С. Чусов - Пророки, ученые и гадатели. У кого истина?

«Так устраивает демон, что полет орла служит к возбуждению надежды в наблюдателе; на трепетание печени, на колебание, происходящее во вздувшихся мозговых оболочках, на вращение глаз и на всякую ложную примету, подобную означенной, ухищрение демонское указывает обольщаемым, чтобы люди, отступив от Бога, обратились к служению демонам»[73].

Странная получается картина…

С одной стороны – «предведение (т. е. пророчество – прим. ред.) вследствие обмана признается истинным», с другой, как мы только что прочли у святителя Григория, – «на всякую ложную примету… ухищрение демонское указывает обольщаемым»…

Но если все, делаемое волхвами, – обман, для каких нужд «волхвы заимствуют от них (демонов – прим. ред.) силу»?

Откуда предведение у нечистых духов и у различного рода прорицателей и магов?

Святитель Василий Великий считал, например, что египетский фараон и Навуходоносор имели дар предведения потому, что «правя состоянием мирских дел, должны были предвидеть для возбуждения веры в других. А почему пророчествуют и Валаам, и Каиафа[74]? Потому что и они имели людей, которые их слушались, один как архиерей, а другой как волхв. Здесь причиной не чистота души, не просветление ума, который созерцает Бога и в Нем почерпает силу, но домостроительно сообщенное им слово, не по достоинству, а по требованию времени»[75].

То есть Бог может для необходимости, знаемой только Им, давать некоторое знание о будущем не по достоинству чистого сердца, а исходя из требований времени.

Вот наблюдение, сделанное на этот счет мучеником Иустином Философом, который считал, что поскольку Моисей и пророки жили раньше греческих философов и египетских мудрецов, то «во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесном и о подобных предметах, пользовались они от пророков, – через них могли они понять и излагать это. Поэтому у всех, кажется, есть семена истины: но они не точно разумели их, – в чем обличаются тем, что они сами себе противоречат»[76].

У всех могут быть в сердце посеяны семена истины!

Таким образом, главным моментом в обсуждаемом нами вопросе оказывается не сам факт какого-то знания о будущем, а то, как это знание, полученное от Бога, было понято и передано людям.

Здесь, отсутствие чистоты сердца и готовности служить Богу играет уже решающую роль. Знание может быть, во-первых, не в полноте понято или передано не в полноте, во-вторых, по небрежению искажено, и, наконец, в-третьих, искажено по природе нечистоты духа и злому умыслу.

Святитель Григорий Нисский писал: «Изрекший ученикам Своим: Ищите и обрящете (Мф. 7: 7), без сомнения, даст и силу обрести тем, которые, по Господней заповеди, любознательно доискиваются и доведываются сокровенных тайн. …И да даст тебе Господь разумение во всем, чтобы обогатиться тебе всяким словом и всяким ведением!»[77].

О каких сокровенных тайнах здесь идет речь? Для того чтобы уяснить себе это, обратимся к высказываниям и других Отцов.

Преподобный Исидор Пелусиот:

«Глаз не может пристально смотреть на солнечный круг, а если и смотрит, то напрасно утруждает себя; и нечистый ум не в состоянии на пользу себе уловить что-нибудь святое»[78].

Преподобный Симеон Новый Богослов:

«Сам Господь положил тьму покровом Своих тайн, и нужен некий великий Свет Всесвятого Духа для постижения этих сокровенных тайн. Как же ты, еще не сделавшийся обителью этого Света, пытаешься познать то, на что не имеешь сил, как еще несовершенный и непросвещенный?»[79].

Святитель Василий Великий:

«Но пока мы занимаемся внешними предметами, мы не можем вместить познания Бога. Ибо кто, заботясь о мирском и погрузившись в плотскую рассеянность, может внимать учению о Боге и иметь достаточно сосредоточенности для столь важных умозрений?»[80].

Теперь становится понятным, что святитель Григорий Нисский говорил не о любопытствующем томлении горделивого и страстного ума, а о целомудренном Богопознании, которому способствуют чтение Священного Писания и святоотеческих творений, участие в богослужении, личная молитва, исправление жизни по заповедям Божиим и т. д. Но ведь можно понять это и по-другому, в гностическом[81] духе. Посмотрим, как это бывает.

Если мы заглянем в любую рекламную газету или на соответствующий сайт, то увидим множество объявлений об услугах, так называемых, целителей.

О всякого рода белых и черных магах, гадателях и колдунах здесь даже и упоминать не будем. Но кто не ищет вылечиться, особенно, если официальная медицина бессильна? Встретившись с таким человеком, непросто разобраться, каков на самом деле источник его знаний и силы.

В самом деле, если человек говорит о необходимости духовного развития, призывает к покаянию и исполнению Божиих заповедей, говорит, что цель жизни – в любви к Единому Богу, Творцу Вселенной и человека; при этом сам, по видимому, весьма добродетелен и даже аскетичен, ходит в церковь, читает Библию и много молится – не просто объяснить даже себе самому, в чем «точки расхождения» между такой духовной практикой и православным христианством, и почему это все-таки разные пути.

Кого же мы называем экстрасенсами?

Сам этот термин, как и производный от него – «экстрасенсорика» – появились недавно, хотя явления такого рода известны с незапамятных времен. Мы уже кратко говорили об этом во Введении.

«Экстрасенс» – означает сверхчувственный человек («экстра» – сверх, «сенс» – чувство), т. е. человек, у которого, кроме пяти чувств (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус), есть еще особые способности, которые, якобы, позволяют вступать в контакт с миром невидимым, потусторонним, или, как иные экстрасенсы предпочитают говорить, – с миром духовным.

Способности эти весьма разнообразны и у разных людей неодинаковы: ясновидение[82], телепатия[83], телекинез[84], бесконтактное лечение[85] и многое другое, перечислить все не представляется возможным. Мы здесь сознательно приводим столь разнородные способности и действия без какой-либо классификации – все это то, что, как правило, недоступно обычному человеку, и потому может, если не увлечь, то хотя бы заинтересовать почти любого.

В самом деле, разве не интересно понять, как лечить совершенно незнакомого человека на расстоянии? Или предсказывать будущее? Или строить вокруг «клиента» «зеркальную защиту», которая способна отражать любые порчи и сглазы?

Попробуем во всем этом разобраться, не претендуя на полноту, но чтобы понять, что это за явления и как к ним относиться христианину.

Поставив вопрос «откуда?», мы должны подчеркнуть, – ответ нам необходим для того, чтобы различать пророчество – всегда и только сообщение Воли Божией, и лжепророчество – сообщение якобы «от высших сил».

Итак, сообщение, даже подтверждающее ожидания слушателей, даже имеющее для них, как им кажется, ценность, но не являющееся сообщением Воли Божией мы пророчеством считать не можем и одобрить любой контакт с таким «целителем» нам не представяляется допустимым.

Отвечая на вопрос, поставленный в заголовке, мы будем понимать пророчество (или лжепророчество) не только как предсказание будущего, но и как способность.

В случае пророчества:

– Вступать в общение с Богом.

– Получать «ответ», или, наоборот, «слышать», «воспринимать» Слово Бога прежде всякого вопроса – в данном случае принято говорить об Откровении Божием.

– Доносить Слово Божие до людей.

В случае лжепророчества:

– Вступать в контакт с духами не от Бога.

– Получать «ответ», «информацию», «сигнал» и т. п.

– Доносить полученное до людей.

Об отношении к пророкам и их значении мы уже говорили.

В отношении лжепророков всегда существовали строжайшие запреты, но и всегда находились люди, которые подпадали под их влияние и, тем самым, отворачивались от Бога.

Какие же были подходы к носителям необычных способностей?

Мы уже приводили цитаты из Ветхого Завета, из которых следует не просто недоверие к носителям необычных способностей, но приравнивание использования этих способностей к смертному греху. Смертная казнь совершавшего смертный грех – это была норма Закона. Мы не вправе забывать, что во времена Ветхого Завета духовная борьба велась самыми жесткими способами; речь шла о выживании народа Божиего в сплошном языческом окружении, которое и само не стеснялось в выборе форм противодействия верующим в Единого Бога.