Николай Надеждин - Альберт Эйнштейн

76. Агент НКВД

В том, что Маргарита Конёнкова работала на НКВД, сомнений не возникает. В решающем разговоре с Эйнштейном она выдвинула жёсткое условие. Она готова стать женой учёного, но лишь в том случае, если он… переедет в СССР!

На это он, прекрасно знавший о том, что Маргарита Ивановна агент НКВД, пойти не мог. Он и так много для неё сделал – свёл, к примеру, с Робертом Оппенгеймером (правда, Маргарита ничего от того так и не узнала). Но сменить страну проживания ради чувства к женщине? У него, в конце концов, имелось любимое детище – лаборатория в Принстоне. И целая куча талантливых учеников и последователей…

Для Конёнковых, по приказу Сталина, был зафрахтован большой пароход, на который погрузили все работы скульптора. А по прибытии судна в Ленинград устроили пышный приём. Конёнкову тут же выделили роскошную мастерскую на улице Горького – на главной улице Москвы, где жили многие советские начальники от искусства. Сергея Тимофеевича сразу «назначили» живым классиком и, вообще, советское правительство сдержало свое обещание.

А Эйнштейн остался в Америке. На прощание он подарил Маргарите золотые часы. Впереди у них были только письма, хотя считалось, что Эйнштейна скоро пригласят в СССР, где он сможет увидеть свою возлюбленную.

Увы, они больше так и не встретились. Судьба развела их по разные стороны «железного занавеса».

Я пережил две войны, двух жён и Гитлера. А. Эйнштейн

Спустя некоторое время после отъезда Конёнковых в доме Эйнштейна раздался звонок – советский консул в Нью-Йорке Павел Михайлов настойчиво просил у учёного аудиенции. Эйнштейн согласился. Михайлов приехал в Принстон. Эйнштейн полагал, что хоть как-то может облегчить участь Маргариты, зная, куда она отправилась. Однако Михайлов начал намекать на сотрудничество Эйнштейна с советской разведкой. Учёный сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь. И Михайлов отступился…

С Маргаритой они переписывались до самой кончины учёного в 1955 году.

«Только что сам вымыл себе голову, но без особого успеха. У меня нет твоей сноровки и аккуратности. Но как мне всё здесь напоминает о тебе… И «гнёздышко» наше осиротело», – писал Эйнштейн в 1945 году, вскоре после расставания.

И позже: «В отличие от меня у тебя есть ещё, возможно, несколько десятилетий для активной жизни и творчества. Я много думаю о тебе и от всего сердца желаю, чтобы ты с радостью и мужеством вступила в новую жизнь…»

Такой Маргарита осталась в памяти Альберта.

Это была настоящая любовь – печальная, даже трагическая история. Вот что Эйнштейн написал своей Маргарите на Рождество 1943 года:

Тебе не вырваться из семейного круга.

Это наше общее несчастье.

Сквозь небо неотвратимо

И правдиво проглядывает наше будущее,

Голова гудит, как улей,

Обессилели сердце и руки…

Ты говоришь, что любишь меня,

Но это не так.

Я зову на помощь Амура,

Чтобы уговорил тебя быть ко мне милосердной.

Являясь противником любой формы культа личности, Эйнштейн тем не менее был фигурой всеобщего поклонения. Интерес к учёному со стороны простых обывателей был огромный. И редакции газет и журналов часто обращались к нему с просьбой согласиться на сеанс портретной съёмки.

Нельзя сказать, что Эйнштейна подобные предложения радовали. Но и отказывал он нечасто, полагая, что каждый человек занимается своим делом, и препятствовать исполнению профессиональных обязанностей попросту невежливо.

Портретов Эйнштейна существует множество. Но одни из лучших – работы канадского мастера Юсуфа Карша.

Этот человек сам достоин подробного рассказа. Классик современной портретной фотографии, Карш, по национальности армянин, родился в Турции в городе Мардин. В 1922 году, когда Каршу было 14 лет, его семья эмигрировала в Сирию, спасаясь от анти-армянских преследований турок. Спустя два года родители отправили Юсуфа в Оттаву к дяде Григору Нагашу, который заметил фотографический талант юноши и отдал его на обучение в бостонскую студию знаменитого портретиста Джона Гаро. Через четыре года Карш вернулся в Оттаву и открыл собственную студию, которая вскоре стала знаменитой на весь мир.

Один из фотопортретов Эйнштейна работы Юсуфа Карша. 1948 год.

Сюда, в центр Оттавы, приезжали самые известные люди планеты. В золотой фонд мирового фотоискусства вошли классические работы Карша – портреты Черчилля (1945 года), Хемингуэя (да, да, тот самый портрет 1958 года, что висит над рабочим столом едва ли не каждого русского «шестидесятника») и Эйнштейна (1948 года).

Наибольшую известность получил фотопортрет Эйнштейна работы другого мастера – Артура Сасса. Тот самый снимок, на котором Эйнштейн показывает язык. Едва ли не самое тиражируемое его изображение, разошедшееся по миру в десятках миллионах копий.

Это произошло 14 марта 1952 года, в день, когда Эйнштейн отмечал 72-й день рождения. В доме учёного собрались многочисленные друзья. Был среди них и приглашённый фотограф Артур Сасс. Он щёлкал затвором камеры, стараясь уловить наиболее удачный момент.

Эйнштейн постоянно отвлекался и в конце концов перестал обращать на фотографа внимание. Снимки же получались какими-то слишком приземлёнными, бытовыми.

И Сасс не выдержал, попросил:

– Мистер Эйнштейн, сэр, пожалуйста, улыбнитесь!

И вскинул камеру, готовясь сделать очередной снимок.

Эйнштейн на мгновение обернулся, замер. А потом… высунул язык!

Сработал затвор. И великая фотография стала реальностью.

Тот самый портрет.

Позже, когда Сасс вернулся в лабораторию и отпечатал снимки, эту фотографию он отложил в сторону, посчитав неудачной. Потом вернулся к ней снова. Присмотрелся внимательней. Отпечатал большим форматом. Вышел из тёмной комнаты, чтобы лучше рассмотреть при дневном свете. И вдруг понял – это шедевр…

На этом «хулиганском», озорном снимке Эйнштейн предстаёт удивительно живым, жизнерадостным человеком. Вы когда-нибудь корчили перед камерой смешные рожицы? И Эйнштейн корчил. И получалось очень и очень уморительно.

Занимаясь фундаментальными исследованиями в области физики, Эйнштейн имел отношение к делу чрезвычайной государственной важности и, разумеется, был объектом пристального внимания американских спецслужб. Тревог добавляли и социалистические убеждения учёного, и его связь с русской шпионкой Маргаритой Конёнковой, о которой американская контрразведка, надо полагать, знала.