Анна Антонова - Бабочки зимнего утра

Ни о какой встрече, естественно, речи больше не шло. Чувствовала я себя ужасно — хуже, чем вчера, если это вообще было возможно. Я уже кляла себя за то, что отказалась встретиться — возможно, мое великодушие произвело бы на него впечатление, и он бы осознал, он бы понял…

Ничего бы не осознал и не понял. Мы просто продолжили бы общаться дальше, как ни в чем не бывало. Но я бы все время подсознательно ждала подвоха и получила бы подножку в самый неожиданный момент…

— Предавший раз — предаст опять, — в тему процитировала какое-то стихотворение вошедшая в комнату мама.

Я угрюмо молчала — она была права. Доверять ему я больше не могла.

Я бездумно слонялась по квартире, когда зазвонил мой телефон. Забыв обо всех твердых решениях, я бросилась к нему со всех ног и посмотрела на экран — номер не определился. Артем звонит не со своего! Дрожащими руками я нажала на кнопочку приема:

— Алло.

— Привет, Тай!

— Привет! — обрадовалась я, услышав мальчишеский голос и не успев понять, что это не Артем.

Зато когда поняла, недоуменно умолкла. Всегда теряюсь в подобных случаях. Спрашивать: «Кто это?» — глупо, делать вид, что узнала, — еще глупее. Так и приходится опознавать собеседника по ходу разговора, отделываясь ничего не значащими общими фразами. Сами виноваты — представляться надо!

— Это Кирилл, — против ожиданий, быстро разрешил мои сомнения незнакомец.

Я растерялась и не нашла ничего лучшего, чем спросить:

— Откуда у тебя мой телефон?

— Наташа дала, — запросто пояснил он.

«Ну, Наташа, ну, погоди!» — пригрозила я про себя.

Подруга зашла слишком далеко в стремлении устроить мою личную жизнь!

— Встречаемся сегодня? — деловито осведомился он, как будто мы уже обо всем договорились и осталось лишь уточнить детали.

«Нет, извини», — хотела ответить я, но в последний момент что-то меня остановило. Что меня ждет — тоскливый одинокий вечер как минимум и такие же зимние каникулы как максимум? И я ответила:

— Ладно, давай.

Я думала, Кирилл пригласит меня в кино — кажется, вчера он упоминал именно об этом времяпрепровождении, — но он вдруг удивил:

— Пойдем в парк Царицыно.

— Вроде не сезон сейчас по парку гулять? — усмехнулась я.

— Не так и холодно, — возразил он. — Только оденься потеплее. Ты же вчера не замерзла?

Я была вынуждена подтвердить, что нет.

— Тогда давай через полтора часа в центре зала одноименной станции, — витиевато выразился он, и мне захотелось отсалютовать в ответ. Но мой собеседник все равно бы этого не увидел, так что я просто ответила:

— Давай.

Выползать из дома категорически не хотелось, но я сделала над собой усилие. Снарядилась, как на Северный полюс, накрасилась поярче — в честь праздника и в качестве своеобразной маски — и двинулась в путь.

Первого января на улицах было странно. Вроде все обыкновенно — люди ходят, машины ездят — но как будто в замедленной съемке, словно город еще не проснулся после праздника. Я почему-то абсолютно не волновалась, словно не на первое свидание шла, а в школу на уроки. Похоже, ничего из этой затеи не выйдет, отвлечься от мыслей об Артеме не удастся даже таким радикальным способом, как встреча с другим парнем…

В вагоне я незаметно задремала — сказывались бессонные блуждания по городу предыдущей ночью. Разбудили меня пронзительно резкие голоса, раздававшиеся, казалось, прямо у меня в голове.

— Позвонил он мне через две недели, — на весь вагон рассказывала подружкам какая-то девчонка. — А я ему такая говорю: все, поезд ушел, я уже встречаюсь с другим…

Я только хмыкнула, не открывая глаз. Мне бы так!

Перед тем как выходить, я все-таки разлепила глаза, мимоходом подумав, не размазалась ли косметика. Любопытно было поглядеть, кто же ведет столь занимательные разговоры.

Девчонок оказалось трое, но выделялась одна — в высоких черных сапогах с тупыми носами и шнуровкой, колготках в сеточку — это зимой-то! — и короткой розовой курточке. На шее небрежно болтался шарф той же пронзительно поросячьей расцветки, а в руках девчонка держала раскрытый томик Паоло Коэльо.

Не зря я никогда не доверяла этой звезде современной зарубежной литературы и не бросалась на его книги, следуя всеобщей моде. Теперь я убедилась в своей правоте: неужели я буду читать то же, что и вот эта? Я хмыкнула про себя, поднялась и направилась к выходу.

Я прошла в центр зала и в некотором раздражении огляделась: ну и где он? Я же не могла явиться раньше назначенного времени?

— Привет! — отделился от колонны Кирилл. — С Новым годом! Это тебе!

И он протянул мне красную розу. Я криво улыбнулась — глупее подарка зимой не придумаешь. Если это не особый сорт «Антимороз», цветочку скоро придут кранты! О чем он вообще думал — удобно мне будет гулять с розой? А как на меня люди станут смотреть?..

Напрасно я опасалась этого — кроме нас желающих гулять по парку в такую шальную погоду не нашлось. Было даже жутковато: пустые занесенные снегом дорожки, покрытые льдом пруды, черные силуэты деревьев, а за ними — призрачно освещенные очертания недавно отстроенного дворца Екатерины Великой.

— Царице дворец не понравился, — решил провести экскурсию мой спутник. — И его разрушили. Потом Екатерина умерла, а ее сыну Павлу было настолько противно все связанное с матерью, что он не стал его отстраивать. Так дворец и простоял в руинах, а в наши дни его заново построили по старинным чертежам. К юбилею Москвы вроде. Пойдем посмотрим?

Я кивнула — к новоделу я относилась равнодушно, но надо же посмотреть на это чудо-юдо, раз пришли.

Возможно, сработало предубеждение — я ведь уже знала, что это подделка — но дворец произвел на меня впечатление аляповатого торта, украшенного пышными розанами.

— Ну как? — поинтересовался Кирилл, будто сам его построил по своим же чертежам.

Я пожала плечами:

— Прикольно.

Странное дело — мне совсем не хотелось узнать, что он за человек, что любит, а что нет, чем увлекается… Возможно, потому, что об Артеме я узнала слишком много, но это все равно не помогло. Значит, дело не в наборе фактов, а в чем-то другом? Как же научиться видеть больше, чем тебе показывают, — да просто чуть дальше собственного носа?

— О чем ты думаешь? — спросил Кирилл.

Это был второй вопрос из рейтинга самых дурацких, и я отреагировала на него стандартно:

— Ни о чем.

Некоторые мысли лучше держать при себе.

Осмотрев дворец, мы вновь вышли к пруду и медленно побрели вдоль берега по узкой тропинке.

— Здесь по крайней мере вода замерзает, — заметил Кирилл. — Не то что в реках — и на зиму-то не похоже.

— Угу, — промычала я.

Я видела, что парень старается произвести впечатление, но не понимала, зачем — особой симпатии, не говоря о чем-то более серьезном, он ко мне явно не испытывает, иначе я бы это почувствовала. Может, он банальный пикапер — коллекционер девчонок? Роза кололась даже сквозь перчатку, и я переложила ее из руки в руку.

— Давай подержу, — заботливо предложил заметивший мои манипуляции Кирилл.

Он взял меня за руку, но вместо того, чтобы забрать цветок, вдруг развернул к себе. Его лицо оказалось в опасной близости от моего, но я среагировала быстрее — отстранилась и шагнула в сторону. Точно, пикапер!

Я не оглядываясь дошла до ближайшего фонаря и только там повернулась к растерянно следовавшему за мной парню.

— Проводи-ка меня до метро, — холодно сказала я.

Десять месяцев назад

После бала я, как назло, слегка приболела и не пошла в школу, о чем пожаловалась Артему в эсэмэске.

«Позвони мне», — последовал немедленный ответ, сопровождающийся номером домашнего телефона.

«Лучше ты мне», — непонятно почему воспротивилась я и в свою очередь написала номер.

То есть вполне понятно почему — мне хотелось, чтобы он сам мне позвонил. А он, выходит, наоборот — хотел, чтобы я?.. Странное какое-то поведение для парня, успела отметить я, но додумать эту мысль не успела — раздался звонок, и я услышала совершенно незнакомый мальчишеский голос:

— Привет. Предки трубку куда-то задевали, еле нашел.

Я пораженно слушала его и не верила своим ушам — я не узнавала Артема и не могла отделаться от ощущения, что разговариваю с незнакомым человеком! Его голос оказался торопливым и смешливым, а мне отчего-то запомнился серьезным и значительным…

Это странное раздвоение личности так сильно на меня подействовало, что все начало разговора я нервничала, заикалась и запиналась, и только потом, более-менее привыкнув, стала общаться нормально.

Обсудив все жизненно важные текущие вопросы, мы ударились в воспоминания.

— Когда я училась в пятом классе…