Джанни Родари - Сказки, у которых три конца

Так и сделали - вышли из комнаты, стали за дверью, прислушались и... ничего не услышали! Тино не плакал и не двигался, словно его там и не было. А вернувшись в комнату, они увидели, что Тино опять стал маленьким, совсем маленьким, просто крохотным. Но только на несколько мгновений! Едва он увидел папу, маму и доктора, тотчас снова стал таким же, как прежде, замечательным краснощеким крепышом и для своего возраста даже довольно крупным.

Тогда доктор сказал:

- Я понял! Я понял, в чем дело! Это не просто болезнь. Это редчайшее явление. Такое отмечали только однажды в Америке, сто лет назад.

- Что же это такое? - заволновался бухгалтер Бьянки.

- Это опасно? - забеспокоилась синьора Роза.

- Нет, не опасно, думаю, что нет. Это... Как бы вам сказать...

- Что же это?

- Скажите, доктор, не мучайте нас!

- Успокойтесь, синьор, - ответил врач, - нет никаких оснований для волнений. Просто ваш ребенок совсем не может оставаться один. Когда он остается один, он уменьшается. Вот и все. Ему непременно нужно чье-то общество, понятно?

- Но мы никогда не оставляем его одного!

- Почти никогда...

- Понимаю, понимаю. Но речь идет не об этом. Ребенок должен играть с детьми своего возраста, вы понимаете? С братиком, с друзьями, соседскими детьми. Очевидно, надо отправить его в детский сад, чтобы у него были товарищи по играм. Вы меня поняли?

- Да, доктор.

- Спасибо, доктор. А долго он будет болеть?

- Как это - долго?

- Я хочу сказать... Когда он вырастет, ему тоже нельзя будет оставаться одному? Он так же будет уменьшаться?

- Сейчас трудно сказать, - ответил доктор. - Но даже если б это было и так, может, это не так уж плохо?

Бухгалтер Бьянки и синьора Роза вернулись с маленьким Тино домой, впрочем, не такой уж он был теперь и маленький, и стали заботиться о нем еще больше. Со временем у Тино появился братик, сам он пошел в детский сад, потом в школу, рос высоким, здоровым, умным и очень живым ребенком. К тому же он был добрым мальчиком, и все любили его, потому что он никогда сам не затевал драк и всегда старался помирить драчунов. Потом он стал юношей, поступил в университет...

Однажды - ему было уже двадцать лет - он сидел у себя в комнате и занимался. На этот раз он был один, хотя обычно у него всегда собирались друзья и товарищи. Бухгалтер Бьянки и синьора Роза вдруг вместе подумали об одном и том же.

- Посмотрим?

- Не знаю... Прошло столько лет...

- Давай посмотрим!.. Интересно, неужели до сих пор...

Они на цыпочках подошли к двери и один за другим заглянули в замочную скважину...

Первый конец

...Посмотрев в нее, супруги Бьянки бросились друг другу в объятия и расплакались.

- Бедный Тино!

- Бедный наш сынок!

- Он так и не вылечился, никогда не вылечится...

Оставшись один, Тино и в самом деле сразу уменьшился и стал ростом с трех- или четырехлетнего ребенка. Лицо у него было взрослое, брюки на нем были длинные, и майка была все та же, зеленая, но выглядел он карликом!

- Выходит, по-прежнему нельзя оставлять его ни на минуту одного, вздохнул бухгалтер Бьянки.

- Может быть, это мы виноваты, может быть, мы мало давали ему витаминов? - всхлипнула синьора Роза.

- Что делать? - спросили они доктора, позвонив ему по телефону.

- Только не отчаиваться! - ответил доктор. - Тем более что есть прекрасный выход из положения. Жените его на какой-нибудь славной девушке, у них появятся дети. И уж они-то не оставят его ни на минуту в покое! И болезнь его пройдет, словно ее и не было.

- Ну конечно! - радостно воскликнул бухгалтер Бьянки.

- Ну разумеется! - обрадовалась синьора Роза. - Как это мы сами не догадались?

Второй конец

Посмотрев в замочную скважину, супруги Бьянки бросились друг другу в объятия и заплакали от радости.

- Какое счастье!

- Как хорошо!

- Он не уменьшился!

- Он здоров!

Тино и в самом деле не уменьшился не только ни на один сантиметр, но даже ни на один миллиметр и продолжал спокойно заниматься, даже не подозревая о волнениях, которые испытывали его родители.

У него было теперь много друзей, много интересных дел и занятий, которые привязывали его к жизни, у него было много планов, много надежд и еще больше желания работать. А это все такие вещи, которые всегда остаются с человеком, даже если он сидит, в комнате совсем один и рядом никого нет. Так что по-настоящему человек никогда не остается в одиночестве.

Третий конец

...Посмотрев в замочную скважину, бухгалтер Бьянки и синьора Роза с изумлением уставились друг на друга, не в силах произнести ни слова, да так и стояли целую минуту.

- Как же это понимать?

- Роза, будь добра, приготовь мне кофе, да покрепче, прошу тебя...

- Да, да, мне тоже надо бы выпить чашечку... Что бы это значило?

- Неслыханное дело!

Что же они там увидели?

Они увидели, что их сын Тино стал в два раза выше ростом, и ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок. Руки и ноги у него стали длинными, как у жирафа. Но он, казалось, даже не замечал этого. Он продолжал заниматься и что-то писал карандашом, который в его огромных руках казался крохотным, как зубочистка.

- Теперь у него другая болезнь, - вздохнул бухгалтер Бьянки, дуя в чашечку с кофе.

- И тоже очень редкая! - заключила синьора Роза.

ИСТОРИЯ С ТЕЛЕВИЗОРОМ

Как-то вечером синьор Веруччи возвращался с работы домой. Он был служащим и работал, если не ошибаюсь, на почте. Впрочем, он мог быть и зубным врачом и инженером... Мы можем представить его себе кем угодно. Можем представить его себе с усами? И с бородой? Прекрасно, значит, с усами и бородой. Попробуем вообразить теперь, как он одет, какая у него походка, как он говорит. Сейчас он что-то говорит про себя. Послушаем его тихонько.

- Домой, домой, наконец-то!.. "Дом родной, приют счастливый, скромный, тихий, дорогой..." Не могу больше! Так устал! Целый день спешка, кругом столько народу, на улице толпа, сплошной поток машин... Сейчас приду, закрою дверь, дамы и господа, и - привет вам всем! Только я вас и видел! Переступлю порог своего дома, и весь мир останется там, за дверями... Хоть это я еще могу сделать... Вот так! Вот я наконец-то и один... Какая красота... И прежде всего - прочь этот галстук!.. Теперь сбросим ботинки... Включим телевизор... И наконец сядем в кресло, положим ноги на скамеечку, возьмем сигарету... Ну вот, теперь мне хорошо! И самое главное - я наконец один! Я... А вы кто такая? Откуда вы тут взялись?

Синьору Веруччи мило улыбалась прехорошенькая синьорина. Мгновение назад ее еще не было в комнате, а теперь она сидела напротив него на диване и, улыбаясь, поправляла свои бусы.

- Не узнаете? Я же диктор телевидения. Вы включили свой телевизор, и вот я здесь. Сейчас сообщу вам последние известия...

Синьор Веруччи возмутился:

- Имейте совесть! Вы же не на экране телевизора, как должно было бы быть, а в моем доме и сидите на моем диване...

- А какая, скажите вы мне, разница? Ведь когда я на экране телевизора, я все равно в вашем доме и все равно разговариваю с вами...

- Но как вы сюда попали? Я даже не заметил... Вы что же, вошли тайком от меня?

- Ну не стоит ломать над этим голову... Так вас интересуют последние известия или нет?

Синьор Веруччи смирился:

- Это, конечно, не совсем убедительно... Впрочем, как хотите...

Хорошенькая синьорина прочистила голос и начала:

- Итак: "По всей Англии продолжаются поиски опасного бандита, сбежавшего из тюрьмы "Ридинг". Комиссар полиции заявил, что, по его мнению, бандит скрывается в лесу..."

Тут синьор Веруччи услышал голос, который доносился не с экрана телевизора и не от дикторши, а откуда-то из-за его собственной спины. Голос произнес:

- Чепуха!

- А это кто еще? - подскочил синьор Веруччи.

- Да ведь это же бандит! - воскликнула дикторша, не двигаясь, однако, с места. - Смотрите, он прячется за вашим креслом.

- Чепуха! - повторил голос. - Так я вам и скажу, где прячусь...

Синьор Веруччи вскочил, посмотрел в сторону, откуда доносился голос, и вскипел:

- Да как вы смеете! И к тому же вооружен!! Бандит у меня в доме! С ума сойти!

- Но вы сами меня пригласили! - ответил бандит, выходя из своего укрытия.

- Я? Неплохо придумано! Чтобы я да стал приглашать бандита к себе в гости выпить рюмочку...

- Кстати, я не откажусь.

- От чего?

- От рюмочки.

- Да вы не просто бандит! Вы к тому же еще и наглец! Во-первых, я заявляю вам, что знать вас не знаю! Во-вторых, вы находитесь тут вопреки моему желанию! Вы, синьорина, свидетель.

- Нет, синьор Веруччи, - ответила дикторша, - я не могу быть свидетелем, как бы вам этого ни хотелось. Вы ведь сами включили телевизор...

- Ах, выходит и бандит...

- Да, разумеется, и он попал в ваш дом из телевизора, как и я.

- Короче, - сказал бандит, - вы угостите меня рюмочкой вина или нет?

- Пожалуйста, - ответил синьор Веруччи, - проходите, садитесь, располагайтесь, как у себя дома! Теперь мне уже ясно, что я тут никто. Это мой дом, но я здесь не хозяин. Дверь закрыта, окна тоже, но люди свободно входят сюда и делают здесь, что хотят...