Андрей Федоренко - Щербатый талер

— Только не в лесу! — решительно заявил Чэсь. — Раз масштаб маленький, то она, эта линия, может длиться и вдоль Березины.

Учитель засмеялся:

— Понятно — каждый называет не то место, которое сам обследовал!

— Так что гадать, — сказала Оксана. — Теперь, когда мы все-все знаем, остается только обыскать то окрестности в радиусе двух километров.

Ребята и Катя поддержали Оксану. А Борис Григорьевич молча почему-то задрал голову и посмотрел на небо. Оно было чистое, бесцветное, без единой хмуринки. Вместе с тем даже сейчас, с утра, в воздухе ощущалась духота. Парило. С надречной стороны Поплав доносились запахи трав и цветов, которые сегодня, казалось, пахли сильнее, как-то более густо. Звонко трещали, вплоть заливались кузнечики, а птицы, наоборот, щебетали приглушенно, словно нехотя.

— Будет ливень, — сказал учитель и вытер платком лоб. — Под вечер, или, может, даже в обед.

— По радио передавали, — подтвердил Михаль, не догадываясь, на какую мысль наводит их учитель.

— В Минске я живу в новом микрорайоне, — продолжал якобы без всякой связи с ненастной погодой Борис Григорьевич. — Вот Катя с Оксаной были у меня, знают. Когда-то на том месте был лесок, текла речушка… Лесок вырубили, речушку уничтожили, в землю наложили труб, залили все асфальтом, бетоном — как же, «хозяева» природы! «Природа не храм, а мастерская»! Но что интересно: стоит пойти ливню или просто хорошему дождя, как возле нашего подъезда из-под плит тротуара начинает проступать, просачиваться вода. Причем просачивается не везде, а в определенных местах, извилисто. Видимо, где-то в земле все же уцелел родничок и сейчас пульсирует, стараясь повторить путь своего ручья. А может, родничка нет, а дождевая вода сама ищет прежнее русло… Поняли теперь?

— Что тут понимать? — сказал сообразительный Чэсь. — Дождемся дождя, увидим русло, вдоль которого шел француз, — вот и все.

— Ну, это была бы удача! — улыбнулся учитель. — Одно, как вы говорите, там холмы, и я не уверен, задерживается ли там вода даже в самый сильный дождь.

— Один берег там низкий, болотистый, — сказал Михаль, — а второй, в сторону поля, — песчаный, крутой.

— Превосходно. Во время дождя ручейки будут убегать по тому крутому берегу в реку, вот и смотрите.

— Борис Григорьевич, — Оксана посмотрела на учителя с подозрением, — вы так говорите, как будто вовсе не собираетесь быть с нами?

— Я дал слово, что мешать вам не буду. Вы всё разгадали сами, моя помощь почти не понадобилась… Вам же интересно будет самим дойти до конца этой истории.

Ребята переглянулись. Они были согласны с учителем, такой вариант вполне их устраивал. Ну и умный же, действительно, этот Борис Григорьевич, — просто угадывает их мысли!

— Тогда и мы с Катей не сможем пойти, — вздохнула Оксана. — Бабушка не пустит…

Девочка рассчитала правильно. Теперь уже взбунтовался Чэсь:

— Как так? Почему не пустит? Разве это так далеко?

— Почему, почему, — передразнила его Оксана. — Сам догадайся… Она и так ругается, что я в одной компании с вами, но это в Поплавах, у всех на глазах. А в лес, да с ребятами… Можно, конечно, пойти без разрешения, но тогда нам всем еще хуже будет.

— Нет, без разрешения не надо, — пробормотал Борис Григорьевич. — Действительно, как это я не подумал…

— Вот если бы вы, учитель, были с нами, — гнула свое Оксана.

— Ну, что же — раз такие дела… Как, ребята, берете меня?

— Конечно, Борис Григорьевич! — ответил за всех сразу повеселевший Чэсь.

— Тогда договорились. Сегодня же поговорю с бабушкой. Но отпустить ли она, даже если со мной?

— Отпустит! Спасибо, Борис Григорьевич!

— А теперь покажите мне, ребята, где самая большая рыба берется…

— Перед дождем она везде берется, — сказал Михаль. — Где видите, там и забрасывайте. Но когда же мы отправимся к Кладкам, Борис Григорьевич?

— Я предлагаю завтра с утра. Даже если дождь будет недолог, за ночь земля высохнуть не успеет, и следы останутся. Тогда и попробуем отыскать на ваших холмах низкое место.

Михаль с Дмитрием повели учителя показать омут, где, если повезет, можно поймать леща. Чэсь приотстал, остался с девочками.

— Оксана, можно тебя на несколько слов?

— Догоняй их, Катя, я сейчас.

Оксана просто сгорала от любопытства. Столько новостей сразу! Столько ребята сами разгадали! И вот, оказывается, это не всё. Она даже не очень удивилась бы сейчас, если бы услышала от Чэся, что он уже нашел сокровище.

— Я знаю, где низкое место возле Кладок, — оглянувшись, тихо сказал Чэсь. — Когда мы вчера делали там разведку, я немного заблудился в лесу и наткнулся на колодчик. Давний, заброшенный, заросший травой — ну, просто ямочка в земле. Я выломал палку, ткнул в дно — и проступила вода. Представляешь, в такую ​​сушь там не пересохло!

— И ты ничего не сказал парням?

— А вдруг я ошибаюсь? Хорошо, если это и есть тот родничок, из которого когда-то вытекала речушка. А может, просто горилку гнали, вот и выкопали. Таких колодежков полно по лесу.

— Надо проверить завтра, разливается ли тот колодец в дождь.

— Оксана, только давай не говорить пока никому. Завтра отстанем от них, я тебя отведу туда. А потом позову остальных.

— Я согласна. Только, Чэсь, — озорно сверкнула глазами девочка, — почему ты мне это рассказал и никому больше?

— А ты не понимаешь?

— Нет.

— Потому, что мне нравится твоя подруга Катя, — остроумно пошутил Чэсь и сразу покраснел.

Учитель Борис Григорьевич и радио ошиблись: дождя в тот день не было. Но в обед померкло, стало еще более душно. Стало тихо-тихо, небо понемногу затягивалось серыми тучами. Вечером, как стемнело, далеко, где-то под Борисовом, начало греметь. То и дело небо озаряли яркие красивые зарницы. А тут, над Поплавами, ни грома, ни молний, ​​ни капельки дождя.

Оксана с Катей прильнули к окнам веранды.

— А может так быть, что тучи пронесет и дождя вовсе не будет? — спросила Катя, вздрагивая, когда загоралась очередная зарница.

— Будет ночью!

Бабушка, которая боялась такой погоды, приоткрыла дверь на веранду и позвала девочек в дом. Но они не захотели.

— Как же вы завтра пойдете, куда? А как ливень даст с утра?

— Бабушка, ну как ты не понимаешь: нам и нужно, чтобы дождь был! Сейчас лето, разве мы растаем?

Еще днем ​​Борис Григорьевич, как и обещал, упросил бабушку отпустить их. Бабушка удивилась и обрадовалась, что он знает ее сына — Оксаниного папу. Про Оксану Борис Григорьевич сказал: «По моему предмету, истории, она самая лучшая ученица». Бабушка совсем растаяла, сразу поверила и полюбила его за эти слова.

— Вы только скажите, далеко ли собрались?

— Близко, на Кладки — знаете такие?

— Я ведь не здешняя, это старый Макар может знать…

— Там близко поле жнивья, дубы среди него.

Если бы Борис Григорьевич знал, чем все закончится, он, конечно, не объяснял бы бабушке так подробно. Он бы отмолчался, конечно, или даже солгал бы, назвав другое место.

— А-а, поле знаю! — вспомнила бабушка. — В прошлом году нам солому выписывали, я ходила на то поле грести. А что вы там забыли?

— Местность там историческая, красивая. Пусть посмотрят городские дети…

— А здесь, близко, разве не то же самое? — наивно спросила бабушка.

— Немного не то, — засмеявшись, ответил учитель.

Ночью, наконец, начал накрапывать дождь. Без молний и громов, тихий, ровный, который не крепчал и не утихал, но упрямый, обложной, как люди говорят. Такие дожди бывают сутками, и даже больше, и могут принести вреда побольше, чем какой-нибудь сильный, но короткий ливень.

Часов в восемь утра все собрались возле шалаша. Учитель, в длинном плаще с капюшоном, в высоких резиновых сапогах, удивленно осмотрел «амуницию» своих учениц и парней: на ком легкая болоньевая куртка без капюшона, на ком джинсовая, кто в кедах, кто в кроссовках… Словно собрались не в поход, а на приятную прогулку.

— Вымокнете, друзья мои, — сказал учитель укоризненно. — Восемь километров туда, восемь обратно…

— Какие километры — менее чем за полчаса по реке доберемся, — ответил Михаль. — У нас в лодке все, что нужно.

— Вот как!

Спустились вниз, к реке, где в камышах стояла лодка. Стало ясно, что вчера ребята зря времени не теряли. Чэсь вытащил из кустов четыре длинные лозы постормки, пододвинул концы под специально прибитую к борту лодки доску, выгнул, прикрепил вторые концы к такой же доске с другого борта. Дмитрок накинул сверху пленку, натянул ее на каркас — получилась настоящая кибитка.

— С вами не пропадешь, действительно, — учитель осторожно, одной ногой ступил в лодку. — А не опрокинется?