Владимир Сотников - Хонорик и Огненный Всадник

Сотворен? — остолбенел Макар.

Вот именно. И нам обязательно надо узнать, кем сотворен.

Макар был ошеломлен. Он с восхищением глядел на сестру. Такого ума, как у Сони, наверное, не было еще ни у кого на свете!

Как ты до этого додумалась? — воскликнул он. — Можно сказать, сделала открытие. Стремительное открытие.

А все открытия стремительные, — спокойно сказала Соня. И зашагала по направлению к дому.

Макар шел за ней, как ослик за поводырем. Вдруг он спохватился, обогнал Соню и заглянул ей в глаза.

Но что же теперь делать? Что нам делать? — спросил он.

То же, что и делали: за лилипутами следить, — ответила Соня.

Макар вздохнул. И с облегчением, и с огорчением. С облегчением потому, что Соня наконец приняла решение, а с огорчением потому, что это решение — не его. И дело не в том, что Макар хотел быть первым, а в том, что вовремя не поверил собственной интуиции.

Эх! — вздохнул он. — То — то они мне сразу не понравились!

Да мне тоже показалось, что они неприятные, — сказала Соня. — Но одно дело — когда кажется, а другое — когда доказательства есть.

Какие же у нас доказательства? — хмыкнул Макар. — Твои рассуждения?

Мои рассуждения — только начало пути, — ответила Соня.

И куда же ты собралась? Опять в лес, к замку? Соня даже вздрогнула:

Нет! Что толку туда просто так ходить? Чтобы в очередной раз испугаться? Нам надо узнать, зачем нас пугают.

И как же мы узнаем, если никуда не пойдем?

Почему — никуда? — улыбнулась Соня.

Но Макару было не до улыбок. Он ничего не понимал. И даже начинал от этого сердиться. Почему Соня так с ним разговаривает? Хочет потренировать его догадливость? Он обиженно замолчал.

Соня заметила его обиду. И сделала вид, что нуждается в помощи.

Я вот только не знаю. — проговорила она в нерешительности. — Не знаю, как нам следить за лилипутами. Ты в этом лучше разбираешься.

Следить, и все! — решительно заявил Макар.

Но они же сегодня здесь, а завтра — в соседней деревне. А потом — и еще в соседней. Они же бродячие артисты.

И мы так. Мы тоже будем бродячими. зрителями.

Ты, Макар, правильно придумал! — воскликнула Соня.

Макару эта похвала понравилась. Он даже не заметил, как Соня ловко подтолкнула его к этому решению. Умеет же она поделить свою догадливость на двоих!

Можно подумать, что вы жить не можете без цирка! — воскликнула мама.

Мы — то можем, а вот Ладошка — нет. Для него же в деревне ничего интересного не придумано, — сказал Макар.

Ладошка только переводил удивленный взгляд с мамы на Макара, с Сони на папу. Он сам не ожидал, что окажется в центре разговора. Это была хитрость Макара, который стал говорить о том, что у Ладошки талант циркача и надо только определить, какой именно. Дрессировщик Ладошка замечательный — это видно по Нюку. А вдруг он захочет стать фокусником, акробатом или клоуном? Конечно, это надо проверить. А как? Ходить в цирк! Один раз сходили, но этого мало. Хорошо, что цирк бродячий и каждый день дает представления по окрестным деревням. Это не так и далеко.

Но я же не могу с вами каждый день ходить, — развел руками папа.

И не надо, — успокоила его Соня. — Мы же не ночами будем ходить. Представления специально для детей устраиваются. Значит, заканчиваются не поздно. Вот сегодня, я на афише возле магазина прочитала, оно будет в Загорайке.

Макар развернул карту.

— Всего два километра от нас, — сказал он. Папа вздохнул, а мама всплеснула руками.

Никогда бы не подумала, что мои дети будут бродить без присмотра!

Ты что, никогда не думала, что твои дети вырастут? — удивился папа.

Да не волнуйтесь! — сказала Соня родителям. — Мы возле афиши слышали, что многие из нашей деревни собираются пойти на новое представление. Ребята идут свободно, без всяких взрослых.

Значит, со взрослыми — несвободно? — обиделась мама. — Что мы, конвоиры какие — нибудь?

Не придирайся к словам, — сказал папа. — А вообще — то, в деревне всегда так было. Привозили кино в одну деревню — из соседней люди тоже приходили. Или на концерты. Или вот в цирк.

Делайте что хотите! — Мама махнула рукой и сразу же опомнилась: — Ой, да что же это я говорю? Что значит — что хотите? Подумать надо.

Ура! — воскликнул Ладошка.

А ты чему радуешься? — удивилась мама. — Я же сказала — подумать надо. Но ничего еще не разрешила.

Ты же сама говоришь, что всегда надо подумать, чтобы правильно сделать! А разрешить — это очень правильно.

Мама не сдержала улыбки:

Как же ты быстро это понял! Даже не подумав. Ладно, идите в Загорайку. Только все — таки с папой.

Папа вздохнул. Наверное, ему не очень хотелось в цирк. Зато он совсем был не против того, чтобы прогуляться со своими детьми и Нюком по окрестностям. Так он и сказал, как только они вышли за деревню:

Вот побродить с вами я совсем не против!

Как бродячий артист? — спросил Ладошка.

Как просто человек. И почему это мы так мало здесь гуляем? Вечно куда — то направляемся. Обязательно с какой — то целью! Мы с мамой — собирать материал по этнографии, вы — по своим таинственным делам. А просто так выйти за околицу, подышать воздухом полей, запахом трав, посмотреть, какое высокое и синее над головой небо…

Соня с Макаром с улыбкой переглянулись. Они поняли: у папы началось хорошее настроение. Странно, но его хорошее настроение всегда начиналось с ворчания.

А у Нюка в характере не было никаких сложностей. Свое настроение он показывал просто. Как только Ладошка отстегнул поводок, хонорик принялся валяться в пыльном песке, словно это занятие было самым приятным на свете.

От папы такого простого и ясного выражения чувств ждать было нечего. Он продолжал:

Как же мы не умеем радоваться! А ведь достаточно выйти сюда, на эту свободу, и посмотреть вокруг, чтобы понять, как ты все — таки счастлив. Лето, природа, красота, дети, хонорик.

Папа с блаженной улыбкой огляделся вокруг.

Мамы не хватает, — подсказал Ладошка.

Конечно, — согласился папа. — Впредь будем гулять только все вместе.

«Только не в лесной замок, — подумал Макар. — Огненный Всадник — не для маминых нервов».

Любуясь природой, папа шел медленнее всех. Хонорик бегал вокруг него, удивляясь такой неспешности. Сам — то Нюк прыгал как угорелый.

Опаздываем, — напомнила Соня. — Через полчаса представление.

Вовремя не начнут, — отмахнулся папа. — Будут ждать, пока побольше зрителей соберется.

Макару, честно говоря, было все равно, опоздают они или нет. Ведь главным он считал не представление, а слежку за цирковой компанией.

Папа оказался прав: старушки и дети сидели на скамейках и терпеливо ожидали начала представления. Публика в Загорайке была такая же, как и в Опушкине. Папа здесь был единственным солидным человеком. На него даже посматривали, как на странного зрителя. А может, не на него, а на хонорика, которого папа на этот раз держал сам, чтобы с ним опять не устроили никакого фокуса.

Представление было точно таким же, как в прошлый раз: жонглирование, прыжки, фокусы. Амалия узнала Веселовых и улыбнулась им как старым знакомым.

И тут Макар увидел рядом с ближайшим домом микроавтобус, разрисованный цирковой рекламой. Задние двери его были открыты.

Макар незаметно улизнул из «зрительного зала», подошел к автобусу и заглянул в открытую дверь. Ничего особенного! Весь реквизит был вынесен для представления.

Наверное, дверь кабины тоже была открыта, потому что по салону автобуса пронесся сквознячок. На стенке качнулась занавеска. Она сверкнула разноцветными искрами.

Макар присмотрелся и понял, что никакая это не занавеска, а плащ Огненного Всадника.

Макар смотрел внутрь автобуса, застыв как истукан. Он машинально ступил на подножку, сделал шаг, другой — и оказался в салоне. Ему так хотелось дотронуться до плаща!

Сверкающие пятна оказались обычными блестками. Они сверкали, только когда на них попадали солнечные лучи.

«Неужели это тот самый плащ? — подумал Макар. — Как же он мог сверкать в темноте?»

Он дотронулся до материи, заглянул под нее и заметил тоненькую паутинку проводков, которые были прикреплены к блесткам. Значит, где — то пряталась и электрическая батарейка, а в блестках — маленькие лампочки — светлячки.

«Ничего себе изобретение! — удивился Макар. — Понятно, что этому плащу не может быть сто лет».

Вдруг Макар услышал голоса. Он выглянул в окно автобуса и увидел, что к нему приближаются три лилипута. Что делать?!

И Макар сделал единственное, что пришло ему в голову: он прижался к стенке салона и накрылся плащом Огненного Всадника.

Лилипуты забрались в автобус и уселись за столик.