Андрей Федоренко - Щербатый талер

— Да что это со мной сегодня?

Оксана молча прижалась к сухому стволу развесистой сосны, присела, закрыла глаза. Чэсь постоял, потоптался, затем сел рядом. Плечи их соприкоснулись, Оксана вздрогнула, но так и осталась сидеть, и глаз не открыла. Чэсь с сожалением и одновременно с любовью смотрел на нее. Усталая, в темном платье, с мокрыми прядь белых волос, что выбились из-под капюшона, с ямочками на круглых щеках, — такою девочка показалась ему красивой, как никогда.

Он неожиданно для себя быстро просунул ладонь под капюшон и погладил Оксану по голове. Опять девочка только вздрогнула и не отстранилась.

— Прости, Оксанка, — сам заблудился и тебя увел… Мне так стыдно. Засмеют… А главное, тебя жаль. Они, видимо, нашли уже сокровище, а ты и не увидишь.

— Не выдумывай, — Оксана раскрыла глаза, мягко отвела его руку, поправила волосы. — Я ни о чем не жалею. Наоборот, интересно! Я и сейчас, если бы все повторилось, пошла бы с тобой…

— Правда?

— Разве я не видела, что ты нарочно шел сухими местами, чтобы мне легче было? А то, что заблудились — ну и что? В лесу любой может заблудиться, так как левая нога делает чуть больше шаги, поэтому и получается круг. Нам в школе рассказывали.

— Да и нам рассказывали, только я не верил, пока на себе не убедился!

Всю усталость с Чэся как рукой сняло. Спали с души досада, стыд, злость на себя; после Оксаниных слов словно солнце заблестели вдруг из этого низкого, затянутого сплошной моросью неба. Он вскочил:

— Ты права — нечего переживать. Мы же на просеке, значит, уже заблудиться невозможно, хоть куда-нибудь она выведет! Теперь пойдем в ту сторону, куда ты покажешь, может, у тебя рука счастливее… Да ты сиди, отдыхай! — спохватился он, увидев, что Оксана тоже встает.

— Нет, некогда. Да и холодно сидеть. Идем, например… туда, — наугад указала она пальцем.

И действительно, не ошиблась. Не прошли они и двухсот шагов, как оказались на лесной, достаточно укатанной дороге, что пересекала просеку. Однако Чэсю сегодня просто предопределены были неудачи. Став посреди дороги, он нерешительно взглянул вправо, влево… Боялся ошибиться.

— И опять не помнишь? — участливо спросила Оксана.

— Да дорогу я помню… В прошлом году мы с отцом здесь на мотоцикле проезжали… Знаю, что она проходит через поле около Уши и ведет вплоть до самой Березы, до моста через реку.

— Поле? О котором Михаль рассказывал Борису Григорьевичу?

— Ну… Оксана! — вдруг воскликнул Чэсь и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Оксана, помнишь, твой учитель обмолвился, что по схеме извилистая линия должна выводить как раз на это поле? Ах, какие же мы глупые… Я, а не мы, — сразу поправился. — Может, наши давно уже там?

— Конечно, там! — поддержала Оксана, лишь бы не стоять на месте. — Если это не далеко, пойдем быстрее.

— Далеко здесь не может быть далеко, километр, может полтора, — но если бы знать, в какую сторону… Совсем в голове завертелось! — с отчаянием в голосе признался Чэсь.

— Не расстраивайся ты так, ничего страшного. Пойдем хоть куда, где-то же эта дорога должна закончится.

— А если выйдем к реке, а не к полю?

— Давай так, — предложила Оксана. — Ты иди в ту сторону, я в это. Может, река или поле совсем недалеко. Сидели же мы на просеке и не знали, что дорога всего в двухстах метрах от нас.

Чэсь неохотно согласился. Опять он чувствовал себя виноватым. Договорились, что будут перекликаться, и разошлись.

Оставшись один, Чэсь понемногу успокоился. Попытался перенестись мысленно в то лето, когда ехали с отцом мотоциклом… И вдруг что-то щелкнуло в голове и словно стало на свое место — так бывает, когда едешь в поезде с закрытыми глазами и кажется, едешь назад, а потом перевернется в голове что-то — раз! — и видишь, что едешь вперед.

Чэсь увидел старую березу с расщепленным стволом, вспомнил ее — и мгновенно все понял: где поле, где река, где Кладки и даже где колодежик, который они искали целое утро. Поле было впереди, а Оксана шла теперь к реке.

— Оксана! — крикнул он и бросился назад.

От того места, где они разошлись, дорога поворачивала, поэтому девочки не было видно. И не отозвалась… Чэсь выбежал из-за поворота и увидел, что вдали, на дороге, стоит легковушка, рядом, около раскрытых задних дверок — Оксана. Так это же машина «геологов»! Как они здесь оказались? Почему Оксана разговаривает с ними? Да не только разговаривает, а вот пригнувшись, садится в машину…

— Оксана! — крикнул Чэсь.

Девочка оглянулась, весело махнула ему рукой, чтобы бежал быстрее к ним. У Чэся отлегло от души. Теперь все понятно: «геологи» возвращаются из Берез, почему-то этой дорогой, будут проезжать через поле, и Оксана попросила их подвезти.

Чэсь был уже совсем близко. Внезапно машина тронулась с места. И из-под задних колес на него полетела грязь, ударила глаза. Когда он протер их, машина давно скрылась за поворотом.

А случилось вот что. Увидев знакомую «Ауди», Оксана, конечно, удивилась, но не испугалась. Она сошла с дороги. Неожиданно машина остановилась возле нее, открылись задние дверцы, знакомый голос назвал ее по имени, и Оксана увидела в машине… Паука.

— Старая знакомая, — дружелюбно улыбнувшись, сказал он. — А где остальные? На поле? Мы вас ищем.

Оксана промолчала, еще более удивленная. Паук объяснил:

— Нам учитель нужен, Борис Григорьевич, его в Минск срочно вызывают. Бабушка сказала, где вас можно найти.

— И вас заодно попросила подвезти, — вмешался лысый, который сидел уже не за рулем; за рулем был Сева.

— Так учитель, говоришь, на поле? — спросил Паук.

— Пожалуй, — Оксана пожала плечами.

— А что же ты не с ними? Заблудилась? А, понимаю, тут какой-то секрет, о котором нельзя рассказывать… Борис Григорьевич любит секреты, — Паук захихикал, подвинулся немного: — Ты садись. Да садись, не бойся! — увидев, что Оксана не трогается с места, снова пригласил он. — Мы не шутим, бабушка просила, чтобы забрали вас всех. Сейчас найдем учителя и подкинем вас в Поплавы.

— Мы сами дойдем, — Оксана посмотрела на свои мокрые кроссовки, пошевелила пальцами, провела ладонью по мокрому, холодному лбу. Она вдруг почувствовала страшную усталость. А в машине, видно, тепло, сухо, сиденье такое мягкое, такое удобное. Видимо, ехать в такой машине утомленному замерзшему человеку — наслаждение.

— Да она просто боится нас, — насмешливо сказал лысый. — Поехали, Сева!

Эх, Оксана, где же потерялась твоя осмотрительность, осторожность, твоя нехитрая, но надежная наука: с незнакомыми мужчинами не разговаривать, не верить им, не заходить вместе в лифт или в подъезд, тем более, не садиться в машину? Но эти же были не совсем чужие. Паук знал ее отца, бабушку, Бориса Григорьевича, Сева с лысым заходили к Катиному отцу, жили у деда Макара…

— Вот еще — никого я не боюсь! — сказала она.

В этот момент ее окликнули. Она увидела неподалеку Чэся, который спешил к ним, махнула ему рукой: — Только подождите, заберем Чэся, — и залезла в машину.

— Сиди тихо, — прошипел ей в лицо Паук, хватая ее за плечи. Руки у него неожиданно оказались сильными, как клещи. — Сева, за поворотом остановишься, лысый сюда пересядет, поможет мне!

Оксана, вырываясь, крикнула, но сильная, цепкая ладонь зажала ей рот.

Чэсь где пешком, где перебежками спешил по дороге — туда, где поле, куда поехала машина. Он сам не знал, зачем бежит туда, что собирается там делать, чем он сможет помочь Оксане. Что задумали «геологи»? Как-то пронюхали, разгадали о месте сокровищ? И едут теперь на поле, чтобы отобрать его? Если они застанут там всех, старый учитель с Михалем и Дмитрием, и с Катей в дополнение, они не обороняться от двух здоровых молодых мужчин… И зачем села к ним Оксана? Она улыбалась, была спокойна… Тогда почему не подобрали его, Чэся? Или Оксану заманили в машину и просто не выпустили? Нет, что-то тут не так!

Самое разумное, что сразу приходило в голову: бежать сейчас к Кладкам, гнать лодку в Поплавы и звать людей на помощь. Но уже не было ни сил, ни времени, а главное, стыдно — вдруг эти «геологи» никакого вреда им не сделают и не собирались делать? Тогда и парни, и Оксана, и учитель, и весь поселок засмеют его!

— Далеко собрался? — вдруг услышал он сзади знакомый старческий голос.

Из леса на дорогу выходил дед Макар. Не веря своим глазам, Чэсь бросился к нему:

— Дед Макар, вот слава Богу, что вы здесь!

Крепкий, чуть сгорбившись, в своих неизменных кирзачах, в брезентовом плаще, с ружьем за плечами дед одним видом своим сразу вселил спокойствие. Сейчас все обойдется!

— Помогите, дед Макар, «геологи» ваши забрали Оксану и на поле поехали, а там учитель сейчас может быть, и все! Там экскурсия у нас… раскопки могут быть, а «геологи» могут забрать, им нужна очень…