Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон сдаёт экзамен

Миссис Браун выглянула в сад, и на лице её появилось озадаченное выражение.

– Господи, что ещё затеял этот медведь? – воскликнула она.

Остальные тоже подбежали к окну. Миссис Браун указала им на мохнатую фигурку в шляпе и синем пальтишке, которая с усердием волокла к стене бани приставную лестницу.

– И зачем это, интересно, он взял моё лучшее пластмассовое ведро? – поинтересовалась миссис Бёрд.

Но если она ждала, что кто-нибудь сумеет ответить на этот вопрос, то напрасно, потому что остальные Брауны были озадачены ничуть не меньше. Впрочем, никаких ответов и не понадобилось, потому что не успела миссис Бёрд договорить, как Паддингтон вскарабкался по лестнице и, вовсю работая лапами, пополз по крыше. Прямо перед их удивлёнными глазами он набрал полное ведро снега, снял с трубы колпак и вытряхнул снег внутрь.

В ту же секунду из трубы взметнулся высоченный столб пара. На какое-то время медвежонок совсем скрылся из виду. Потом пар рассеялся, и выяснилось, что Паддингтон стоит на прежнем месте и физиономия у него страшно испуганная.

Тут же из бани донёсся гневный вопль и новый взрыв стука. Джонатан и Джуди переглянулись. Им одновременно пришла в голову одна и та же мысль.

– Вперёд! – скомандовал Джонатан. – Паддингтон опять влип!

– И что это тебя понесло на крышу, друг любезный? – выговаривала медвежонку миссис Бёрд, шагая по садовой дорожке. – Да ты до смерти простудишься, в этаком-то пару!

Паддингтон сокрушённо посмотрел вниз с крыши.

– Просто я случайно запер в бане мистера Карри, – сообщил он. – Что-то случилось с моим замком…

– Ух ты! Ну-ка, дай я попробую! – Джонатан подбежал к дверям и принялся крутить колёсики.

Вдруг ему пришла в голову какая-то мысль, и он набрал новую комбинацию. Замок звонко щёлкнул и, ко всеобщему изумлению, открылся.

– Не подходить! Убьёт! – предупредил Джонатан, снимая замок и распахивая двери.

Затаив дыхание, Брауны ждали, что же скажет выпущенный на свободу мистер Карри. Какое там похудеть, – казалось, он изрядно потолстел или просто раздулся от злости. Увидев всю компанию, он открыл было рот, чтобы высказаться по полной программе, но тут дунул ветерок, мистер Карри задрожал и плотно завернулся в полотенце. Единственное, что от него услышали, это громкое «бррррррррр!».

– Может, поколотить вас берёзовым веником, мистер Карри? – тут же предложил Паддингтон. – У медведей это, наверное, хорошо получается, а вы сразу согреетесь.

Он свесил голову с крыши, и порядочный ком снега свалился с его шляпы прямо мистеру Карри на макушку.

– У‑ух! – Мистер Карри снова обрёл дар речи. – А ну, живо слезай, медведь! И дай мне только одеться. Уж я!.. уж я!..

Миссис Бёрд, воинственно сжимая ручку швабры, выступила вперёд.

– Уж вы что? – осведомилась она.

Мистер Карри снова раздулся и открыл было рот, чтобы что-то сказать. Однако в последний момент он почему-то передумал и поспешно затрусил в сторону дыры в заборе.

– Туда ему и дорога! – с торжеством сказала миссис Бёрд. – Ну что ж, теперь мы, по крайней мере, знаем, что наш подарок в полном порядке.

– А вот Паддингтонов, похоже, нет, – заметила Джуди. – Да ничего страшного, сходишь в магазин, и они тебе его поменяют, – добавила она, перехватив обескураженный взгляд медвежонка; тот, насупившись, начал слезать с крыши.

– Наверное, всё из‑за того, что у меня лапы, – грустно сказал Паддингтон, ещё раз проверяя замок.

Замок почему-то снова защёлкнулся. Медвежонок с последней надеждой посмотрел на окутанную паром баню.

– Может быть, я действительно запарился? – предположил он.

– Пар тут ни при чём! – вмешался Джонатан. – Ты какое число набирал?

– Свой день рождения, – отозвался Паддингтон. – Двадцать пятое июня.

– Так это твой летний день рождения, – напомнил Джонатан. – В следующий раз попробуй-ка зимний. Двадцать пятое ДЕКАБРЯ!

И в подтверждение своих слов он взял у Паддингтона замок, покрутил колёсики и несколько раз подряд открыл его и защёлкнул снова.

– Я так и знала, что у двух дней рождения в год должны быть какие-то минусы, – заметила миссис Браун. – Вот мы все в этом и убедились. Да, жизнь всё-таки сложная штука, особенно если ты медведь.

– Угу, – согласился Паддингтон, – а уж тем более если ты медведь в запарке!

Брауны, стараясь не выпускать друг друга из виду, протискивались сквозь толпу перед входом в театр «Альгамбра».

Джуди крепко держала Паддингтона за левую лапу, а миссис Бёрд, сжимая в руке зонтик, прикрывала его с правой стороны.

– Главное, ни в коем случае не отпускай мою руку, – предупредила Джуди. – Ещё не хватало, чтобы ты потерялся.

– И шляпу не урони, – добавила миссис Бёрд. – В этакой давке её мигом затопчут, и тогда пиши пропало.

Дважды повторять не пришлось – свободной лапой Паддингтон поднял чемодан повыше и решительно водрузил его на шляпу.

Близилось Рождество, во всех лондонских театрах показывали пантомимы, и мистер Браун решил сделать семейству сюрприз – купил билеты на премьеру «Дика Уиттингтона».

Паддингтона давно уже не водили в театр, а на пантомиме он толком и вообще никогда не бывал, поэтому с нетерпением ждал этого дня.

Мистер Крубер, которого они тоже пригласили, замыкал шествие. Когда они поднимались по ступеням, он тронул Паддингтона за плечо, чтобы тот прислушался к объявлению, которое звучало из громкоговорителя. В объявлении говорилось, как опасно покупать сувенирные программки у уличных продавцов на входе в театр – они, судя по всему, просили целых два фунта за штуку.

Паддингтон с трудом поверил своим ушам и, выглянув из-под чемодана, кинул очень суровый взгляд на дяденьку в поношенном плаще – тот как раз сунул ему прямо под нос яркую цветную брошюрку.

– Два фунта за программку! – возмутился медвежонок.

– В жизни не слыхала ничего подобного, – поддержала его миссис Бёрд и воинственно ткнула в дяденьку зонтиком.

Дяденька бросил на них косой взгляд.

– Вы ещё пожалеете, – посулил он. – Некоторым предлагаешь подешевле, а они нос воротят.

– Интересно, что он хотел этим сказать? – удивлённо спросил мистер Браун, когда они наконец протолкались к дверям.

Паддингтон тоже не понял, а обдумать не успел, потому что к нему тут же обратился величественного вида служащий, который стоял в фойе.

– Хвалю, очень хвалю, – одобрительно прогудел он. – Хотелось бы, чтоб и все зрители проявляли такую принципиальность. Эти пройдохи мешают нам продавать свою продукцию. Позвольте предложить вам нашу, официальную программку.

– Большое спасибо, – поблагодарил медвежонок. – Мне семь, пожалуйста.

– Семь! – На дяденьку это, судя по всему, произвело сильное впечатление, и он подозвал на помощь одну из сотрудниц.

– Семь специальных сувенирных программок для юного джентльмена-медведя, Мэвис, – распорядился он.

– Большое вам спасибо, сэр, – сказала Мэвис, отсчитывая программки и протягивая их медвежонку. – С вас двадцать один фунт, пожалуйста.

– Двадцать один фунт! – вскричал Паддингтон, чуть не шлёпнувшись на пол от изумления. – Но это получается по три фунта за штуку! Действительно, надо было купить их снаружи!

Мистер Крубер тактично кашлянул.

– Пожалуй, мы купим одну вам на память, мистер Браун, – сказал он, беря дело в свои руки. – И ещё семь обычных программок для остальных.

– Семь, мистер Крубер? – удивилась Джуди. – Так ведь и шести бы хватило.

– Полагаю, юный мистер Браун захочет послать одну своей тёте Люси в следующем письме, – ответил мистер Крубер. И невзирая на протесты, он протянул девушке деньги. – Нет уж, позвольте мне заплатить. Мне это в удовольствие, я так давно не был на пантомиме.

Паддингтон поблагодарил мистера Крубера за помощь и по ходу дела наградил сотрудников театра несколькими очень суровыми взглядами. Было ясно, что в следующем послании к тёте Люси он выскажет всё, что думает про театральные порядки. Наверное, даже придётся купить для этого специальную открытку, повместительнее.

Однако, когда они наконец уселись на свои места в первом ряду партера и открыли программку, Паддингтон опять повеселел: там было полно цветных картинок, да и текста предостаточно, – словом, конечно, дорого, но, если приглядеться, оно того стоит.

– Это фотография главного героя, – объяснила Джуди, заметив озадаченное выражение на его мордочке. – Его играет женщина.

– А главную героиню – мужчина, – добавил Джонатан.

Если они думали, что их объяснения помогут Паддингтону разобраться, что такое пантомима, они просчитались.