Ладо Мрелашвили - Мальчишки из Икалто

— Погоди, Гиви! — вскочил Нико. — Ты даёшь слово тем, кто молчит о его проступках. Ну-ка, пусть Залико Лачашвили выступит!..

— Не могут же все говорить одновременно! — обиделся Гиви. — Залико, у тебя есть что сказать?

— Я с места…

Звено Бучукуртели насторожилось.

У Сандро пропала последняя надежда. Теперь Залико «заведётся» и выложит всё. Жаль, нет Снайпера — этот чёрт придумал бы что-нибудь. Надо же — накануне собрания приволок в класс петуха! А позавчера разбил окно в клубе и ругал завклубом за то, что его в кино не пустили. День без кино у Снайпера — траурный день… И такой парнишка шатается где-то как неприкаянный, а Залико тут разглагольствует. Но погоди, что это он говорит?..

— Сначала мы были в плохих отношениях, — говорил Лачашвили, — во всём соперничали друг с другом…

— То же мне Кучук-Караман!

Сандро коленкой толкнул друга.

— Помолчи, Гоги, пусть говорит.

— Ну, он взял и исключил меня из звена.

Нико улыбнулся и кивнул на Залико с видом фокусника, которому удался фокус.

— Говори, Залико! И никого не бойся.

— А за что он меня исключил? За то, что я наябедничал на Вахтанга Мрелашвили, когда тот докторову курицу камнем пристукнул.

У Нико от удивления отвисла нижняя челюсть.

Залико умолк и стал пальцем что-то чертить на столе, но, видно, чертёж не получился, он поднял голову и продолжал:

— Конечно, Сандро не имел права исключать меня, но сейчас я понимаю, что он поступил правильно. Вот… Последнее время Сандро хорошо относится ко мне. Мы вместе работали на уборке кукурузы. Он позвал меня на сбор звена, и теперь мы с ним товарищи.

— Ну, эту песенку мы слышали!

— Мы совсем помирились. С тех пор я не ябедничал ни на кого и не буду ябедничать… Клянусь, не буду!

Залико так расчувствовался, что чуть не заплакал, но пересилил себя и сел, закрыв лицо руками.

Девочки с сочувствием смотрели на его кучерявую голову, лежащую на парте.

Нико был вне себя.

Что за муха укусила этого Лачашвили?

Кто-то ещё в задних рядах поднял руку. Ему дали слово.

Это был Како Шашвиашвили. Он вышел к столу и застрочил, как из пулемёта.

— Виновных нужно строго наказать! Что мы тут цацкаемся? Украл Сандро чужие яблоки? Значит, отстранить его от звена. А Лачашвили тоже не святой. Его и вовсе надо исключить из школы. Сначала они были дружки, потом рассорились, а теперь, по всему видать, опять снюхались. Если спросить меня, то не только Сандро — всё звено нужно исключить из школы. Намедни они чуть на кол меня не посадили. Хорошо, что не дотянулись. А всему Снайпер заводила, в стороне стоял и ржал.

— Да мы хотели просто попугать тебя! Эх ты, трусишка!

— Ты это потому, что мы в звено тебя не приняли!..

— А почему вы не приняли его в своё звено? — спросил классный руководитель.

— Потому, что он трус! — крикнул Ладо Харатишвили.

— Хорошо, Ладо, сядь! — Учитель обернулся к старшему вожатому. — А самому Сандро вы не дадите слова?

— Конечно, дадим… Мы слушаем тебя, Сандро, говори.

Сандро вышел к столу, красный как помидор.

Некоторое время он стоял, низко опустив голову, потом заговорил глухо, не поднимая головы. Но постепенно он овладел собой, и отряд услышал его прежний твёрдый и звонкий голос.

— Да, это мы обобрали яблоню деда Димитрия. Но в ту ночь в саду у Грозного нас было только двое: я и Гоги Торадзе.

— А когда вы все вместе лазили к Грозному? — спросил старший вожатый.

— Только один раз. И то не за яблоками.

— Что же вы там делали, в таком случае?

— Лучше всех об этом знает Нико…

Бывший вожатый готов был сквозь землю провалиться.

— Чья-то корова забралась в сад, и они гнали её оттуда, — соврал он.

— Верно! — засмеялся Гоги. — Мы её поймали и привязали к дереву, чтобы она не попортила весь сад.

Нико позеленел от злости.

— Да, но зачем за одной коровой гонялось целое звено?

— Такая уж эта корова! Поодиночке она всех нас вздела бы на рога.

— Она лягаться большой мастер!

— Нашли время говорить о корове! — заметил учитель. — Продолжай, Сандро. Значит, яблоки украли только ты и Гоги.

— Мы собрали эти яблоки, но мы их не крали, — сказал Сандро.

— Как тебя понимать?

— Мы собрали эти яблоки не для того, чтобы, как говорил Нико, съесть их зимой…

— Может, ты скажешь, что хотел школьную ёлку ими украсить? — вскочил Нико.

— Нет. У нас была своя цель: дед Димитрий не пускал нас в подземный ход, где мы обнаружили воду… Вот мы и решили собрать урожай его «турашаули», припрятать, а потом сказать, что мы вернём все яблоки до единого, если старик даст нам ключ от туннеля… Потом мы долго не собирались в сарае и слишком поздно узнали о пропаже яблок, и не смогли их вернуть хозяину. В этом вся наша вина! За это мы попросим прощения у деда Димитрия…

Гиви радостно заулыбался и закивал Сандро.

— Есть у кого-нибудь вопросы? — спросил он.

— Какие могут быть вопросы? Всё и так ясно! — бросил Нико.

— Ладно. Ты сядь, Сандро. Пусть Лена скажет, что она думает обо всём этом.

Лена вышла к доске.

— Сандро говорит, что ты знала об их намерении вернуть яблоки. Это правда? — спросил Сандро Куршиташвили.

— Правда, — сказала Лена.

— Но почему ты не пришла к нам и не сказала обо всём.

— Это ещё зачем? — Лена косо глянула на председателя. — Я знала, что наши яблоки в надёжных руках. К тому же дедушка решил подарить их третьему звену.

— Неправда! — вскинулся Нико. — Это неправда! Она боится, что Сандро прибьёт её, и врёт, чтобы спасти шкуру.

— Не Лена, а ты врёшь! — не удержался Бучукуртели. — Когда это было, чтобы я девчонок трогал?

— Я не боюсь ни Сандро, ни вас, Нико! — рассердилась Лена. — Я говорю правду: дедушка подарил эти яблоки всему звену за то, что они выстроили нам курятник. И Нико не имел никакого права брать из сарая чужие фрукты. Значит, он их украл. А если такой взрослый мальчик крадёт чужие фрукты, чего же он удивляется, что наши мальчишки лазают по садам?

— Говорил я тебе — не затевай этого дела! — шептал Бахсолиани на ухо приятелю.

Нико вспотел от волнения и то и дело утирался рукавом рубахи.

— Я требую… — сказала Лена. — Я считаю, — поправилась она, — что Нико должен вернуть яблоки звену Сандро Бучукуртели… это всё равно, что вернуть их дедушке.

После выступления Лены больше никто не брал слова.

Все ушли. Оставили Сандро одного и ушли.

Только Гоги задержался, уговаривая его идти вместе со всеми, но Сандро, не поднимая головы, локтем оттолкнул его.

И вот он сидит один-одинёшенек в пустом классе.

Как чудесно всё началось!

Спасибо ещё, оставили его звеньевым. Но ребят у него отобрали — эх, каких ребят! Один только Снайпер стоил троих! А остальные?.. Хахабо, славного долговязого губошлёпа Хахабо, в звено к Зизи, Луарсаба — к Дали. Да что перечислять! Видать, конец твоему звену, Бучукуртели!

Тьфу, на кой чёрт в самом деле потащились они в ту дождливую ночь в сад к Грозному? Нет. Никогда ещё Сандро не вёл себя так глупо. И этот курятник ничуть не искупает его вины. Просто нужно было раньше шевелить мозгами и выпросить у Лены ключ от подземелья. Хотя и ей порядком перепало за кражу ключа.

Эх, всё смешалось, брат, всё пошло к чёрту! Как ложка дёгтя портит бочку мёда, так и эти яблоки испортили все их славные дела, и даже подземное водохранилище не кажется уже большой заслугой. Наверное, теперь и письма о нём не пошлют в «Юный ленинец», а напишут совсем о другом, и все будут потешаться над Сандро и его звеном. Да, думает человек одно, а получается совсем другое.

Давно мечтал Бучукуртели совершить какой-нибудь славный поступок, и на тебе! Смехота одна!

Мальчишка застонал от горечи и стыда и медленно поднял голову.

Перед ним сидела Лена.

Никто никогда не видел слёз на глазах этого крепкого, как кремень, мальчишки, и ему был не по душе свидетель минутной слабости. Он поджал губы, собираясь сказать колкость; но в лучистых глазах девочки было столько сочувствия, что Сандро передумал.

— Ты давно здесь?

— С самого начала, — ответила Лена. — Я ждала тебя во дворе, но ты всё не выходил, и я вернулась.

— Зачем меня ждать? До дому я и сам дойду.

— Не сердись, Сандро! Что с того, что тебя поругали? Ты, конечно, был неправ, но не настолько.

Сандро махнул рукой.

— Нечего меня утешать, Лена! Ты-то ведь знаешь, что яблоки мы украли не с дурной целью. А вот как оно обернулось! Теперь дари их нам или не дари, делу уже не поможешь… А всё-таки, когда он сказал, что дарит нам яблоки?

— Никогда, Сандро! — еле слышно проговорила девочка. — Никогда дедушка не говорил этого. Он и сейчас не знает, кто украл яблоки.