Эрнест Сетон-Томпсон - Рольф в лесах

За обедом они рассказали всё друг другу.

— Я очень беспокоился, когда ты не вернулся вчера к ночи, потому что у тебя не было с собой ни еды, ни одеяла. На рассвете я поднялся на гору и долго смотрел на юго-восток, куда ты уехал в лодке, я ничего не увидел. Тогда я взобрался на другую гору повыше, откуда я мог видеть северо-восток, и, увидев два дыма, я узнал, что сын мой жив.

— Ты хочешь сказать, что я нахожусь на северо-востоке от лагеря?

— В четырёх милях от него. Я пришёл потому не скоро, что ходил за лодкой и на ней приехал сюда.

— Как так на лодке?! — с удивлением воскликнул Рольф.

— Ты находишься всего в полумиле расстояния от реки Джуссепа, — был ответ. — Я скоро свезу тебя домой.

Рольф не поверил сначала, но скоро убедился, что это так. При помощи топора они сделали пару хороших костылей и двинулись в путь.

Минут через двадцать они сидели уже в лодке, а спустя час были в полной безопасности у себя дома.

Рольф долго думал о случившемся. В минуту самого глубокого отчаяния нашёлся для него выход, и всё произошло так просто и так естественно. До конца жизни своей не забудет он этого. «Выход всегда есть, и мужественное сердце его найдёт».

Если бы Рольф был дома, у своей матери, она бы растёрла его распухшую и почерневшую ногу гусиным жиром. Доктор в Стамфорде растёр бы её мазью. Друг его индеец пропел вполголоса песенку и растёр ногу оленьим жиром. Разные, но одинаково хорошие средства. Все они успокаивают пациента: доказывают ему, что для его облегчения приняты серьёзные меры, и все они помогают природе массажем.

Три раза в день Куонеб растирал почерневшее место. Жир предохранял кожу, от раздражения, и через неделю Рольф уже бросил костыли.

Май подходил к концу, приближался июнь. Весна кончалась.

Во все времена у человека весной появлялось стремление к переселению. Отдаваясь ему, человек переменяет место жительства или изменяет свою жизнь. Большинство мужчин в Эдирондеке, занимающихся зимой охотой, весной искали работу по сплаву леса; те, у кого были семьи, возвращались домой и принимались за посадку картофеля и ловлю рыбы. У Рольфа и Куонеба не было никаких планов, но, повинуясь влечению к перемене места, они решили отправиться с мехами к Уоррену.

Куонеб хотел табаку и… перемены. Рольф хотел добыть ружьё, повидать Ван-Трёмперов и… перемены.

Поэтому первое июня застало их в лодке. Куонеб сидел на корме и правил, а Скукум сидел на носу и лаял. Они направлялись к центру Уорренского посёлка — лавке с тремя домами, далеко отстоявшими друг от друга.

В реке было много воды, и они прошли реку Джуссепа без остановки и на ночь расположились на берегу Гудзона, в двадцати пяти милях от дома.

Длинные вереницы голубей тянулись к северу. Дикобраз на берегу и медведь в воде вызвали у Скукума самый неистовый восторг и самые честолюбивые помыслы, которые он вынужден был подавить.

К вечеру третьего дня они пристали к берегу около лавки Уоррена, где их ожидал радушный приём. Оставив других покупателей, торговец пошёл к ним навстречу.

— Здравствуйте, ребята. Господи, как ты вырос!

Это была правда. Рольф и Куонеб сами не заметили того, что теперь они стали одинакового роста.

— Ну, хорошо, а как ваши охотничьи дела?.. А, отлично! — сказал Уоррен, когда каждый из них выложил на прилавок по связке мехов. — Отлично. Выпьем по этому случаю, — и торговец несколько смутился, когда оба охотника отказались от угощения. Их отказ раздосадовал его, потому что это значило, что они не продадут мехов за бесценок. Но он скрыл огорчение и продолжал:

— Я на этот раз продам вам самую лучшую винтовку во всей округе, — и по лицу Рольфа он увидел, что мальчика соблазнить ружьём легче, чем выпивкой.

Начался осмотр мехов; торговался с торговцем, конечно, белый. Индеец застенчиво стоял в стороне и помогал издали многозначительными мычаниями и взглядами.

— Вот что, — сказал Уоррен, когда они разложили рядышком все свои тридцать куниц, — они светловаты. Я дам по три доллара пятидесяти центов за каждую, или уж, куда ни шло, по четыре доллара.

Рольф посмотрел на Куонеба; тот незаметно для торговца покачал головой, выдвинул правую руку ладонью вверх, потом быстро поднял её дюйма на два. Рольф сейчас же уловил его мысль и сказал:

— Нет, я не согласен, что они светлые. Я их считаю по цвету первосортными.

Куонеб растопырил на руке все пять пальцев, и Рольф продолжал:

— Каждая из них стоит пять долларов.

— Фу, — сказал торговец, — ты не знаешь разве, какая рискованная вещь мех; а моль, а мыши, ржавчина, низкие цены — что ты об этом скажешь? Мы очень рискуем. Но я хочу сделать вам удовольствие, пусть уж будет по-вашему. Пять за каждую. Тут у вас есть хорошая тёмная лиса; она стоит сорок долларов:

— Больше, — сказал Рольф, когда Куонеб сделал рукой лёгкое движение вправо, точно отбросил щепотку песку, что служило знаком отказа.

Они стали обсуждать ценность лисьего меха, и Рольф — сказал:

— Я слыхал, что одну черно-бурую лису продали за двести долларов.

— Где?

— В Стамфорде.

— Это близ Нью-Йорка.

— Конечно. А вы разве не посылаете ваши меха в Нью-Йорк?

— Посылаю, но ведь мне дорого стоят доставить их туда. Впрочем, если возьмёте часть платы товаром, то я прибавлю и дам сто долларов.

— Дайте за мех сто двадцать пять долларов, и я возьму винтовку.

— Фью! — свистнул торговец. — Странно ты рассуждаешь.

— Ничего тут нет странного: старик Сильвани дал бы столько же, если бы я пришёл с товаром к нему.

Эти слова произвели желаемое действие, показав, что у них есть и другие покупатели. Они, наконец, договорились.

Кроме лисьего меха, у них оказалось мехов на триста долларов. А на стоимость лисьей шкуры они набрали всяких необходимых им съестных припасов и материй. Но у Рольфа было ещё что-то в голове.

Он набрал несколько пакетов сластей, цветного ситцу, разноцветных лент, причём торговец сейчас же догадался в чём дело:

— Понимаю: вы собираетесь в гости. К кому? Должно быть, к Ван-Трёмперам?

Рольф подтвердил и тогда получил несколько весьма разумных советов.

Платье Аннете он не купил, чтобы не лишить её удовольствия поездки и собственного выбора; но он запасся несколькими великолепными брошками и ожерельями но десяти центов за штуку и лентами разных цветов.

Рольф с гордостью прижал к груди новое ружьё, положил в бумажник расписку на триста долларов и почувствовал себя значительным человеком. Когда он выходил из лавки, торговец спросил:

— А вам не попадался Джек Хог?

— Попадался? Гм!.. — и Рольф вкратце рассказал про их приключения с этим негодяем.

— Похоже на него, очень похоже. Поделом ему. Грязный мошенник! Послушайте, вы не возите ваших мехов в Лайонс-Фолс. Туда мехов подвозят мало. Я буду платить вам больше, потому что я на сто миль ближе к Нью-Йорку.

— Нибовака! — Куонеб всегда говорил «Нибовака», когда его поражала сообразительность Рольфа. — Как нам быть с челноком и припасами?

— Думаю, лучше оставить их здесь. Челнок одолжит нам Каллан.

Они вскинули ружья на плечи (Рольф крепко стиснул своё) и пошли через водораздел; меньше чем через два часа они пришли к дому Каллана.

— Конечно, мы вам дадим челнок, но раньше войдите и пообедайте, — приветливо, по обычаю жителей девственных лесов, встретил их Каллан. Но Рольфу хотелось поскорее добраться до места. Они сразу пустили в воду челнок, и их вёсла проворно замелькали над озером.

Дом показался им старым знакомым, когда они подъехали ближе. Урожай в полях был прекрасный, урожай цыплят на дворе тоже был хороший; а урожай детей перед домом был превосходный.

— Как я рад! Как я рад! — закричал толстый старый Хендрик, увидав их у ворот скотного двора. Минуту спустя он тряс им руки и широко, во весь рот улыбался. — Войди, войди, мальчик. Эй, Марта, вот Рольф и Куонеб. Как я счастлив!

— Бедная Аннета, у неё лихорадка, она больна, — и он подвёл их к углу, где на низкой койке лежала Аннета, худенькая, бледная и неподвижная.

Она тихо улыбнулась, когда Рольф нагнулся и поцеловал её.

— Что же ты, Аннета? Я пришёл проведать тебя. Я хочу взять тебя с собой в лавку Уоррена, чтобы ты выбрала себе платье. Видишь, вот тебе моя первая куница, а вот ящик — я сам его сделал; а за иглы, которыми я его украсил, ты скажи спасибо Скукуму.

— Бедная девочка, она хворала всю весну, — и Марта отогнала ветками москитов и мух, которые с громким жужжанием носились вокруг больной.

— Чем она больна? — с тревогой спросил Рольф.

— Этого мы не знаем, — ответили ему.

— Вот человек, который ей поможет, — и Рольф посмотрел на Куонеба.