Мария Белкина - Скрещение судеб

29

Пока писалась книга, весь квартал по Кузнецкому мосту, включая дом № 24, а также по Пушечной — снесли. Теперь там возвышается гигантский корпус.

По сведению прокуратуры С. Я. Эфрон находился и в Лефортове. А стало быть, путь Марины Ивановны был еще длиннее.

Роскошь (фр.).

И пепел мой станет их жизни горячей (фр.).

Этот отрывок Аля потом вставит в автобиографию М.И., напечатанную в книге переводов ее стихов на французский язык Эльзой Триоле (Париж, 1968 год).

С Блоком М.И. не была знакома. На его вечере в 1920 г. стихи, посвященные ему, передала Блоку маленькая Аля. С Ахматовой первая встреча состоится в июне 1941 года.

М.И. никогда не жила в Доме творчества, а только столовалась. «Мы в доме — часу не жили», — пишет она в письме к И. Москвину.

Тарковский и Левик — тогда совсем молодые переводчики — вряд ли могли устраивать переводы. С. Я. Маршак же никогда об этом не поминал и сведений об этом нет.

Голлидэй звали не Зоя, а Соня.

Пунктуация соблюдается по тексту, напечатанному в «Новом мире». Как пишет М. Шагинян, в конце записки точки не стоит. Нет подписи под записками, и не проставлены даты.

Обычного человека (лат.).

Prager Diele — кафе-ресторан в Берлине! Там любили собираться русские писатели-эмигранты, и не только эмигранты, но и приезжавшие писатели из России. Там завсегдатаем был Эренбург. Там допоздна велись споры о литературе. «Прагердильстовать» — называл эти ночные беседы в кафе Prager Diele Андрей Белый.

Это полная отдача (фр.).

Константин Болеславович Родзевич держал себя впоследствии всегда по-джентльменски и на все докучливые вопросы отвечал: Марина Ивановна сказала все сама в своих поэмах и ему добавить к этому нечего! А в одном из писем к А. Саакянц он писал сколь бестактны и назойливы обращающиеся к нему!.. Но под старость его, видно, все же одолели (он умер 92 лет от роду в 1988 г. в доме престарелых!) и он высказал предположение, что Мур мог бы быть и его сыном. Что немедленно любителями сенсаций было предано огласке. Но мне представляется, что вполне достаточно слов самой Цветаевой: — «Я высчитала, Мур сын Сережи». И обсуждению это не подлежит!

Быть может, это является одной из причин, почему А. Эфрон закрыла дневники и записи Марины Ивановны до 2000 года.

Сергей Яковлевич не мог встретить Марину Ивановну в Берлине, он задержался в Праге, и за этот короткий срок она успевает увлечься издателем «Геликона» — Вишняком.

Б. Пастернак.

То жизнь и призвание — все впустую. (фр.).

Для галерки и для черни! (фр. и нем.).

Рильке умер в 1926 году.

Письма о любви (фр.).

У себя… (фр.).

Я — любящая, не — любимая! (нем.).

Это послание мне показала жена Тагера, Елена Ефимовна, и я смогла только бегло его прочитать. (Цитирую по памяти. М.Б.)

Л. В. Веприцкая умерла в 1988 году. В 1990 в журнале «Грани» были опубликованы четыре письма Цветаевой к ней. Опубликованы с опечатками.

Цитирую по памяти. М.Б.

Быть может, именно об этой ночной прогулке и рассказывал Борис Леонидович нам с Тарасенковым — там у памятника Тимирязеву.

Впервые напечатано в 1990 году в «Библиотеке поэта» «Большая серия», издание третье.

В 1965 году в своей книге «Человек и гора» я ошибочно упомянула, что М.И. жила на улице Герцена у кого-то из «консерваторских», решив, видно, что раз она была знакома с Нейгаузом и пианисткой Юдиной, то, стало быть, и приютили ее на улице Герцена — консерваторские! И только теперь, уже изучив тот период ее жизни и располагая документами, могу исправить эту ошибку. И еще в той книге я не цитирую свою запись, а только пересказываю, и потому там есть неточности.

Книга «Скрещение судеб» была напечатана в 1988 году.

Все-таки здесь что-то было (фр.).

Рильке.

Когда Иван Великий ударил меня по сердцу… (нем.).

Контракт с неким Б. И. Шукстом был подписан 21 сентября 1940 г.

Защищенность, уверенность в завтрашнем дне (фр.).

Когда моя книга сдавалась в производство, в печати стали появляться публикации, в которых поминался некий «маленький блокнотик» или некая «записная книжечка», вынутая якобы из кармана фартука мертвой Марины Ивановны и утаенная, а теперь, спустя более чем сорок лет, обнаруженная! В этом «блокнотике», «записной книжечке» нет никаких пометок М.И. и нет доказательств, что эта безделушка принадлежала Цветаевой. Трудно представить себе, чтобы М.И., привыкшая к записным книжкам такого формата, в которых можно записывать свои мысли, впечатления и даже стихи, и носившая эти книжки в кармане (я их видела, они приблизительно величиной в четверть листа), — именно в Елабуге собиралась пользоваться игрушечной записной книжечкой, в которой не уместятся в строку и два-три слова! Такие книжечки в старину носили в своих сумочках разве что барышни и на балу вписывали в них имена кавалеров, приглашавших их на танцы.