Хэп, хэп, мистер! - М. Геринг

Точно так же, как и то, что международный чемпион лаун-тенниса, Аллан Герабольд, закончил свое замечательное по риску и настойчивости путешествие через Атлантический океан из Франции в Америку в 142 дня.

Именами этих героев воодушевлены и живут американцы, их портреты – везде, подробностей о них в газетах – столбцы. Но через пару недель приходят другие, и о героях уже никто не помнит.

А пока Дэмпсей – любимец американской публики, которой, кроме его кулака и «дела», нужно еще одно, третье – изображаемое на рекламах – смеющаяся физиономия.

Америке нужен смех – веселье. На него огромный «спрос».

Этим обгоняется, почему родина мюзик-холла, эксцентризма и новых танцев именно Америка.

Серьезное искусство есть, но оно культивируется для любителей, а для публики в настоящем смысле этого слова – буролеск, род фривольного водевиля с вставными номерами и с «программой дивертисмента».

Вот почему вся Америка одержима пляской: фокс-тротты, шимми, ютц, – их не так много, и исполняются они довольно однообразно.

Всякий вечер дробь джаза (негритянского оркестра), и вот пляшут уже под музыку Вагнера, Бетховена, Дебюсси. Танцами кончается день, чтобы назавтра пролететь в «подземке» Гудзонов залив и на электрических часах, вставив в отверстие свою рабочую карточку, получить отпечатанный красными буквами час и минуту появления у станка или конторки.

А на черном небе, как-то незаметном днем, ночью бегает световой авто, кувыркается аэро, вычеркивая марку какой-то фирмы, качается акробат, сотканный из света, – словом, рекламные вопли бизнеса не дают забыть, что доллар звенит в Америке, что он должен быть «полным», что чемпион получает столько-то, а певица – столько-то.

«Дядя Сам», любуясь своим боксерским кулаком, сидит на долларах – бизнес, звенящих золотом, и демонстрирует не менее золотые зубы. Он смеется.

Впрочем, американский рабочий помнит: смеется хорошо тот, кто смеется последний!

Мы разрешим себе продемонстрировать тему заголовка на фактах.

Факт первый: в 1832 году в Нью-Йорке была пущена первая конка.

В 1880 году к конке присоединили 1.308 вагонов электрического трамвая.

Вскоре их нехватало; стали строить воздушные железные дороги.

Конка была вытеснена трамваем.

С 1900 года появились собвеи (подземные железные дороги). За 20 лет весь город был изрыт подземными туннелями.

Постройка путей сообщения не прекращается ни на минуту.

Несмотря на это, в последнем своем докладе ответственный руководитель по перевозкам пришел к выводу, что в 1930 году, при существующих способах передвижения станет невозможным обслужить Нью-Йорк по следующей простой причине:

«Нет никого, кто бы работал над новыми планами, так как все заняты текущей работой».

В 1930 году воздух будет свободен для передвижения.

Слово за человеком.

Факт второй: Компания Гвретрам Гросвенер объявила о выработке проекта 80-этажного небоскреба.

«В этом доме будет работать около 30.000 человек. Число подъемных машин дойдет до 60. Число телефонов дойдет до… 00.000.000…» (хвост нулей). Число комнат…… и т. д. и т. д.

Факт третий: в 1879 году была устроена первая выставка электрического освещения; в то недавнее, сравнительно, время Эдиссон едва нашел 59 покупателей на свои 3.477 электрических лампочек силой в 15 свечей каждая.

Сегодня только у одной нью-йоркской компании Эдиссона четверть миллиона потребителей покупает 22.000.000 электрических ламп, силой 50 свечей каждая.

Этой компании принадлежит 6.560 центральных станций.

Факт четвертый: последняя нью-йоркская выставка достижений в электротехнике заставляет призадуматься, в какой области жизни и производства электричество еще не нашло себе применения.

Список электрических машин, аппаратов, открытий заполняет собой толстую книгу.

А в целом, вся эта толстая книга сводится к одному имени – Томаса Эдиссона.

Не будь его, в 1930 году путей сообщения хватило бы.

Не будь его, мы бы не знали так много об Америке. Нечего было бы знать – Америку открыл Эдиссон.

Шалопаи, авантюристы, бродяги, неудачники – первые американцы.

В борьбе за существование победа над индейцами – первая удача. Люди большой культуры, люди духовной силы не попадали в Америку – практический ум являлся вожаком в поисках улучшения существования. Не было надобности в культуре. Стремились к цивилизации. Успевали. И американским успехам особенно помог Эдиссон.

Америка зарядилась его «током» и пошла. Американец неизменно спрашивает у ново-приезжего, нравится ли ему Америка. Несколько раз мы старались на ломаном английском языке втолковать каждому из них, что не совсем. Но они этого не понимают. «Что значит не знать языка, – восклицает американец, – вы говорите обратное тому, что хотите сказать».

До войны американец никогда не интересовался Европой, так как «его страна – лучшая из стран». Народ молодой, народ детской культуры, не имея ее по условиям рождения, мало интересовался этим.

Так велось до войны…

Но война раскрыла глаза американцу и – прежде всего – пролетарию.

Больше ста лет тому назад у цепи великих американских озер, в нынешнем штате Висконсин (недалеко от Чикаго) утлые индейские лодочки прорезывали водное пространство, и примитивное оружие вождя «Орлиный клюв» добывало пищу для племени.

Утлые лодочки сохранились, след от вождя и его племени остался, оружие его нашло и сейчас применение.

Университетский город Медиссон с 9.000 студентов раскинулся у озера. В лодках, вместо краснокожих, добывавших себе пропитание, щеголяют студенты в минуты отдыха.

След «Орлиного клюва», в виде камня у университетской обсерватории, напоминает о нем, а оружие его лежит в университетском музее.

Зато новое «племя» раскинулось у озера: «племя студентов»…

Футбольная команда Медиссонского университета – гордость его. Студент-футболист может ничего не знать из учебного плана, – за него знают друзья.

Воинский клич племени «Орлиного клюва» продолжает раздаваться.

«Племя» студентов присутствует на футбольном матче, 36.000 глоток студентов нескольких выпусков, сражающихся ежегодно на матч, встречают кличем бойцов-футболистов и провожают с поля каждого, павшего без сознания или с переломом ребра, руки или ноги (случается это часто), не менее воинственным кличем.

В университет идут по большей части не из любви к знанию, не для изучения предмета, а изучают предмет для получения звания, профессии. Следствие – «бизнес» (дело). Дело – деньги.

С этим расчетом ведется работа.

Врач, не коммерсант по натуре, не сделает в Америке карьеры и, следовательно, не может быть врачом.

И нужно думать, что вскоре на медицинском факультете будут читаться лекции по коммерции.

Книга Уптона Синклера «Гусиный шаг» прекрасно обрисовывает положение университета, но мало кто сознает правильность ее выводов, и поэтому эта книга вызвала бурю негодования среди мещанского болота