Вера Засулич - Воспоминания

253

Эта статья называлась «Сыскная политика полковника Судейкина». (См. Б. Кистяковский. Страницы прошлого, стр. 129–131).

В. И. Засулич была вполне права, заподазривая подлинность этого «циркуляра». В статье Hes «Из дел давно минувших дней. Правда о „Правде“», напечатанной в № 141 газета «Русская Молва» за 1913 г., приведены весьма убедительные соображения Л. П. Меньшикова относительно подложности этого циркуляра. Меньшиков высказывает весьма вероятное предположение, что этот циркуляр был произведением самого Мальтийского, которому хотелось выдвигавшиеся против него обвинения в связи с департаментом полиции объяснить происками Судейкина. Кстати отметим, что в тексте «циркуляра», опубликованном в «Вольном Слове», 3-й пункт, кроме первой его части, приведенной В. И. Засулич, имел еще и вторую, гласившую: «вместе с тем дискредитировать революционные прокламации и разные органы печати, придавая им значение агентурной провокационной работы. Этой частью „циркуляра“ Малышинский стремился парализовать подозрения, — высказывавшиеся в революционной среде относительно „Вольного Слова“».

То, что было непонятно для В. И. Засулич, вполне ясно для нас теперь, когда нам известно, что за спиною Мальтийского стояла такая видная фигура петербургского, придворного мира, как гр. П. П. Шувалов, с которым Драгоманов поддерживал переписку и имел личные свидания во время заграничных поездок Шувалова.

Из письма, написанного Драгомановым в 1885 г. какому то «петербуржцу», видно, что «неприятное известие», о котором упоминает Засулич, касалось «весьма неблестящего поведения Стефановича в тюрьме». (См. М. Драгоманов. Листи до I в. Франка iiнших. Львiв, 1906 г. стр. 131–139). В. И. Засулич до конца жизни не соглашалась поверить в предательство Стефановича. Однако, в настоящее время, после опубликования ряда архивных материалов, предательство Стефановича стоит вне сомнений.

Может быть, я потому только вспомнила имя Шувалова, что оно много раз упоминается в книгах Богучарского и Кистяковского. И заинтересовало меня в рассказе гостя не столько оно, сколько роль Судейкина. Во всяком случае это было имя, производящее впечатление, аналогичное с именем Шувалова, такое же знатное, придворное, историческое, общественное [263].

K этому месту статьи В. И. Засулич: редакцией «Современника» или — точнее — В. Я. Богучарским было сделано следующее примечание: «Молодой человек, с которым беседовала тогда В. И. Засулич, был, несомненно, покойный М. Ю. Гольдштейн. Он давал уроки химии, именно гр. Шувалову. Об этом факте, т. е. об уроках химии, которые давал Гольдштейн Шувалову, имеется сведение и в воспоминаниях Н. К. Михайловского, где Гольдштейн обозначен буквою Г., а Шувалов полным именем. (См. „Из воспоминаний о В. И. Фигнер“. Полное собр. соч. Н. К. Михайловского, т. X, стр. 53); о том же известно, со слов Гольдштейна, нескольким старым петербургским литераторам и поныне здравствующим. Кроме того, В. Я. Богучарским получено недавно от А. А. Фрейденберга письмо, в котором говорится: „В течение многих лет я был близко знаком с химиком М. Ю. Гольдштейном. Со слов покойного М. Ю. мне известно что он был приглашен к гр. П. П. Шувалову в качестве преподавателя химии, которую тот намеревался изучать, живя в уединении на своей даче, если не ошибаюсь, на Каменном Острове. М. Ю. передавал мне тогда, что гр. Шувалов безвыездно живет на этой даче, как опальный, что его какие-то сферы признали или хотели признать душевно больным. М. Ю. ездил ежедневно по вечерам к опальному графу, устраивая ему химическую лабораторию и читая ему лекции по химии. По словам М. Ю., гр. Шувалов с большим интересом и вниманием относился к этим знаниям, и хотя проявлял большую сдержанность в разговорах, но время от времени, в особенности, ближе познакомившись с М. Ю., вел с ним беседы на политические темы; при этом гр. Шувалов обнаруживал вполне ясный и здравый ум, отличался в своих суждениях большою вдумчивостью и тонким пониманием условий тогдашнего политического быта России. Во время одной из таких бесед гр. Шувалов познакомил М. Ю. с проектом составленной им конституции. По просьбе М. Ю., гр. Шувалов дал ему список с этой конституции“. (Далее идет указание, где именно список этот и теперь может находиться). Таким образом в воспоминаниях В. И. Засулич речь идет без всякого сомнения о М. Ю. Гольдштейн и гр. П. П. Шувалове».

«Подпольная Россия» Кравчинского первоначально печаталась в одном итальянском журнале, а в 1882 г. вышла отдельным изданием на итальянском же языке.

Эта книга Кравчинского «Царь-чурбан, царь-цапля» в 1921 г. издана в русском переводе.

Статья А. П. Прибылевой-Корба перепечатана в ее книге: «Народная Воля». Воспоминания о 1870—1880-х г. г, М. 1926 г

В. И. Засулич имеет в виду следующее сообщение, появившееся в иностранных газетах: «Русские политические эмигранты, проживающие в Женеве, собравшись 21 ноября 1882 г. в количестве 26 человек, единогласно постановили заявить: что выходящая в Женеве русская газета „Правда“ не есть их орган; что не есть он также, насколько им известно, орган какой-либо группы русских социалистов в России или за границей, что идеи, провозглашаемые этой газетой, не разделяются русской эмиграцией, что, вследствие этого, эта эмиграция вообще не отвечает за содержание статей, помещенных или имеющих быть помещенными в этом издании». Это заявление от имени собравшихся было подписано Г. В. Плехановым, Н. Лопатиным, Н. И. Жуковским и Зелинским.

В. И. Засулич не ошиблась в имени лица, о котором ей рассказывали. Им действительно был гр. П. П. Шувалов.