Р. Стайн - Няня

— Это всемирно известная автомагистраль Лонг-Айленда, — объявила Тереза, показывая в окно. — Нам повезло, сегодня не очень интенсивное движение, но подожди, что начнется летом!

Я посмотрела на магистраль. Раньше я никогда не была на Лонг-Айленде. Мы двигались по Тридцать восьмому шоссе и, казалось, уже попали в провинцию. Вдоль дороги росли деревья, а за ними я заметала магазинчики и дома из красного кирпича.

Две женщины, сидевшие перед нами, громко обсуждали курсы коллагеновых инъекций, которые им провели. Мужчина в кресле напротив, одетый в полосатый костюм, стучал по клавишам ноутбука и что-то бормотал под нос.

Я сжала руку Терезы.

— Спасибо, что поехала со мной! — с жаром сказала я. — Ты всегда так добра ко мне и стараешься помочь.

— Наверное, характер у меня такой, не знаю, — пожала плечами моя подруга. — У меня четыре младших брата. Знаешь, большая итальянская семья. Я обо всех заботилась, и они называли меня «мама номер два».

— Ну спасибо, «мама номер два», — засмеялась я.

Тереза оперлась коленями о спинку переднего сиденья.

В Саутхэмптоне я взяла напрокат машину. Так что, пока будешь на собеседовании, я посмотрю дачу, а потом заеду за тобой. Игла попала немного не туда, и теперь она не может ни открыть глаза, ни пошевелить губами, — рассказывала сидящая впереди женщина.

— Боже мой! — воскликнула ее подруга. — Вот так случай!

— Ты нервничаешь из-за собеседования? — спросила Тереза.

— Не особенно, — пожала я плечами. — По-моему, все уже решено. — Тереза накручивала на палец крупную прядь.

— Наверное, здорово работать продавщицей в модном бутике. Можно познакомиться с интересными людьми.

— Наверное, — согласилась я, стараясь не смотреть в окно. — Мне нужна настоящая работа. Что-нибудь постоянное, на целый день. — Я повернулась к Терезе. — Мне нужен какой-то успех. Я имею в виду, я должна себе что-то доказать. То есть… ну… сама не знаю, что именно.

Я вздохнула. Тереза внимательно смотрела на меня.

— Я, можно сказать, потеряла последние несколько лет, — проговорила я.

Она ждала пояснений. А мне не хотелось ничего говорить.

— Давай лучше о тебе, — предложила я. — Ты на самом деле прожила всю жизнь в Бруклине?

Тереза стала рассказывать о том, как росла в районе Бруклина под названием Бэнсонхэрст. Ее детство прошло в крошечной квартирке с родителями и четырьмя младшими братьями. Все остальные родственники, члены огромного итальянского клана, жили в том же квартале.

— Каждый обед превращался в праздник, — вспоминала Тереза. — Казалось, мама не переставая мешает густой томатный соус на плите.

Расти в такой большой семье весело, трудность заключалась в том, чтобы найти саму себя. Когда Тереза объявила, что собирается перебраться на другой берег реки, в Манхэттен, для родных это стало огромным ударом. Как ей взбрело в голову уйти из семьи до замужества?

— Наверное, это кажется несложным для жителя другого штата. Только для меня этот переезд был самым тяжелым шагом в жизни. Ведь я из старомодной семьи и первая из детей, кто решил уехать. И вот я здесь, работаю в известной брокерской фирме на Парк-авеню и живу в Верхнем Вест-Сайде.

— Здорово! — сказала я. — Замечательная история!

Я вспомнила маму — как она притворялась, будто хочет, чтобы я осталась. На самом деле она не могла дождаться, когда я уеду из Висконсина, увезу с собой свою грусть и обоснуюсь где-нибудь подальше.

— Я не собираюсь торчать в секретарях всю жизнь, — заявила Тереза. — Я откладываю деньги, чтобы получить степень магистра экономики в Колумбийском университете. А потом посмотрим.

Автобус свернул с автострады и покатил по узкому шоссе. В окне тянулись бесконечные поля, изредка прерывавшиеся сосновыми рощами.

Тереза глотнула воды из бутылки.

— Ну, о себе я рассказала, теперь твоя очередь.

Я глубоко вздохнула.

— В общем…

Зазвонил сотовый. Я вытащила его и сумки и посмотрела на определитель.

— О нет, это Клэй!

— Не отвечай! — прошипела Тереза, посмотрев на телефон.

Слишком поздно! Я уже ответила.

— Привет, Клэй! — простонала я. — Что тебе нужно?

— Привет, детка! Просто хотел узнать, когда ты возвращаешься.

— Что?

— Когда ты вернешься в город? Я подумал, что…

— Клэй, я же сказала, что не хочу тебя видеть! Ты же знаешь, что я не передумаю!

Одна из женщин, сидевших впереди, обернулась и посмотрела на меня. Я поняла, что разговариваю слишком громко, откинулась на спинку кресла и понизила голос.

— Прощай, Клэй, я серьезно говорю! Прощай.

Я отключилась и некоторое время свирепо смотрела на ни в чем не виноватый сотовый. Сердце громко стучало. Я сунула телефон обратно в сумку.

— Тебе нужно сменить номер, — посоветовала Тереза. — Может, он поймет намек.

— Он не понимает намеков, — горько ответила я. — Он все равно найдет меня.

— Зато так ему будет труднее, — настаивала Тереза, отбрасывая назад прядь волос. — Забудь о Клэе. Давай поговорим о парнях, с которыми нам предстоит познакомиться. Я, например, точно знаю, что этим летом найду нового парня. Того, кого я смогу полюбить, — скрестив пальцы, проговорила она. — Мне скоро двадцать шесть, Элли. Я готова. Готова встретить хорошего парня. И даже создать семью.

— Желаю удачи! — проговорила я. — Может быть…

— Может быть, ты тоже найдешь кого-нибудь и позабудешь о Клэе.

— Хотелось бы. Правда, как бы мне про него забыть? — спросила я, злясь и чувствуя, как сжимается горло. — Почему ты думаешь, что он от меня отвяжется? Почему уверена, что он отступит? Он так мне надоел, его дурацкая болтовня и сопли. Он совершенно не управляем. Он…

— Ну же, Элли! Мы справимся!

— Мне кажется, что он — охотник, — не унималась я. — Он — охотник, а я олень, которого преследуют, как будто…

Автобус сильно подпрыгнул. Пассажиры испуганно закричали. Раздался скрежет резко тормозящих шин.

Нас с Терезой швырнуло на передние сиденья, я сильно ударилась плечом, и боль обожгла мне руку. Через проход я увидела на полу ноутбук мужчины в полосатом костюме.

В ветровом стекле потемнело. Тяжелая темнота, будто настала ночь. Глухой звук от удара, и автобус снова подскочил.

— Мы кого-то сбили! — закричал мужчина.

Я больше не могла себя сдерживать. Широко раскрыв рот, я заорала от ужаса. Крик шел откуда-то изнутри, словно из далекого прошлого… Крик, который я сдерживала семь лет.

Я почувствовала, что Тереза держит меня за плечи и пытается встряхнуть.

— Пожалуйста, Элли, перестань! Перестань кричать! Пожалуйста, перестань, Элли!

— Это же только олень! — закричал кто-то рядом.

— Только олень, — эхом отозвалась Тереза, крепко сжимая мои плечи. Ее лицо было так близко, а зеленые глаза расширились от удивления и смущения. — Только олень! Перестань, пожалуйста!

Это я кричу?

— Перестань, Элли, перестань! Это всего лишь олень!

Крик внезапно оборвался, горло саднило. Что-то глубоко внутри отчаянно пульсировало и сильно болело.

Я знала, что на меня смотрят все пассажиры автобуса, но притворилась, словно их не замечаю.

— Прости, — прошептала я, поворачиваясь к Терезе.

Тереза отпустила мои плечи.

— Я — загнанный олень, шептала я, в ободранном горле пересохло. — Я ведь как раз говорила, что я как олень. А теперь убили оленя, сбили на дороге. Ой, Тереза, это знак беды! Как ты не понимаешь? Это — знак беды!

— Элли! Сделай глубокий вдох! — велела Тереза. — Нет никакого знака! Автобус сбил оленя, только и всего. Нет ни знака, ни знамения, ничего! Ты ведь не веришь в эту чушь?

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание. За окном послышался вой полицейских сирен. Из кабины вылез водитель, и некоторые пассажиры вышли взглянуть на мертвого оленя.

Его отбросило в высокую придорожную траву. Олень лежал на боку, по виду ему еще не исполнилось и года. Хрупкая шея сломана, сквозь шкуру торчит белая лопатка. В круглых черных глазах застыл ужас. И кровь… Вокруг него образовалось целое море крови.

Тереза взяла меня за руку.

— Почему ты так кричала? Элли, ты ведь совершенно себя не контролировала! Я не могла заставить тебя замолчать!

— Прости…

Как мне объяснить ей? С чего начать? Тереза — хорошая подруга, и все же дружили мы недавно. С чего мне начать?

— Прости меня, — повторила я. — В средней школе я попала в ужасную аварию. С тех пор… Ну, все было так ужасно…

Тереза отпустила мою руку.

— О боже! В аварию? Что случилось? Что-то ужасное?

— Да, ужасное, — шептала я, уставившись в пол. — Произошла настоящая автомобильная катастрофа. Мы находилась на набережной. И я… Меня убили.