Патрисия Сент-Джон - Трое отправляются на поиски

— Наверное, смог, — ответил Давид. — Вместе с Ералашем.

— О нет, не смог бы, — ласково сказала мама. — У них была огромная собака. Но если бы они попытались приблизиться к дому сейчас, папа вышел бы им навстречу и сказал, что это наш дом, и им бы ничего не оставалось, как убираться восвояси. Так же и с грехом. Ты сам не можешь прогнать грех, ты не в силах затворить дверь перед искушением; но это может Иисус. Ты должен сказать Ему, что твое сердце похоже на заброшенный дом — наполнено греховными мыслями, и попросить Его прогнать грехи, войти в твое сердце, очистить добела и стать в нем хозяином, как папа хозяин в нашем доме. Вот когда ты будешь чадом Божьим, и пребывающий в тебе свет добра Иисуса начнет светить всему миру, так что все мы увидим его. Я бы не запрещала тебе играть с Ваффи, если бы знала, что ты уже стал чадом Божьим и что тебя охраняет Иисус.

— Я могу стать им прямо сейчас? — спросил Давид.

— Конечно, — ответила мама. — Иисус обещал прийти к тебе, простить тебя и поселиться в твоем сердце, как в Своем доме, как только ты попросишь Его об этом. Ты можешь попросить Его прийти в твое сердце сию минуту, Давид. И уже сегодня вечером и навсегда стать чадом Божьим.

Давид выскользнул из-под одеяла и опустился на колени. Рядом с ним встала на колени и мама. Мальчик поведал Господу о краденом винограде, о прыжке со скалы и о том, что не может стать хорошим без Его помощи; попросил у Него прощения. После этого он позвал Иисуса в свое сердце, чтобы Тот наполнил его добром, любовью и силой говорить искушению «нет». Потом Давид снова забрался под одеяло и почувствовал, что никогда еще не был таким счастливым, даже тогда, когда впервые выиграл у Мюррея в шахматы, даже когда прыгнул в море с плавучей вышки или когда поймал на удочку большую сардину. Это было какое-то новое, неизвестное ему ощущение счастья, о котором он ничего не знал до сегодняшнего дня.

— Теперь я чадо Божье, — радостно шепнул он матери.

— Да, Давид, теперь Иисус охраняет тебя, и ты наверняка сможешь стать добрым и хорошим мальчиком.

Она поцеловала его в лоб и тихонько вышла из комнаты.

Давид лежал в своей кровати и думал. Неожиданно он вспомнил о маленьком пастухе, как тот рисковал жизнью, спасая козленка. Что он сказал тогда? «Я защищаю только своих… Эти козы — мои». Животные собрались у его ног и пошли за ним сквозь колючий кустарник, тыкаясь друг в дружку и спеша, но нисколько не заботясь о том, куда он их повел, ничего не боясь рядом с ним.

Вдруг Давиду захотелось, чтобы поскорее наступило завтра, и он мог встретиться с Ваффи, уже не страшась совершить следующий нехороший поступок. Теперь он был чадом Божьим, прощеным, хранимым, сильным благодаря силе Господа Иисуса, Который жил в его сердце, и мог говорить «нет» любым искушениям. Непослушный и «развращенный» народ… Несомненно, Ваффи был из их числа, так же как тот крестьянин, который пнул ногой девочку, и он, Давид, должен светить им, подобно свече в мире тьмы, подобно той высокой луне, что висит над мысом и освещает спокойное море, оставляя на воде серебристую дорожку своего света.

— Ты хочешь увидеть сегодня после школы Лейлу, ту больную девочку? — спросил папа, когда Давид вбежал в дом, перед обедом.

Сын поспешно снимал свой ранец, в то время как Ералаш с лаем прыгал у его ног.

— Она понемногу выздоравливает и хочет, чтобы кто-нибудь пришел ее навестить. За все время болезни к ней никто не приходил.

— Конечно! — воскликнул Давид. — Мне осталось наклеить всего две картинки на небольшую книжку, которую я приготовил ей в подарок. Я сделаю это после обеда и навещу Лейлу в четыре часа, когда вернусь из школы.

Мама напевала, чистя картошку, и Давид знал о причине ее приподнятого настроения: только что пришло письмо от Мюррея. Старший брат — третий ученик в классе по оценкам и имеет неплохие шансы попасть во второй состав школьной команды по футболу. Мюррей насмешил Давида, назвав директора школы в своем письме «Старый Орлиный Глаз». По всей видимости, брат был счастлив и спокоен. Письмо прочитали еще раз во время обеда, и Давид весь дрожал от восторга. Пройдет лишь год, и он тоже будет забивать голы и называть директора «Старым Орлиным Глазом». Потом Давид вспомнил, что Англия далеко, и задумался. Он по очереди посмотрел на маму, папу и Джоану, взглянул в окно, за которым росла мимоза и синела маленькая бухта, место их прогулок с Ваффи. Потом он ласково потрепал Ералаша за уши. Как все здесь будет без него? Как будут чувствовать себя папа и мама, когда он уедет? Невозможно представить!

После школы Давид почти влетел в дом, взял книгу — подарок, и побежал в больницу, как раз ко времени осмотра пациентов. Давид нашел отца, и тот отвел его к девочке. Подойдя к ее кровати, Давид застенчиво присел возле.

Девочка лежала на нескольких подушках и была совсем не похожа на ту плачущую замарашку, какой Давид видел ее прежде. Она была одета в чистый, беленький халатик, а ее волосы были вымыты и заплетены в аккуратные, темные косички. Мальчика встретил ее почти веселый взгляд.

— Я приготовил тебе подарок, — сказал Давид. — Вот эту книжку. Она с картинками. — Тут он вспомнил, что девочка еще не совсем выздоровела. — Надеюсь, тебе уже лучше, — добавил он вежливо.

— Да, — произнесла Лейла, немного смутившись, — но я еще не могу уйти отсюда. А ведь ты тот самый мальчик, который привел меня к врачу?

— Да, — кивнул Давид.

— Тогда передай своему папе, что я еще не очень хорошо себя чувствую и не могу вернуться домой. Скажи, что у меня все еще болит спина, и попроси, чтобы он не выписывал меня из больницы очень-очень долго. Ах! Как бы я хотела, чтобы твой отец разрешил мне остаться здесь навсегда!

Давид выпучил глаза.

— Тебе нравится здесь, в больнице? — спросил он с нескрываем удивлением. — Я всегда думал, что люди стремятся выйти из таких мест как можно скорее. Неужели тебе приятно быть больной?

— Мне нравится жить здесь, — уверенно заявила Лейла. — Мне нравятся добрые медсестры, вкусная еда и теплая постель. Но больше всего я люблю петь песни, как здесь заведено, перед сном и слушать истории о человеке по имени Иисус. Как я люблю Его! Я хочу остаться здесь, чтобы больше узнать о Нем. Если бы Иисус был сейчас жив, я непременно пошла бы к Нему. Благодаря Ему я начала поправляться.

Давид задумался. Он почувствовал, что девочка чего-то не поняла, но не знал, как объяснить.

— Иисус жив, — сказал он после короткой паузы. — Ты не можешь увидеть Его так, как видишь других людей, но ты можешь прийти к Нему. Я это знаю, потому что сам пришел к Нему вчера.

Но голос звучал неуверенно, он не знал, как Лейла воспримет его слова. Вдруг девочка схватила его за рукав, ее глаза засветились необычайной радостью.

— Он жив? — прошептала она. — Значит, я правда всё перепутала. Скажи мне скорее, где Он живет. Где ты встретил Его, как Он выглядит? Ах! Как бы я хотела прийти к Нему, или, может быть, Он Сам придет ко мне?

— Ты не совсем понимаешь, — сказал Давид, немного растерявшись от своей роли объясняющего. — Тебе никуда не нужно идти.

Иисус всегда здесь, рядом с нами. Я становлюсь на колени и молюсь Ему. Когда молишься, Он слушает тебя.

— Но я не могу стать на колени, — с волнением проговорила Лейла. — Мне нужно лежать.

— Не важно, — возразил Давид. — Если ты не можешь стать на колени, просто разговаривай с Ним, лежа в постели. Если ты любишь Его, тебе не нужно страдать от того, что у тебя нет родителей. Ты можешь стать Его чадом. Он будет любить тебя и заботиться о тебе. Попроси медсестру рассказать об этом подробнее. Полистай книжку, которую я принес, там есть рисунок, на котором ты увидишь Иисуса воскресшим из мертвых. Он отправился к Своим друзьям, которые очень испугались, увидев Его, и стали сомневаться, потому что видели Его мертвым. Иисус показал им раны на Своих руках и ногах. Эти раны остались после мучений, которым Его подвергли злые люди. Иисус сказал друзьям: «Не бойтесь, Я жив». Эту историю я узнал от моей мамы.

— Покажи мне этот рисунок, — попросила Лейла, чуть не падая с кровати от любопытства. Давид зашелестел страницами книги. Девочка долго и с интересом рассматривала картинку. На ней был изображен человек с воздетыми к небу руками, а рядом с ним — стоящие на коленях ученики.

— Похоже, эти люди радуются, — наконец произнесла Лейла. — Ведь они больше не боятся Его, правда? Но мне бы хотелось, чтобы Иисус обернулся. Тогда я смогла бы разглядеть Его лицо.

— Не думаю, что кто-нибудь точно знает, каким было Его лицо, — сказал Давид. — Видишь ли, все это произошло очень давно… Лейла, идет медсестра, чтобы измерить тебе температуру. Сейчас мне лучше уйти, но я обязательно приду еще и расскажу тебе о Нем.

Девочка хотела попросить Давида не забыть о своем обещании, но сестра уже ставила ей градусник и в знак молчания приложила палец к губам. Лейла просто улыбнулась и помахала мальчику рукой.