пробудился от кошмаров прошедшей ночи и пребывал в подавленном состоянии духа; они тут же заставили его забыть обо всем, что не было связано с его работой — работой, которую господин представитель правительства имел обыкновение серьезно осложнять несвоевременными звонками, неуместными упреками и неожиданными сообщениями. Салорио был профессионалом, а представитель правительства — всего лишь политиком.

Первый звонок был сделан для того, чтобы прямо и без обиняков высказать комиссару всю правду-матку и обвинить его во всех смертных грехах. Второй — чтобы извиниться за тон, который он, солидный и высокопоставленный политик, допустил во время первого звонка. Но оба в конечном счете имели одну цель: показать, кто в доме хозяин. И по всей видимости, это была единственная причина, по которой они были сделаны.

После этих двух звонков комиссару не оставалось ничего иного, как ограничиться одним-единственным, весьма непритязательным подарком для своей любимой. Было уже слишком поздно. У него уже не было времени, сил, да и необходимых денег тоже. А потому, положив трубку после второго звонка своего раздосадованного шефа, он забыл обо всем на свете. И случилось это ровно год назад.

Салорио даже не догадывается, что сегодня ситуация практически в точности повторится. Представитель правительства снова ему позвонит. И не один раз. При этом он неизменно будет говорить об одном и том же: о том, покроет ли страховка услуги пластического хирурга, и о том, где лучше делать операцию — в Сантьяго или Корунье; о том, как возмущена мать девочки, и о том, что комиссару следует всыпать по первое число этому недоумку, избалованному сынку его любовницы; и вообще, подумать только, главный комиссар, а состоит в гражданском браке с экстравагантной разведенкой, своенравной и взбалмошной, как дикая коза по весне.

Когда Андрес Салорио, не сводя взгляда со своей возлюбленной, начинал с наслаждением вкушать икру, он еще не знал, что очень скоро он будет с трудом сдерживать себя, чтобы не послать наконец своего непосредственного начальника к черту.

Это действительно произойдет буквально через несколько минут, когда комиссар поймет, что тянуть со звонком больше нельзя и что у него нет иного выхода, кроме как самому сообщить представителю правительства о случившемся в университетской библиотеке воздушном инциденте. А также о том, что старшая дочь сего высокопоставленного чиновника оказалась единственной жертвой крушения вертолета с идиотским транспарантом, окрестившим всех присутствовавших в зале, в том числе и несчастную пострадавшую, весьма обидным прозвищем.

Однако когда через несколько минут комиссар все же позвонит представителю правительства, тот крайне недовольным тоном ответит, что об инциденте ему уже сообщили.

И снова, как и год назад, господин полномочный представитель центрального правительства Испании в Галисии будет вести беседу в совершенно недопустимой, можно сказать, стервозной манере — в манере, которая, по мысли чиновника, должна была не только еще раз продемонстрировать Андресу, что он его начальник, но и показать, что уровень его информированности и профессионализма гораздо выше того, какой состоящие на постоянной государственной службе профессионалы обычно приписывают временным политическим фигурам, возникающим и исчезающим в соответствии с требованиями конъюнктуры. Кроме всего прочего, это был еще довольно подленький способ дать понять комиссару, что всегда найдется сволочь, которая поспешит раньше других доложить обо всем начальству, и что лучше Андресу даже не пытаться разузнать, кто это постарался так разогреть страсти. Но при этом комиссару следует серьезно остерегаться. Этот стукач и в будущем будет поступать в том же духе.

Самое неприятное состояло в том, что после этого звонка у Андреса Салорио уже не будет ни одной минуты для того, чтобы хоть как-то исправить ситуацию с годичной давности подарком. А ведь его любимая явно ждала чего-то необычного, что не выглядело бы безвкусной шуткой или столь распространенным во многих семьях способом слегка подсластить скуку долгих лет совместного безрадостного проживания.

Сложившаяся ситуация имела давнюю историю. Дело в том, что день рождения Эулохии приходился на двадцать девятое февраля. И это многое объясняло. Два года назад, когда ей исполнилось сорок два года, Эулохия Андраде призналась комиссару, что мечтает до отвала наесться черной икрой, и сказала, что ее постоянно мучит неодолимое желание стырить где-нибудь пару баночек.

По прошествии года, на протяжении которого Андрес Салорио не раз вспоминал этот разговор, во время отчаянного поиска оригинального подарка для возлюбленной ему неожиданно пришла в голову нелепая, но гениальная, на его взгляд, мысль: выгравировать на ручке серебряной ложки эту чертову надпись, после чего приобрести в магазине баночку икры в качестве естественного дополнения к подарку. Он был уверен, что это доставит им обоим отменное удовольствие.

Но когда довольный удачно найденным решением комиссар пришел в «Гиперкор» и увидел ценник, то, как уже было сказано, он понял, что цена эта является совершенно неприемлемой для его скромного бюджета.

Итак, как мы уже знаем, наш влюбленный комиссар ограничился тем, что подарил одну ложечку, и, надо сказать, испытал при этом огромное облегчение в надежде, что его изысканный, как ему казалось, выбор будет воспринят словно милая шутка и вызовет понимание и благодарную улыбку. Ему и в голову не пришло, что шутка довольно пошловатая, и именно так ее восприняла Эулохия, затаив обиду на целый год.