Екатерина Вильмонт - В поисках сокровищ

– Тошка, ты трусиха!

– Не спорю! Но, думаю, Муська тоже не жаждет искать приключений на свою голову! Верно, Муська?

– Верно!

– Вот видишь, Дарька, придется тебе со Стасом дуэтом петь.

– Ну и ладно, обойдемся без вас! – оскор­билась Даша. – Кстати, тебя никто не про­сил в одиночку заниматься этим делом! Ты сама полезла!

– Полезла, я ничего не говорю, но с меня хватит!

– Девочки, вы сейчас поругаетесь! – вме­шалась Муся. – Хотите знать мое мнение?

– Хотим! – ответили сестры.

– Я считаю, что самим искать преступле­ния – просто глупо, но если вы случайно о чем-то узнали – то нельзя пройти мимо! Вика случайно услышала, что эти бандиты хотят убить какого-то Василия, и опять же случайно Даша знала, кто он такой. Разве можно было не сделать то, что сделал Стасик? Да мы бы ни­когда в жизни себе этого не простили!

– Муська, ты какая-то уж очень правиль­ная! – воскликнула Витоша.

– Какая есть! – пожала плечами Муся.

– Короче говоря, никаких сыскных бюро мы создавать не будем, а если что подвернет­ся, расследуем, так? – подвела итог спору Даша.

– Вот именно! – обрадовалась Муся.

Стас долго ждал автобуса на Братушев, замерз, прыгал, топал, чтобы согреться, а автобуса все не было. На остановке уже собрался народ.

– Вы не знаете, скоро будет автобус? – обратился мальчик к стоявшей на остановке пожилой женщине.

– Дак кто ж его знает? Может, скоро, мо­жет, нет, если Васькина смена, то вовсе мо­жет не прийти.

– Почему? – насторожился Стас.

– Дак пьет он как… Золотой парень, а пьет… Ужас один! Жена с ним мыкается, но и он, правда, с ней тоже… Характер у его супруги – не приведи Господь. Красивая из себя, правда, но такая злыдня, никому слова доброго не скажет, и как он с ней живет? Вот скажу тебе, сынок, с пьяницей еще жить можно, а с такой злющей бабой… Все у нее плохие, все дураки, иной раз перемолвишься с нею двумя словами – и вроде как сама на­чинаешь про людей плохо думать… Заразно это! А что Васька пьет, так кто ж теперь не пьет? Ну, он, правда, запойный, но это ж ведь болезнь, а не что-нибудь…

– А вы знаете, где этот Василий живет? – спросил Стас.

– Ты к нему, что ль?

– Да. Он обещал в Москву по одному делу приехать, но не приехал, вот меня к нему и послали!

– Это по какому такому делу?

– Я не знаю, просто просили меня съез­дить, благо у нас еще каникулы.

– Говорил мне кто-то, будто у Васьки в Москве какие-то темные дела, и через те дела-то он и пьет!

– Да нет, он обещал машину перегнать из Москвы в Киев! – нашелся Стас, чтобы от­вести от себя подозрения.

– А! Тогда другое дело. Тут показался автобус. Стас сел рядом с разговорчивой женщиной.

– Извините, – начал он, когда автобус тронулся, – а как мне найти дом Василия?

– Да я покажу, сыночек! Мне по пути!

– А как его отчество?

– Василий Федорыч!

– А жену его как звать?

– Алка!

– Алла? А отчество?

– Не знаю, Алка она и есть Алка, а по от­честву ее никто и не зовет! А еще ее Дурноглазой кличут.

Перспектива встречи с Дурноглазой Алкой никак не радовала Стаса. Он поначалу наде­ялся взять злобную тетку изысканной веж­ливостью, но как это сделать, не зная отчества? Может, обратиться к ней так: «Милостивая государыня»? А что, сойдет. Не «мадам» же называть братушевскую мегеру!

В Братушеве Стас взял у женщины тяже­лую сумку.

– Вот спасибо, сыночек, а то спина болит, мочи нет! Уж от Васькиного дома мне тащить недалеко будет!

– Вы не беспокойтесь, я вас до дому дове­ду, а потом вернусь!

– Ох, спасибо, только ты уж, сынок, на об­ратном пути зайди ко мне, не побрезгуй, а я тебя обедом покормлю! У Алки не дождешься!

– Спасибо, с удовольствием! – обрадо­вался Стас.

Женщина жила в крепком деревенском до­ме, а Васька с Дурноглазой обитали в пятиэ­тажке.

– На третий этаж подымешься, – объяс­няла женщина, которую звали Агнией Ми­хайловной. – Там четыре квартиры, одна без номера – ихняя!

– Спасибо, Агния Михайловна, я обяза­тельно на обратном пути к вам загляну.

– Заглядывай, сынок, заглядывай!

Стас поставил сумку на крыльцо и бросился бежать назад, к пятиэтажке. И вдруг в испу­ге замер. Навстречу ему шел какой-то чело­век в теплой куртке, который сразу показал­ся Стасу очень подозрительным. «Убийца, – решил он. – А может, просто прохожий? – усомнился Стас. – Идет себе, не прячется. Убийца не должен так себя вести. Но, с дру­гой стороны, сейчас он скорее всего идет на разведку и сегодня еще не собирается уби­вать Василия. Эх, была бы тут Дашка, – по­думал он. – Посоветовались бы. Или хотя бы ее хорошенькая сестра. Та хоть и не такая умная, как Даша, но все же…» Но теперь он был один и навстречу ему шел убийца. Стас забежал за угол и проследил за мужчиной. Тот отряхнул снег с ботинок и вошел в подъ­езд. Выждав минуту, Стас бросился вслед за ним. Вбежал и остановился, прислушиваясь. Он слышал, как мужчина топает по ступень­кам. Потом все стихло. Стас начал подни­маться, стараясь не шуметь. Добрался до вто­рого этажа и замер. Отсюда было слышно, как убийца звонит в квартиру. Ему долго никто не открывал, а потом раздался крик:

– Ну, кто тут раззвонился? Кого черти принесли?

«Приветливая дамочка», – подумал Стас.

– Мне бы Василия! – откашлявшись, от­ветил мужчина.

– Ишь ты, Василия! – истошно орала женщина. – А ты кто такой?

– Я по делу!

– Не знаю никаких дел! Пошел вон!

– Вы только скажите, дома он или нет!

– А твое какое дело, где этот алкаш?

– Нужен он мне, поговорить надо!

– Если что надо, говори мне, он сейчас все равно что тумба!

– Но не могу же я через дверь вам кри­чать. Откройте, скажу!

– Еще чего! Открывай всякому! Нет Вась­ки дома, иди, по канавам ищи дружка свое­го! У нас канав много, но ничего, авось най­дешь!

«Да, – подумал Стас, – с такой не дого­воришься».

– Тьфу на тебя, скверная баба! Так дома Васька или нет?

– Нету его, сказано же! Убирайся, про­хиндей! А то милицию вызову!

– А что б тебя приподняло и прихлопну­ло! – разозлился мужчина и стал спускаться по лестнице. Стас тоже бросился вниз и вы­скочил на улицу. Убийца вышел и остано­вился в раздумье.

Потом медленно куда-то побрел. Стас дви­нулся за ним.

«Интересно, куда это он, наверное, к мага­зину, где еще алкаша искать, – размышлял Стас. – Эх, я раньше не сообразил, мог бы уже успеть предупредить Василия». Действи­тельно, невдалеке оказался продовольствен­ный магазин. А за углом на сваленных горкой досках распивали водку три задрипанных ал­каша.

– Эй, мужики, привет! – сказал Убийца.

– Привет, коли не шутишь! Чего надо-то?

– Василия Дыщенко ищу! «Хорошо, – подумал Стас, – хоть фами­лию его узнал».

– Василий теперь в отключке! Достаканился!

– В отключке-то в отключке, да где ж его искать?

– А дома!

– Дома его нету!

– Точно нету или Дурноглазая так гово­рит? – осведомился один из собутыльников.

– Кто? – поразился Убийца.

– Алка Дурноглазая, женка его!

– Да она бешеная какая-то!

– Это точно, – засмеялись мужики, – оглашенная баба, просто не баба, а… помой­ка с голосом! И как он с ней живет…

– А как видишь! Пьет мертвую!

– Не, он не через нее пьет, он через делиш­ки свои московские пьет! – заявил другой. Стас навострил уши.

– Какие такие московские делишки? – поспешил спросить Убийца.

– Да кабы знать! Только когда он так страшенно пить начал? А посля того, как в Москве какие-то у него делишки завелись. А я его один раз пытал, скажи да скажи, Вася, а он только рукой машет, нельзя, мол, Сеня, говорить, никак нельзя.

– Так и не сказал? – поинтересовался Убийца.

– Нет, так и не сказал. Он мужик желез­ный!

– Да какой же он железный, коли пьет мертвую? – усмехнулся Убийца.

– То вещи разные, – важно отвечал Се­ня. – Горе у мужика, вот он и пьет горькую! А что с дружком горем не делится, так это его право. А у нас теперича права человека охраняются, понятно тебе?

– Понятно! Не скажете, мужики, где еще его поискать можно, он мне позарез нужен!

– А ты часом не из Москвы? – насторо­жился Сеня, решивший, что сболтнул лиш­него.

– Нет, мужики, я из Питера приехал! – успокоил их Убийца.

«Врет», – сразу же решил Стас.

– Питерский, говоришь? И как там жизнь в вашей колыбели?

– В колыбели? – не понял Убийца.

– Ага! Питер – колыбель революции!

– А! – засмеялся Убийца. – Понятно! Ничего жизнь, идет, как везде. И все-таки, где бы Василия найти?

– На бутылку дашь? – вдруг спросил му­жик, до сих пор не произнесший ни слова.

– Запросто! – Убийца полез в карман и вытащил десятитысячную бумажку. – Этого хватит?

– За глаза и за уши! А теперь нагнись-ка, я тебе на ушко скажу!

Стас с тоскою наблюдал, как Убийца скло­нился к мужику, и тот в самом деле что-то ему шепнул.