Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса

— А-а, значит, он у нас опять «мальчик, который остался жив»? — саркастически бросил Рон. — Не чокнутый выскочка, как ещё недавно?

Он взял горсть шоколадушек из огромной кучи на тумбочке, бросил по штуке Гарри, Джинни и Невиллю, потом зубами разорвал обёртку своей конфеты. Руки у него были в глубоких шрамах, оставленных щупальцами мозгов — как сказала мадам Помфри, ничто не ранит так сильно, как мысли. Впрочем, от обильного смазывания умиротворяющим умащением д-ра Уббли шрамы быстро затягивались.

— Да, Гарри, они тебя совсем захвалили, — Гермиона быстро пробежала глазами статью. — «Одинокий голос правды… все считали его сумасшедшим, но он твердил своё… вынужденный мириться с насмешками и клеветой…» Хм-м-м, — нахмурилась она, — вижу, они забыли, что насмешки и клевета в основном распространялись их газетой…

Гермиона поморщилась и приложила руку к рёбрам. Проклятье Долохова, хотя и ослабленное из-за того, что он произнёс его про себя, причинило много бед, и, говоря словами мадам Помфри, это было «дело долгое». Гермиона каждый день пила по десять разных микстур, быстро поправлялась и начинала сильно скучать в больнице.

— «Сами-Знаете-Кто снова хочет захватить власть», страницы со второй по четвёртую, «О чём нам не рассказало министерство», страница пять, «Почему никто не слушал Альбуса Думбльдора», страницы с шестой по восьмую, «Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером», страница девять… М-да, — Гермиона сложила и отшвырнула газету, — теперь у них есть, о чём писать, это уж точно. А интервью с Гарри вовсе не эксклюзивное, это то, что было в «Правдоборе»…

— Папа его продал, — обычным мечтательным тоном произнесла Луна, переворачивая страницу журнала. — И между прочим, за очень хорошие деньги, там что летом мы едем в экспедицию на поиски складкорогих стеклопов.

Гермиона некоторое время боролась с собой, затем сказала:

— Звучит заманчиво.

Джинни встретилась взглядом с Гарри и быстро отвернулась, пряча улыбку.

— Кстати, — Гермиона села прямее и опять поморщилась, — расскажите, что происходит в школе.

— Флитвик убрал болото, — сказала Джинни, — причём за три секунды. Но маленький кусочек, под окном, оставил и велел обнести верёвками…

— Зачем? — поразилась Гермиона.

— Говорит, очень уж здорово сделано, — пожала плечами Джинни.

— Он его оставил как памятник Фреду и Джорджу, — с набитым ртом промычал Рон. — Это всё они прислали, — добавил он, обращаясь к Гарри и показывая на гору шоколадушек. — С хохмазином-то, видно, полный порядок, а?

Гермиона посмотрела неодобрительно и спросила:

— Значит, как только Думбльдор вернулся, все беды закончились?

— Да, — кивнул Невилль, — всё пошло своим чередом.

— Филч, небось, счастлив? — спросил Рон и поставил перед собой шоколадушную карточку с Думбльдором, оперев её о кувшин с водой.

— Ничего подобного, — ответила Джинни. — Он ужасно горюет… — Она понизила голос до шёпота. — Всё твердит: Кхембридж — лучшее, что было с «Хогварцем» за всю его историю…

Все шестеро обернулись. На кровати напротив, уставившись в потолок, лежала профессор Кхембридж. Думбльдор вызволил её из плена; как ему это удалось, не знал никто — но он вернулся из леса без единой царапины. Кхембридж ничего не рассказывала — после возвращения в замок она, насколько знали ребята, вообще не произнесла ни слова. Что с ней сейчас, тоже было непонятно. Из встрёпанных мышиных волос, раньше всегда аккуратно уложенных, до сих пор торчали листья и веточки, но в остальном она выглядела как обычно.

— Мадам Помфри говорит, что это шок, — шепнула Гермиона.

— Скорее, тоска, — возразила Джинни.

— Зато если сделать вот так, она проявляет признаки жизни, — Рон пощёлкал языком. Кхембридж с полоумным видом села в постели.

— Что с вами, профессор? — крикнула мадам Помфри, высовывая голову из своего кабинета.

— Ничего… ничего… — отозвалась Кхембридж, опускаясь на подушки. — Должно быть, приснилось…

Гермиона и Джинни, прыснув, уткнулись в одеяло.

— Кстати о кентаврах, — немного успокоившись, сказала Гермиона, — кто сейчас преподаёт прорицания? Фиренце останется?

— А куда ему деваться, — пожал плечами Гарри, — кентавры его назад не примут.

— Наверно, они с Трелани оба будут вести занятия, — предположила Джинни.

— Спорим, Думбльдор жалеет, что не смог отделаться от Трелани, — промычал Рон, прожевывая четырнадцатую шоколадушку. — И вообще, предмет абсолютно бесполезный, Фиренце тоже не лучше…

— Как ты можешь так говорить? — воскликнула Гермиона. — Ведь теперь мы знаем, что бывают настоящие пророчества!

У Гарри заколотилось сердце. Он не говорил ни Рону, ни Гермионе, ни кому-то ещё о содержании пророчества. Все знали от Невилля, что оно разбилось, когда Гарри волок его по ступеням в Камере Смерти, и Гарри не разубеждал их. Он представлял себе лица друзей, когда они узнают, что он неизбежно должен стать либо убийцей, либо жертвой… Нет, он к этому не готов.

— Жалко, что оно разбилось, — тихо произнесла Гермиона, покачав головой.

— Да, жалко, — отозвался Рон. — Зато и Сами-Знаете-Кто не узнал, про что там было… Ты куда? — удивлённо и расстроенно воскликнул он, увидев, что Гарри встаёт.

— Э-э… к Огриду, — ответил Гарри. — Знаете, он только что вернулся, я обещал его навестить и рассказать, как вы тут.

— Тогда ладно, — проворчал Рон, поглядев на яркое голубое небо за окном. — Вот бы и нам с тобой.

— Передавай от нас привет! — крикнула вдогонку Гермиона. — И узнай, как дела у… у его маленького друга!

Гарри махнул рукой, чтобы показать, что всё слышал, и вышел из палаты.

Даже для воскресенья в замке было удивительно тихо. Все на улице, на солнышке, наслаждаются последними школьными днями, когда не надо делать уроков и ничего повторять. Гарри брёл по пустынному коридору, выглядывая в окна: кто-то носился над стадионом, играя в квидиш, а в озере, в сопровождении гигантского кальмара, плавали двое ребят.

Гарри никак не мог понять, хочется ему одиночества или нет; из компании он сразу порывался уйти, но стоило остаться одному, как хотелось общества. Хотя, пожалуй, и правда неплохо бы навестить Огрида, они ещё толком не разговаривали после его возвращения…

Едва спустившись с мраморной лестницы, Гарри увидел Малфоя, Краббе и Гойла. Они появились из двери справа, которая вела в слизеринскую общую гостиную. Гарри застыл на месте; то же сделали Малфой и компания. Все молчали; лишь со двора, в открытые двери, доносились крики, смех, плеск.

Малфой огляделся — проверял, нет ли поблизости учителей — затем повернулся к Гарри и прошипел:

— Ты покойник, Поттер.

Гарри поднял брови.

— Вот так номер, — сказал он, — чего ж я тогда хожу.

Гарри ещё не доводилось видеть Малфоя таким разъярённым; при виде бледного, острого, искажённого злобой лица он испытал какое-то отстранённое удовлетворение.

— Ты поплатишься, — свирепо выдохнул Малфой, — за то, что сделал с моим отцом… Уж я позабочусь.

— Дрожу от страха, — саркастически отозвался Гарри. — Ведь по сравнению с вами лорд Вольдеморт — так, пустячок… Что? — добавил он, заметив потрясение троицы при звуке ужасного имени. — Он же приятель твоего папаши? Ты же не боишься его, нет?

— Думаешь, ты теперь большой человек, Поттер, — процедил Малфой, вместе с Краббе и Гойлом надвигаясь на Гарри. — Подожди. Я тебя достану. Ты не можешь засадить моего отца в тюрьму…

— Уже смог, не так давно, — издевательски бросил Гарри.

— Дементоры ушли из Азкабана, — негромко сказал Малфой. — Папа и остальные очень скоро будут на свободе…

— Наверно, — согласился Гарри. — Но зато все будут знать, какое они дерьмо…

Рука Малфоя метнулась к волшебной палочке, но опередить Гарри было трудно — он выхватил палочку раньше, чем Малфой донёс руку до кармана.

— Поттер!

Крик звонко разнёсся по вестибюлю. На лестнице из подземелья показался Злей. Увидев его, Гарри вдруг испытал прилив невиданной злобы, намного сильнее той, что он испытывал к Малфою… Что бы ни говорил Думбльдор, Злея он не простит никогда… никогда…

— Что это ты делаешь, Поттер? — как всегда холодно осведомился Злей, подходя ближе.

— Думаю, каким проклятьем зачаровать Малфоя, сэр, — свирепо выпалил Гарри.

Злей потрясённо на него уставился.

— Немедленно убери палочку, — отрывисто приказал он. — Минус десять баллов с «Грифф…»

Злей бросил взгляд на гигантские песочные часы и усмехнулся.

— Вот оно что. У «Гриффиндора» уже не осталось баллов. В таком случае, Поттер, придётся просто…

— Начислить новые?

На пороге замка появилась профессор Макгонаголл. В одной руке она несла клетчатый саквояж, другой тяжело опиралась на трость, но в целом выглядела прекрасно.